Бросив свою куртку на это кресло, Джеймс Фишер огляделся и удивленно присвистнул: головы, прибитые к стене в качестве охотничьих трофеев, принадлежали редким животных Африки и Южной Америки.
«Да, этот ростовщик решил собрать здесь все самые ценные экземпляры из Красной книги. Вот бы на него натравить фригидных истеричек из общества защиты животных. На куски порвали бы», — с усмешкой подумал американец.
Тем временем хозяин дома сбросил халат, надел строгий полувоенный костюм светло-кофейного цвета с пуговицами под горло, отглаженные брюки со стрелками, как лезвие кинжала, лакированные туфли на тонкой подошве. У дверей Турмахадина поджидал слуга. Увидев хозяина, он склонил голову и одними губами прошептал:
— Американец приехал в сопровождении солдат Мансура Хектима.
— Да? — удивленно хмыкнул Рано, союз бывшего «красного» чекиста и американского агента был чем-то новым.
Как купец и поставщик продовольствия в армию Раббани, он неоднократно видел советника президента и знал, что полковник едва ли не самый преданный его сторонник. Выходит, это не совсем так. Впрочем, предавший однажды...
Американец поглаживал кривой турецкий ятаган, висящий возле камина в наборе с другими саблями Востока.
— Одиннадцатый век, дамасский булат, — проговорил Рано. Американец, повернувшись к хозяину, с улыбкой произнес:
— Я смотрю, мистер Турхамадин, вы большой знаток оружия.
Услышав речь на фарси, купец улыбнулся и ответил на хорошем английском:
— Ну что вы, дружище. Я просто презренный собиратель. Как всякий обделенный отвагой воина, я, простой обыватель, тяготею к атрибутам настоящего мужчины.
— Никогда не поверю, что вы простой обыватель, — воскликнул Фишер. «Лесть делает умных глупыми, сильных и храбрых — слабыми и трусливыми», — гласила местная мудрость, и резидент ЦРУ давно это средство взял на вооружение. Из заднего кармана джинсов Фишер достал бумажник из крокодиловой кожи, раскрыл его, вынув оттуда обрывок стодолларовой банкноты, протянул его хозяину со словами: — Кстати, меня зовут Джеймс Фишер.
Рано взял обрывок, внимательно осмотрел его, затем, ничего не говоря, подошел к камину, на котором стояла резная коробка для сигар из красного дерева. Афганец нажал потайную кнопку, и тут же откинулась задняя стена, там на полке лежала вторая половина банкноты. Соединив их, он убедился, что рваные края совпали, после чего сунул обе половины в свой боковой карман.
— Я вас слушаю, мистер Фишер, — произнес Рано, указывая гостю на кресло возле камина. Поставив обратно шкатулку, сел рядом.
— Мой друг, — начал издалека резидент, — сказал мне, что на вас можно рассчитывать. И как я понял, вы дали согласие сотрудничать с нашей организацией.
— Чем я могу помочь вам, друг мой? — почти ласково произнес Турхамадин.
— Пока у меня будет только две просьбы. Мне нужны будут наличные.
— Естественно, в обмен на вашу расписку, — поспешно перебил гостя купец. По договоренности с ЦРУ, предъявив такую расписку в любой американский банк, купец получал назад сумму долга плюс десять процентов от нее.
— Естественно, — усмехнулся Фишер, продолжая, — и .еще мне потребуется группа бойцов. Это могут быть пуштуны — кочевники, разбойники с «большой дороги» или кто-либо из солдат многоуважаемого Раббани. Они должны будут выполнить одну деликатную миссию, за что им хорошо заплатят.
— Субсидировать вас деньгами я могу, — медленно произнося каждое слово, проговорил афганец, — но найти бойцов — это выше моих сил. Среди пуштунов я знаю лишь таких же, как я, купцов, знаю офицеров президента Раббани, но, к сожалению, сделать им ваше предложение не могу, я всего лишь купец. Политикой совсем не интересуюсь. А от знакомства с разбойниками меня Аллах бережет. Нет, ваше предложение выполнить не могу.
Джеймс Фишер медленно обвел взглядом стены, увешанные оружием, где кривые восточные сабли соседствовали с прямыми испанскими шпагами, волнистые индонезийские кинжалы «крисы» со стилетами и дагами. Гнутая «катана» в инкрустированных золотом ножнах соприкасалась с грубым мечом германского ландскнехта. Различные системы пистолетов, подобно павлиньему хвосту, раскинулись по стене, окаймляя набор доспехов испанского конкистадора. Все композиции были подобраны со вкусом и знанием, но что толку, если их владелец жалкий трус.
«Пожалуй, сейчас на него сильно давить не надо, — подумал резидент, разглядывая коллекционное оружие, — еще, чего доброго, донесет в контрразведку Ахмада Шаха Масуда, конечно, тут нет ничего страшного, он гость Мансура Хектима, но зачем лишние неприятности».
— Какими вы средствами располагаете, многоуважаемый Рано? — наконец произнес американец. Несмотря на нетактичность подобного вопроса, купец ответил:
— Прямо сейчас я могу дать вам пятьдесят тысяч североамериканских долларов. Естественно, в обмен на расписку, — повторил Турхамадин. Увидев, что американец кивнул, он продолжил: — Если нужно больше, в течение трех дней могу достать сумму втрое больше.
«Крот» бессовестно лгал, в тайнике его особняка хранилось почти двести тысяч долларов, сто тысяч английских фунтов, незначительные суммы в западногерманских марках и швейцарских франках. Несколько золотых слитков, стоимость которых превышала общую сумму наличности. А в апартаментах купца лежала чековая книжка на двести пятьдесят тысяч европейских экю. Получив от своего руководства триста тысяч долларов для подкрепления легенды о «южноамериканском афганце», «крот» смог за годы легальной работы увеличить эту сумму в пять раз, при этом держа две трети в наличности. Деньги являются таким же оружием разведки, как «жучки» и микрофотоаппараты, главное, всем этим надо уметь пользоваться.
— Хорошо, уважаемый Рано, — американец снова перешел на фарси, — давайте сейчас пятьдесят тысяч. И на ближайшее время приготовьте еще двести.
Достав из пачки еще одну сигарету, резидент отломал от нее фильтр и извлек из коричневого ободка нечто. Развернул его — это оказался лист пергамента размером с раскрытую ладонь. Достав из нагрудного кармана капиллярную ручку, американец старательно вывел сумму и подпись. Затем спрятав ручку, протянул лист афганцу.
— Ну как, подходит?
Купец, поднеся к глазам расписку, долго и внимательно изучал ее. Затем произнес:
— О’кей.
Поднявшись со своего кресла, Рано быстрыми шагами вышел из зала. Американский агент сидел в задумчивой позе, дымя сигаретой, он даже не обратил внимания, что афганец вышел вместе с распиской. Сейчас его волновало больше, что же предпринять, чтобы все же избежать кровопролития, но в голову ничего не шло. Бесшумно открылась дверь, вернулся Рано, в правой руке он держал толстую пачку банкнот, а в левой два хрустальных бокала, из кармана брюк выглядывало длинное горлышко бутылки.
Протянув деньги американцу, Рано произнес:
— Здесь ровно пятьдесят тысяч, пересчитайте, мистер Фишер.
