Машина остановилась, и начальник личной охраны советника, сонно ругаясь, выбрался наружу.
Неожиданно Мансур Хектим вспомнил давние события декабря семьдесят девятого, когда он был свидетелем штурма дворца Амина советским спецназом.
«Не поспешил ли я с возвратом в Кабул?» — пугаясь собственной догадки, сам себе мысленно задал вопрос советник по безопасности.
Засаду на «крупного хищника» майор Чечетов устроил по всем правилам военного искусства и богатого собственного опыта. Место было выбрано весьма удачно, несмотря на близость к резиденции полковника, но это была единственная дорога, по которой Хектим мог попасть к себе во дворец.
— Значит, так, — дымя самокруткой, проговорил Чечетов, указывая головой в сторону пролома, откуда была видна дорога, ведущая к резиденции советника по безопасности президента Афганистана. — Я, Волин, Зульфибаев и Скалий по фронту, Михал Михалыч прикрывает нас, Гога и Зиновьев в тылу. Тормозим эскорт, Зульфибаев и Скалий остаются на месте, Гога и Зиновьев закрывают пути отхода. А вы, — майор обратился к Лебедеву, — смотрите, чтобы от дворца Хектима подкрепление не подошло.
— Все будет путем, командир, — пообещал мичман, любовно поглаживая рифленый ствол ПК, рядом с которым лежало несколько труб гранатометов одноразового пользования.
— А мы, — Чечетов посмотрел на Волина, — идем вдоль машин. Как только я нахожу полковника Хектима, громко произношу «Мансур» и выдергиваю его из машины, это сигнал к атаке. Шквал огня по машинам и быстрый отход. Всем ясно.
— Да што там, не дебилы, — за всех прохрипел Лебедев.
— Тогда по местам. Скоро начнет темнеть, — произнес Чечетов, стягивая с себя американскую дутую куртку: для того чтобы разговаривать с моджахедами, надо выглядеть как моджахед.
Волин посмотрел на автомат Иванникова — мощная штучка: подствольный гранатомет, оптический прицел, глушитель. Но в ближнем бою, который предстоит диверсантам, громоздкое, неудобное оружие. Прислонив автомат к стене, капитан достал из кожаной кольтовской кобуры свой «стечкин». Взвесив на ладони пистолет, Игорь почувствовал, что чего-то не хватает.
— Михалыч, дай-ка мне свой «АПС», — попросил он мичмана.
Расстегивая пластиковую кобуру, Лебедев с усмешкой спросил:
— С кобурой, чи как?
— Без, — успел буркнуть капитан, и тут же, вращаясь подобно бумерангу, в него полетел мичманский «стечкин».
Волин, изловчившись, поймал его. В каждой руке по автоматическому пистолету, «то, что доктор прописал». Игорь поставил переводчик огня на автоматический огонь. Свой пистолет спрятал обратно в кобуру, а лебедевский сунул за ремень. Кобуру застегивать не стал. Сумерки быстро сгущались, улицы пустели, крики муэдзина собирали верующих к вечернему намазу. С появлением первых звезд Чечетов, одетый в халат, тюрбан и препоясанный пулеметными лентами, оглядел свою группу и тихо произнес:
— Пора.
Диверсанты по одному стали выбираться из руин на дорогу, последним, сопя, как кузнечные мехи, наружу выбрался Лебедев, на правом плече стволом вниз висел пулемет Калашникова, а левой рукой он поддерживал три гранатомета «вайпер». Кряхтя, уже немолодой, но еще бодрый вояка, направился к подготовленной огневой точке. Ковалев и Зиновьев, держа автоматы на изготовку, укрылись за поворотом. У дороги остались Чечетов, Волин, Скалий и прапорщик Зульфибаев. Опираясь на свою винтовку, майор несколько раз включал-выключал портативный фонарик. Китайский ширпотреб работал отлично, пробивая ярким лучом темноту ночи.
