— Да, несем службу государеву, — уклончиво ответил майор. — А как ваши успехи, возобновили переговоры с «Де Бирс»? Если это, конечно, не государственная тайна.
— Это если и тайна, то Полишинеля, — наигранно громко рассмеялся чиновник. — Все вопросы со стороны южноафриканцев улажены, в конце месяца возобновляем переговоры. Сейчас подбираем кандидата в юрисконсульты.
— Значит, служба безопасности концерна отыскала концы?
— Нашли, нашли, — весело ответил Бочкин. Несмотря на смех, в голосе чиновника чувствовалась фальшь. — Я уже говорил вам, камешки оказались наши, отечественные. Алмазы якутские, самоцветы уральские и тому подобное. То есть камни не «конфликтные», что уже отрадно для наших партнеров. А то, что контрабанда, это вы уж извините. С контрабандистами борется Интерпол, обычная криминальная практика.
— Вениамин Аркадьевич, вы в каких отношениях с зарубежными коллегами? — набрался наглости спросить Донцов. Наступила пауза.
— Можно сказать, я с коммерческим директором концерна на короткой ноге. А что вас так заинтересовало?.
— Хотелось бы ознакомиться с отчетом их службы безопасности. Особенно меня интересует спектральный анализ драгоценностей и их оценка огранки камней.
— Это связано с убийством Вадима Долгова?
Тянуть резину не имело смысла, сыщик коротко ответил:
— Да, думаю, хвост убийства тянется из Швейцарии.
Теперь пауза затянулась надолго. Бочкин, как опытный мидовский чиновник, пытался просчитать сложившуюся ситуацию. Если милиция докажет, что его подчиненный был причастен к контрабанде драгоценностей, которая едва не стоила крупного провала на международной арене, тут уходом на пенсию не отделаешься, попахивает судом. Но увести расследование в сторону или спустить его на тормозах вряд ли удастся, слишком серьезное ведомство — ГУБОП — взялось его распутывать, слишком матерые волкодавы взяли след. Значит, нужно им помогать, чтобы потом выставить себя ярым разоблачителем преступника.
— Так как с моей просьбой? — Донцов напомнил о своем существовании.
— Я думаю, вашу просьбу можно будет удовлетворить. Сейчас же созвонюсь с Йоханнесбургом, попрошу Ван Дерика выслать электронной почтой отчет их секьюрити. У вас есть переводчик с английского?
Теперь наступила очередь задуматься Донцову. Конечно, найти переводчика можно, но это займет уйму времени.
— Может, наши переводчики поработают с документами? — предложил свою помощь Бочкин. — Когда вам они нужны?
— Завтра утром желательно, — со вздохом произнес майор.
— Однако, — хмыкнул Бочкин, но тут же добавил: — Хорошо, мы постараемся.
— Тогда утром я пришлю своего человека?
— Лучше приезжайте сами.
Донцов улыбнулся, разгадав примитивный маневр собеседника: тот пытался выторговать себе индульгенцию перед начальством.
— Тогда до завтра. — Майор положил трубку, потом посмотрел на своих подчиненных и громко сказал: — Ну что, джентльмены, за работу. Необходимо форсировать события.
Молодые сыщики поднялись со своих мест и направились к выходу.
Олег потер глаза ладонями, он так всегда делал, когда нужно было заняться бумажной работой. Писать в этот раз надо много: рапорт на имя Генерала о передаче ГУБОПу дела агентства «Заслон» из МУРа, оформить документально организационно-поисковые мероприятия, бумаги для будущих проверок.
— Ну что, опять опарафинились, Вильгельмы Телли, мать вашу! — В прокуренную комнату ворвался широкоплечий гигант. Его рев был обращен к сидящим у окна двум боевикам. Раздетые по пояс, они чистили автоматы и о чем-то увлеченно говорили.
— Как опарафинились? Ты че, Владимир Леонидович, мы же видели, как «мерс» свалился в кювет и врезался в скалу, — удивленно сказал Салават, он хлопнул по цевью разобранного автомата. — Да еще потом по магазину трассеров разрядили. Не мог он живым остаться.
— Не мог, — передразнил Леонидыч. — В сгоревшем «мерседесе» никого не оказалось.
— А может, его выбросило из машины, когда она врезалась в камень? — подал голос второй боевик, здоровяк Юрий с зажатым в углу рта окурком.
— Как бы там ни было, трупа не нашли, а значит, нет его. — Владимир Леонидович махнул рукой, он уже спустил пар и сейчас мог размышлять трезво. — Снова удалось уйти мерзавцу.
— Я же говорил, надо было из подствольника, — зло сказал Салават, с щелчком устанавливая ствольную коробку.
— Мы его уже раз мочили из подствольника, и что? — усмехнулся здоровяк. Окурок дотлел до самого фильтра, он его небрежно сплюнул в полулитровую банку, служащую пепельницей, на четверть заполненную окурками. — Он, падла, комитетчик, его государство учило выживать в любой ситуации.
— Надо было его кончать, когда лежал в больнице, — выругался Салават, его слегка раскосые глаза агрессивно сузились. — Почему тогда не разрешили мне это сделать? Как задумали в самом начале.
— Потому что если бы мы ликвидировали Кольцова, его дружок Акулов отказался бы с нами работать. Это было его требование, тем более, агентство Кольцова послужило нам «крышей».
— Сильно нам это помогло, — огрызнулся Салават. — Акулова пришлось грохнуть, заодно с ним урыть и этого чмошника-дипломата. Ко всем неприятностям еще этот подонок Каскадер жив и где-то крутится. Того и жди, снова устроит свистопляску.
— Не думаю, чтобы Кольцов появился здесь второй раз. Он парень неглупый, просчитал, что это была хорошо подготовленная засада. Скорее всего, он где-то заляжет. Впрочем, сейчас не до него. — Владимир Леонидович тяжело опустился в мягкое, обтянутое темно-синим дорогим велюром кресло. Душа его была не на месте. Налаживаемая целых шесть месяцев система рухнула в одночасье. И лишь по случайности они остались в тени. Надолго ли?
— Слава богу, дипломат успел лавэ притарабанить из-за кордона, — проговорил Юрий. Он закончил сборку автомата. Присоединив снаряженный магазин, передернул затвор и наконец поставил оружие на предохранитель. Он был простоватым мужиком, волей судьбы умевшим хорошо обращаться не с комбайном или трактором, а с оружием. В силу своей простоватости мыслил он такими же простыми категориями — «хорошо» или «плохо», совершенно не замечая нюансов.
— Действительно, «бабки» у нас есть, и немалые, — неожиданно поддержал Юрия Салават. В отличие от него, бывший офицер умел просчитывать грядущие последствия. — Делим их, делим «камни» и разбегаемся. Пока суд да дело, отсидимся.
Глаза старшего вспыхнули яростью, он сжал своими лапищами подлокотники кресла так, что велюр жалобно затрещал.
— Надолго тебе хватит твоей доли в баксах? А дальше что? Пойдешь драгоценными камнями торговать на Арбат или обратишься с предложением в скупку. Только не забудь, эти камни неограненные и вряд ли кто-то, кроме МВД и комитетчиков, захочет иметь с тобой дело. Или я не прав?
