— Ты хотя бы понимаешь, чем все это может кончиться? — развалившись в глубоком кресле, угрюмо произнес Железяка.
Он держал в правой руке бокал из толстого стекла, доверху наполненный джином с лимонным соком. Его вопрос относился к Вере, сидящей напротив на широком кожаном диване. Закинув ногу на ногу, молодая женщина курила тонкую, длинную сигарету. На ее миловидном лице как приклеенная замерла загадочно-лукавая улыбка, хотя большие голубые глаза оставались пустыми и бесстрастными. Докурив, Вера бросила окурок в пепельницу и, приняв фривольную позу, потянулась к столику, на котором стоял ее бокал с сухим мартини. Взяв бокал, она сделала маленький глоток, потом улыбнулась и ехидно произнесла:
— Если сделать все, как ты предлагаешь, догадываешься, что произойдет?
— Это не я, мы вместе с Дьяконом так решили, — пробубнил Денис. Такой ответ его собеседницу не устраивал. Она отрицательно покачала головой.
— Это абсолютно не важно, один или вдвоем. Главное, в этом случае конец всем твоим, вернее, всем нашим планам. Можешь забыть о вилле на Лазурном берегу и о спокойной старости. Ты до конца дней своих останешься уркой, даже если тебя посадят на трон смотрящего.
— Но мы так решили с Дьяконом, — продолжал упорствовать Железяка. — Ты должна сказать Берковичу, чтобы он встретился с Фашистом и посвятил его в детали всего предприятия. Теперь вместо Бармалея он будет с нашей стороны третьим компаньоном.
— Так все было неплохо, — допив мартини, промурлыкала Вера. Она потянулась, изогнувшись, выпятила большую округлую грудь. — Было три компаньона с вашей стороны и Троцкий с нашей. Из вашей троицы отошел Бармалей, то есть доля двух других, соответственно, увеличилась. Если вдруг что-то случилось бы с Дьяконом, то единственным наследником остался бы один. Беркович человек деловой и опытный, он бы никогда не позволил себе даже во сне сболтнуть лишнего. Через десять лет ты мог бы определиться, что делать дальше. Сидеть в Новоморске или переехать на юг Франции, как мы когда-то мечтали.
На лице Дениса Роботова не дрогнул ни один нерв. О чем сейчас говорила Вера, об этом он сам часто думал. Дьякон действительно был единственной преградой между ним и мечтой. С его смертью никто ничего бы не узнал, и общаковые миллионы канули бы в Лету. До последнего момента Железяка подумывал, как ликвидировать закадычного дружка. Но, побывав в его штаб-квартире, Денис понял, что своими силами ему не справиться с Павловским (умный, собака, и осторожный). Нанимать «мокродела» со стороны не было времени, да и находящийся в Новоморске Фашист наверняка устроил бы разбор. И тогда оказалось бы себе дороже... никакие деньги не стоили жизни.
— Нет, — решительно произнес Денис. — Умолчать, значит, скрысятничать, а что у нас делают с «крысами», думаю, ты догадываешься.
— Ну что ж, ты сделал свой выбор. — На этот раз в глазах молодой женщины мелькнули бесовские огоньки. — Ты выбрал свою стезю. Теперь между нами будут только деловые отношения. Кстати, раз речь зашла о делах, что слышно о любопытном приезжем? Ведь он может что-то вынюхать.
— Я сказал своим ребятам, они обещали сегодня привезти его ко мне на «фазенду». Так сказать, для дружеской беседы, — хмыкнул Железяка. Затем лицо его снова стало серьезным. — Черт, могли бы и звякнуть, если работу выполнили.
Вера Сергеевна поднялась с дивана, взяла в руку большую, узкую сумку и одернула юбку. Ее холодный тон поразил недавнего любовника.
— Ладно, мне пора. Если твой гость расскажет что-то интересное, позвони мне.
Двумя большими глотками Денис осушил свой бокал и, когда Вера проходила мимо него, ухватил ее за руку и, довольно скалясь, игриво спросил:
— А как насчет того, чтобы покувыркаться, детка?
— Я же ясно сказала, между нами только деловые отношения, — сухо произнесла молодая женщина. Сделав секундную паузу, добавила: — Ты решил стать стопроцентным законником, а им, как известно, запрещено иметь жен и детей. А быть твоей «марухой» мне уже скучно. Я девочка взрослая, и пора бы мне подумать о семье. Так что с этого времени только деловые отношения.
— Даже так? — недобро усмехнулся Железяка.
— И только так.
— Ну, тогда вступает в силу закон джунглей.
Он резко встал и легко подхватил женщину на руки. Подойдя к дивану, Денис громко захохотал, бросил Веру на кожаную поверхность и тут же всем телом навалился на нее. Женщина сопротивлялась с упорством дикой кошки, но силы были слишком неравны. Продолжая пьяно хохотать, Железяка с треском разорвал на ней одежду, шелковое белье, и только когда на стройных ногах остались рваные чулки, Вера сдалась.
— Надеюсь, в одежде на меня не полезешь? Как какой-нибудь взломщик мохнатых сейфов, — насмешливо произнесла она, опустив на пол сумочку и неслышно щелкнув замком.
— Сучка, — беззлобно буркнул Денис, сбрасывая костюм.
Возбудившись от процесса насильственного домогательства и от аппетитных форм лежащей перед ним в бесстыдной позе женщины, он сразу же вошел в нее. По-кошачьи выгнув спину, Вера негромко вскрикнула, и в следующую секунду ее ноги обвились вокруг поясницы Дениса, и они задвигались в унисон, как хорошо отлаженный механизм.
С каждым движением Железяка все больше и больше заводился. На его лбу выступили капли пота, изо рта вырывалось звериное рычание. Несколько минут он напряженно трудился над женщиной, затем оторвался от нее, встал на колени и, ухватив партнершу за ягодицы, приподнял так, что ее ноги обхватили его за шею. И тут же задвигался еще интенсивнее.
Двигая в такт движениям мужчины тазом, Вера громко стонала, при этом ее абсолютно холодные глаза неотрывно следили за лицом партнера. Но Железяка ничего не замечал, он двигался как механическая кукла, стараясь как можно быстрее прийти к финалу. Правая рука женщины упала с дивана и, подобно юркой змее, скользнула в сумочку. Через секунду она извлекла наружу длинный контурный карандаш, повседневный атрибут наведения женской красоты.
Тонкий, с длинным ногтем мизинец прижал его к ладони, а указательный и большой пальцы провернули тыльную сторону карандаша. Две трети его отделились, обнажив плоский клинок узкого стилета, тыльная сторона карандаша оказалась удобной рукояткой, которую Вера тут же зажала в кулаке.
На мгновение скосив глаза, увидела, как по мускулистой груди Дениса стекают капли пота. Прекратив двигаться в такт его движениям, она начала вращать бедрами, как будто крутила обруч хула-хуп.
Денис завыл по-звериному, готовый изнутри взорваться волной удовольствия. В следующую секунду женщина нанесла молниеносный удар стилетом ему в ухо и, едва клинок покинул ушную раковину, две ноги, соскользнув с могучих плеч, уперлись мужчине в грудь, бесцеремонным толчком отшвырнув убитого авторитета с дивана.
Упав на паркетный пол, Железяка задергался всем телом, в судорогах слились оргазм и смертельная агония.
Поднявшись на ноги, Вера Сергеевна вернула стилет в привычный для него футляр. Тефлоновое покрытие отторгало жидкость, поэтому клинок всегда оставался сухим. И задумчиво произнесла:
