Христофоров перевел взгляд на Донцова, тот тоже о чем-то думал. Резкий звонок внутреннего телефона заставил майора вздрогнуть, он снял трубку и произнес:
— Донцов слушает. — В следующую секунду его лицо от удивления вытянулось. — Что? Повторите. — Потом сказал: — Срочно пропустите его.
— Что случилось? — не понял Христофоров.
— Внизу на проходной стоит Кифан и спрашивает меня.
...Антон Семенович Кифан, погруженный в свои мысли, не заметил, как доблестные чекисты «повязали» его невидимого стража.
Голова старика была занята тяжелыми думами: время неумолимо приближалось к сроку выплаты выкупа за похищенных жену и сына. А у милиции никаких изменений.
«Впрочем, чего же я хотел, — подумал Антон Семенович, поворачивая на вечно заполненный транспортом Кутузовский проспект. — Сам же отказался писать заявление и таким образом отверг официальное расследование. Поэтому и следствие ведется тихо, медленно, окольными путями, чтобы не привлекать внимания».
Когда похитили жену и сына, Кифан запросто мог надавить на все рычаги, чтобы негодяев в ближайшее время изловили и утопили в помойном ведре, как слепых котят. Но, к сожалению, сделать это было невозможно. Похитители оказались не только профессионалами в области киднепинга, но и специалистами по части шантажа, они потребовали пять миллионов (а не миллион, как было сказано Донцову). Обращаться к «крыше» или к покровителям в МВД не имело смысла. Они получали свою мзду из одного расчета, а тут выходил другой расчет, из которого следовало, что Антон Семенович водил их за нос долгие годы. А этого ему бы не простили ни те ни другие, он не может «заявить» перед ними свои истинные доходы.
Единственным правильным выходом в этой ситуации было обратиться к старшему оперуполномоченному ГУБОПа майору Донцову. Выбор был неслучайный, о сыщике ходило много слухов (в определенных кругах). Он был настоящим профессионалом в области сыска, никогда не прощал обид. Был достаточно принципиален, чтобы ни на кого не работать, и в то же время не отказывался от денежного вознаграждения, если оное не шло вразрез с его принципами.
Выход на него Кифан тоже нашел соответственный — через бывших урок, некогда имевших с Донцовым дело, правильно рассчитав, что хотя бы один окажется его «барабаном».
Расчет оказался верным. Стукач после приватной беседы в уютном кабинете ресторана «Прага» пообещал устроить конфиденциальную встречу со «злобным опером», как окрестили майора рецидивисты.
Встреча прошла в «теплой, дружеской обстановке». Говоря о своей проблеме, Антон Семенович намекнул о возможном вознаграждении. Зная характер Донцова с его «дурацкими принципами», он не решился напрямую нанять милиционера. Олег, выслушав пострадавшего, как будто пропустил мимо ушей фразу о «ста тысячах зеленых», но, ничего конкретно не обещая, принялся за поиск похитителей.
Методы расследования были своеобразные: не имея другой возможности выйти на преступников, Донцов предложил охоту на живца. Антон Семенович должен был изображать кипучую деятельность в поисках денег для выкупа- А сыщик намертво прилип к нему, ожидая, когда появятся преступники.
Из-за отказа писать заявление в ГУБОП о похищении выбор средств поиска был ограниченным. Антон Семенович привел в порядок свои дела, так, чтобы при прослушке или слежке откуда-то не выглянули бы «уши» теневой стороны его бизнеса.
Уверенный, что силки расставлены и как только хищники появятся, им не уйти, он почувствовав себя уверенно.
Возвратившись домой, Антон Семенович, как обычно, поставил машину на стоянку и не cпeшa направился к белокаменной шестнадцатиэтажке.
Возле бронированной входной двери из тени дома выскользнула невысокая коренастая фигура. В следующую секунду нижнюю челюсть бизнесмена крепко сжала шершавая ладонь, а лицо обволок комок марли, смоченной эфиром. Антон Семенович, испуганный внезапным нападением, сделал по инерции глубокий вдох, чтобы позвать на помощь, но в следующую секунду его ноги и руки отяжелели, будто налились свинцом, тело безвольно обвисло, мозг погрузился в сладкую дрему. Он уже не чувствовал, как две пары сильных рук подхватили его грузно? тело и забросили на заднее сиденье «БМВ».
Бывший старший лейтенант ОКЮНа Кембаев протянул бывшему старшине того же подразделений Салтанину плоскую бутылочку трехзвездочного коньяка. Отвернув пробку, старшина влил добрую половину ароматной жидкости в рот Кифану, при этом обильно полив одежду обездвиженного бизнесмена. Остаток в два глотка выпил сам и, бросив бутылку на сиденье, прикинулся спящим. Если машину неожиданно остановит милиция, все будет выглядеть вполне естественно. Двое друзей, изрядно принявшие «на грудь», тормознув тачку, возвращались домой.
Салават Кембаев, заведя машину, медленно выехал со двора, развернулся на узком пятачке и влился в уличный поток. С грязно-серой «Волгой» наружного наблюдения ФСБ, задержавшейся из-за неразберихи после захвата Леонида Первакова, «БМВ» разминулась буквально на доли секунды. Спешившие на «точку» чекисты не обратили внимания на иномарку с затемненными стеклами, мигнувшую им своими габаритами. А преступники не придали значения поворотному маневру потрепанной «двадцатьчетверки».
Только через полчаса наружное наблюдение установило факт нетипичное действий фигуранта. Оставив машину на стоянке, Кифан так и не появился у себя в квартире. Двое «топтунов», отбросив конспирацию, занялись поиском свидетелей исчезновения жильца дома. Только через три часа им попался молодой человек с трехдневной щетиной и красными от похмелья глазами, который, выходя за пивом, видел, как «толстопузого буржуя» грузили в темный «бумер» двое крепких парней. Высказывание, мол, «неизвестно еще, кто больше пьет, пролетарии или буржуи», чекисты оставили без комментариев, потому что сразу же поняли: фигурант похищен.
Тем временем Антон Семенович Кифан пришел в себя и, превозмогая страшную головную боль, медленно открыл глаза. В тусклом свете маленькой лампочки без абажура он увидел серые плиты бетонных перекрытий, плотно уложенных друг к другу над его головой. Повернув голову, Кифан различил стену, выложенную серым силикатным кирпичом.
Сомнений не оставалось: он находится в глухом подвале. Антон Семенович попробовал пошевелить руками, это ему удалось, руки оказались свободными. Держась левой рукой за голову, правой он оперся о жесткие доски настила, на котором лежал, и со стоном медленно поднялся.
— Антоша, Антоша, — донеслось из дальнего угла подвала. Антон Семенович повернул голову на звук, пытаясь сфокусировать еще не совсем ясный взгляд.
На фоне мрачной кирпичной кладки, свернувшись калачиком, сидела Маша, из-под грязного шифонового платья выглядывали острые коленки. Белокурые волосы женщины были спутанны, а по лицу текли мутные струи слез.
— Маша, а где Денис? — наконец Антон Семенович полностью пришел в себя.
Размазывая по лицу слезы, Маша вскочила на ноги и бросилась на грудь мужу, шепча:
— Все хорошо, все будет хорошо, Антоша, нас привезли сюда с Денисом. Он не боится уже, все будет хорошо. — Мария осыпала поцелуями лицо, шею, грудь мужа. — Теперь, когда мы все вместе, все будет хорошо.
