— Иди, отдыхай.
Ковалев ушел. Оставшись один, капитан еще раз зевнул, прогоняя последние остатки сна, и взобрался на подоконник. Положив на колени автомат, начал просматривать улицы, которые открывались с высоты второго этажа. Город жил своей обыденной жизнью, ничуть не встревоженный ночным взрывом. Взрыв в черте города здесь вещь почти обыденная.
Время для дежурства прошло как-то незаметно, из состояния задумчивости Игоря вывело покашливание за спиной. Волин повернулся, перед ним стоял Скалий с мутными после сна глазами.
— Чего тебе, Вася? т- спросил Игорь, он вроде недавно сам заступил на пост.
— Вас, товарищ капитан, майор Чечетов зовет, — пробормотал Скалий, снимая с плеча автомат.
За время рейда все бойцы группы обросли приличной щетиной (кроме Лебедева и Ковалева, которые брились при каждой возможности) и теперь не сильно отличались от душманов.
— С «языком» уже разобрались? —слезая с подоконника, спросил Волин, и тут же его место прыжком занял спортсмен. Опершись на стену, он вытянул ноги, положив на них автомат, вяло произнес:
— Уже разобрались.
Игорь начал спускаться вниз. На первом этаже было по-прежнему тихо. Ковалев, Зиновьев и Ким спали у потухшего костра. Прапорщик Зульфибаев и мичман Лебедев дежурили у входа. Садык, скрестив ноги под себя, точил широкий клинок кинжала, а мичман снова чистил автомат. Вокруг него было разложено несколько магазинов и блестящая горка остроконечных патронов.
— Где Чечетов? — спросил капитан.
Лебедев указал стволом автомата на дверной проем в соседнюю комнату.
Майор сидел перед самодельной картой Кабула и задумчиво водил пальцем по ней, что-то бубня себе под нос.
— Ну что, пленный рассказал что-то интересное? — входя, спросил капитан.
— На удивление много поведал нам молодой «дух». Хотя и не по своей воле, — ответил Чечетов, не отрывая взгляда от самодельной карты.
Волин не стал спрашивать о судьбе пленного, он прекрасно знал, как поступают с использованными «языками» диверсионные группы во время глубинного рейда.
— Так что нас ждет дальше? — спросил Волин.
Наконец что-то решив для себя, Чечетов оторвался от листка бумаги и, посмотрев на Волина, спросил:
— Как капитан, не устал?
— А что, есть возможность пойти в отпуск? — вопросом на вопрос ответил Игорь. Чечетов улыбнулся, ему явно импонировало, что капитан, впервые попав в такую передрягу, держался мужиком. За годы войны майор насмотрелся на разных, видел и «сопливых» героев, и суперменов, на деле оказавшихся кучей дерьма. «Терминатор» явно тянул на героя.
— Сегодня ночью нам предстоит еще одна засада, — наконец проговорил майор, потом добавил: — Не чета той, что была прошлой ночью.
— Нам, татарам, все равно, что наступать бежать, что отступать бежать, — ухмыльнулся Волин, а потом уже серьезно спросил: — Будет охота на «жирную дичь»?
— Я бы уточнил. Охотиться будем не на «жирную дичь», а на крупного хищника. Разницу сечешь?
— Секу, — ответил капитан, поглаживая цевье автомата...
XVIII
Перевал Саланг — стратегический объект НИДА, партии генерала Дустума. Именно сюда его вызвал из ставки командир развернутой пятьдесят третьей пехотной дивизии. Глава северных провинций Афганистана немедленно выехал. Провал недавнего штурма Кабула и новая перегруппировка сил президента Раббани были последней заботой лидера афганских узбеков. Генерал Абдул Рашид Дустум, откинувшись на спину заднего сиденья своего «УАЗа», в задумчивости поглаживал усы, впереди сидел водитель и адъютант командующего, недавний выпускник Ленинградского военного училища мотострелков. Посмотрев на бритый затылок лейтенанта, генерал вспомнил «советских товарищей», приходу их частей в Афганистан Абдул был обязан своей стремительной карьерой. А вот после их ухода встал вопрос: либо поддерживать режим Наджибулы (который самоустранился от управления страной) и тем самым обрекать себя на поражение, либо самому стать политическим лидером. Дустум выбрал второе, он поднял мятеж верных ему частей против Наджиба и создал свою партию НИДА, партию защиты интересов национальных афганских меньшинств. Главная ее задача — борьба с пуштунами в высших эшелонах власти.
В наследство от Сороковой армии Советского Союза «милицейским формированиям» Дустума достались стрелковое оружие и транспорт. У генерала были танки, боевая авиация и даже оперативно-тактические ракеты. Костяк стотысячной группировки составили части пятьдесят третьей и семидесятой пехотных дивизий, в свое время поддержавшие лидера НИДА. Но Дустум не смог выбить из Кабула президента Раббани и его соратников из Исламского общества Афганистана, у которых было тоже достаточно советского оружия со складов, оставленных Наджибулле. Кроме того, старый интриган ловко манипулировал в заключении союзов с лидерами других партий. И опирался на союз с влиятельными полевыми командирами. Кроме того...
«Кроме того, — мысленно проговорил Дустум, — по данным разведки, сейчас в Кабуле находится лидер таджикской оппозиции Нурадин — старый лис наверняка хочет мне навязать войну на два фронта. А как же таджики? Они что, не понимают, что я их смешаю с прахом после первого их выстрела в нашу сторону? И что там у них творится?» Уже было известно об уничтожении штаба Нурадина, но оставалось загадкой, кто из полевых командиров решился на такой шаг. К тому же шайтан помутил разум бешеного Мах-муддина, и он со своей сворой бросился на русскую пограничную заставу. Русские его ждали и били наверняка из всех видов оружия. За ночь от большого отряда «непримиримых» осталась жалкая горстка недобитых боевиков, которых тут же переловили разведчики семидесятой дивизии. Теперь их ждала мучительная смерть, а у генерала Дустума одной головной болью стало меньше. Однако это еще больше запутывало ситуацию.
Конвой хозяина северных провинций проскочил бесконечно длинный туннель через перевал и оказался в расположении частей пятьдесят третьей дивизии. Здесь все знали машину командующего, и ее везде пропускали без остановки. Штаб дивизии находился под прикрытием горного кряжа и представлял собой несколько больших армейских палаток, подходы к которым прикрывала баррикада из мешков с песком и бетонных блоков. Командир дивизии, сразу извещенный о приезде генерала, ждал его у подъезда к баррикаде. Рядом с низкорослым полным полковником стояли несколько солдат в афганской военной форме с автоматами.
— Салам аллейкум, — первым поздоровался полковник.
— Аллейкум ассалам, — вяло ответил генерал. — Ну что там случилось, Рашид?
— Перебежчик с той стороны. Даже не перебежчик, гонец.
— Интересно, пошли посмотрим.
Генерал и полковник двинулись к крайней палатке, покрытой камуфлированной сетью. Откинув прорезиненный полог палатки, генерал вошел вовнутрь. При свете портативного китайского фонаря Дустум разглядел складной столик, перед которым сидел худой сморщенный мужчина непонятного возраста. Он был абсолютно голый (контрразведчики, знакомые с методами ликвидации неугодных, опасаясь за жизнь командующего, раздели гонца догола). Возле него стояли двое широкоплечих усатых офицеров.