Ночь вступила в свои права, город погрузился в тревожную тишину. Долго ждать всегда мучительно. Волин то и дело доставал из кобуры свой «АПС», затем опять прятал, нервы, как струны, натянуты до предела. Наконец издалека донесся гул автомобильных моторов, Чечетов включил фонарь и тихо произнес:
— Готовься.
Через минуту из-за поворота, слепя лучами фар, выскочил эскорт мощных японских вездеходов. Колонна шла на большой скорости. Капитан Волин успел насчитать пять машин и мысленно произнести: «Ого». Чечетов, держа в левой руке фонарь, направил его на водителя, а правую, сжимающую «М-16», он поднял над головой, приказывая остановиться. Скрипнули тормоза машин, колонна остановилась, из открытой двери донесся сонный раздраженный голос моджахеда, ему ответил на том же языке майор. По его жестам Игорь догадался, что Чечетов даже вроде оправдывается, мол, служба такая, приказали — надо выполнять. Подойдя к головной машине, майор прислонил к бамперу свою винтовку и не спеша двинулся вдоль машин, освещая салон своим фонарем, Волин шествовал за его спиной. Трюк с винтовкой был великолепным приемом, с одной стороны «духи», видят, что охранник поставил возле их машины свое оружие, значит, не испытывает к ним враждебных намерений (только дурак мог так поступить), с другой стороны, притупив бдительность моджахедов, Чечетов освобождал себе руки, а, светя фонарем в салон, он хорошо мог рассмотреть, кто сидит в машине, не давая увидеть своего лица.
В первых двух машинах Хектима не оказалось, только охранники, угрюмые, бородатые мужики, вооруженные до зубов.
«Таким только попадись», — подумал Волин, разглядывая еще живых и опасных моджахедов.
Подходя к третьему джипу, он уже инстинктивно чувствовал — полковник там. Слегка замедлив шаг, Игорь оглянулся, с правой стороны остался стоять Зульфибаев, держа одну руку в кармане халата, а другую на подствольнике. Повернув голову, он увидел в хвосте колонны темные силуэты Ковалева и Зиновьева.
Чечетов медленно делал шаги к третьему автомобилю, направив луч фонаря в салон машины, сделал большой шаг к двери машины, и уже через секунду он с воплем «Мансур!» выдернул наружу огромный куль; свет фонаря тут же погас.
Выхватив пистолеты, Волин перекрестил руки, ствол правого «АПС» был направлен в салон хектимовского джипа, а левого в лобовое стекло стоящей сзади машины. Нажал на спуск. Пистолеты, предназначенные для автоматического огня лишь с плечевым упором, неимоверно задергались. Шквал неуправляемого огня обрушился на обе машины, глуша грохотом звон битых стекол и крики умирающих людей. Тем временем Ковалев и Зиновьев автоматным огнем навскидку расстреливали замыкающий джип. Зульфибаев, вскинув две руки, начал из «ТТ» расстреливать моджахедов в головной машине, а из подствольного гранатомета выстрелил во второй джип. Реактивная граната, пробив лобовое стекло, взорвалась оранжево-огненной вспышкой. Взрыв выбил все стекла в машине и уничтожил ее пассажиров. Джип вспыхнул, превращая трупы в головешки.
Скалий, стрелявший в головной джип из автомата, неожиданно выронил оружие и начал медленно валиться на землю. Увидев это, прапорщик бросил разряженный пистолет, метнулся к раненому, подхватив упертую в радиатор «М-16». Зажав под мышкой левой руки приклад винтовки и сжав ее цевье, надавил на спуск подствольного гранатомета. Отдача от выстрела сбила Зульфибаева с ног, а кумулятивно-осколочная граната, ударившись о дверь джипа, взорвалась, превратив еще одну машину в факел. Поднявшись на ноги, Садык бросился к Скалию, тот лежал на спине, раскинув руки.
