Кивнув сонному постовому милиционеру, доблестно охранявшему подъезд, Вера прошла внутрь. Скоростной лифт доставил ее на седьмой этаж, где у руководителя городского пресс-центра была обустроенная трехкомнатная квартира.
Оставив сумочку в прихожей, женщина сбросила туфли, сунула ноги в легкие велюровые тапочки и, зевнув, направилась в спальню.
— Не загулялась, девушка? — Неожиданно раздавшийся за спиной голос заставил Веру вздрогнуть. Развернувшись, она прошла в гостиную и протянула руку, чтобы включить верхний свет, но внезапно вспыхнул светильник в противоположном конце комнаты. Мутный, бледно-желтый свет выхватил из темноты кожаное кресло и сидящего в нем щуплого мужчину. Непропорционально большие очки смотрелись нелепо на продолговатом морщинистом лице.
Вера сразу узнала своего шефа и улыбнулась. Мэр Новоморска Беркович в узком кругу посвященных был прозван Троцким за почти полное сходство с одним из революционных вождей.
— Я знаю, где ты была, — глядя сквозь толстые линзы очков, сказал мэр.
— Это сцена ревности? — улыбнулась Калинина.
Они были очень близки с мэром. Кроме того, что
Вера руководила городским пресс-центром, она еще была личным пиар-менеджером городского главы, отвечала за общественное мнение о нем. Конечно, время от времени мэр ее пользовал, но это была не любовь и даже не страсть, а так, снятие психофизического напряжения. Поэтому говорить о каких-либо чувствах со стороны чиновника было глупо.
— Нет, это не ревность, это констатация факта, — усмехнулся Беркович.
— Естественно, для сопровождения на эти встречи я беру вашего личного телохранителя. Александр просто обязан докладывать об этом... — Неожиданно она прервала себя и без всякой связи предложила: — Выпить хотите?
— Третий час ночи.
— Что такое? У вас с этим временем связано какое-то мистическое поверье? — насмешливо спросила Вера. Игнорируя присутствие мужчины, она совершенно буднично сняла с себя блузку, юбку, бюстгальтер; оставшись в одних трусиках, накинула на себя темно-синий шелковый халат, расшитый алыми маками. — Так что там насчет мистики?
— Мистика тут ни при чем. Возраст, сама понимаешь, — мэр поднял руку и потер левую сторону груди. — Разве что сока.
— А я выпью водки.
Открыв небольшой бар, женщина достала оттуда бутылку «Столичной», два больших стакана, пакет апельсинового сока и пачку облегченного «Кэмела».
Налив себе треть стакана водки, протянула мэру стакан с ярко-желтым напитком.
— Так что там болтал Железяка? — пригубив сок, спросил мэр.
— Да, уже месяц прошел со дня смерти Бармалея, а он ни мычит ни телится. Время идет, нужно что-то делать. Железяка у нас находится в подвешенном состоянии. Его еще не поставили смотрящим, возможно, и не поставят. — Вера одним глотком выпила водку. Сунула в рот сигарету, по-мужски зажгла спичку, пряча ее в ладони, и, поднеся к лицу, прикурила.
— Что значит, не поставят? — Беркович поперхнулся соком, ошарашенно глядя на нее.
— А то и значит, — женщина снова налила в стакан водки. — Сюда приезжает представитель московской воровской сходки, некто Фашист, серьезный воровской авторитет. И Железяка не без оснований полагает, что этот самый Фашист едет просто-напросто принимать дела, и он опять будет на вторых ролях.
— Вот черт, — не выдержал мэр. — Снова придется договариваться.
— Как вы себе это представляете? — Теперь молодая женщина с нескрываемым интересом смотрела на своего шефа.
— Так же, как ты договаривалась с Бармалеем, с Железякой.
— А что мне с этого будет? — Улыбка сползла с лица Веры Сергеевны, наружу проступили черты расчетливой и хищной самки.
— Тебе мало тех процентов, что ты получаешь от каждой сделки? — глядя из-под очков, недовольно спросил городской голова.
— Это всего лишь деньги, а я женщина тщеславная, мне, может быть, хочется сделать карьеру на поприще политики. Может, моя мечта — стать русской «железной леди». Как вам такая перспектива? — Женщина, уже слегка захмелев, развязно подмигнула мэру.
— Я подумаю, что можно сделать, — нерешительно промямлил он.
— Вот и прекрасно, тем более что это не моя прихоть. — Тон Веры прозрачно намекал, что время аудиенции закончилось...
После ухода незваного гостя женщина еще некоторое время сидела в кресле. Докурив сигарету, встала, убрала водку и сок. Затем взяла стаканы и вышла на кухню. Содержимое стакана мэра вылила в раковину, оба стакана сполоснула под струей горячей воды и тут же поставила их стекать в сушилку, потом вытерла руки о махровое полотенце и снова вернулась в гостиную.
Несколько секунд молодая женщина постояла в раздумье, затем подошла к большому шкафу под старину и достала из тайника пластиковый кейс. Зайдя в ванную, Вера открыла чемоданчик и извлекла трубку сотового телефона с прикрепленным к нижней части пластмассовым квадратным наростом, от которого тянулся тонкий шнур в металлической оплетке. Тонкие пальцы молодой женщины быстро забегали по кнопкам и тумблерам прибора, установленного внутри чемоданчика. Ее действия были четкими, хорошо отлаженными, чувствовалась длительная и интенсивная практика.
Закончив настройку прибора, Вера взяла трубку телефона и легкими прикосновениями пальцев набрала номер. Из динамика послышались длинные гудки, через мгновение раздался глухой, слегка хрипловатый мужской голос.
— Слушаю.
— Это я, — негромко произнесла Вера. Каждый раз, выходя на связь, она робела, как девочка.
— По-моему, это и так ясно, — иронически произнес обладатель невидимого голоса. Действительно, кто еще мог звонить по телефону, оснащенному всеми возможными шпионскими атрибутами. Внутреннюю связь берег комплекс шифрующей и дешифрующей аппаратуры, раскладывающей голоса на цифровые знаки и соединяющей их обратно в звуки лишь в конечной точке. От внешнего прослушивания защищал «Эхо кейс», передатчик ультразвуковых точек, прозванный профессионалами «Белый шум».
— Что нового? — спросил глухой хриплый голос.
— В город должен приехать эмиссар из Москвы. Железяка подозревает, что это его будущий шеф, Троцкий тоже недоволен, не знает, как ситуация повернется.
— Назревают противоречия различных ветвей власти? Это хорошо, мы их еще больше подогреем. Спасибо, девочка.
В динамике зазвучали короткие гудки, сеанс связи был закончен. Вера отключила аппаратуру, закрыла кейс и спрятала его обратно в тайник.
Сквозь неплотно зашторенные окна пробивались первые лучи восходящего солнца. До начала рабочего дня оставалось четыре часа: три на сон и час на приведение себя в порядок. Стащив с головы парик, Вера распустила по плечам длинные золотистые волосы и, сладко зевнув, направилась в спальню.
Глава 3
СЛУГА ДВУХ ГОСПОД
