— На все воля Аллаха... — советник по-прежнему издевался над религиозностью гостя...
Бой на афганской территории разгорелся нешуточный. Несмотря на то что пограничники освещали место боя ракетами, не давая моджахедам приблизиться к холму незаметно, те, не считаясь с потерями, рвались вперед, то и дело пытаясь выставить на прямую наводку безоткатные орудия, но застава подавляла их огнем зенитных установок.
— Нужно готовить группу прикрытия, — задумчиво проговорил Фадеев, обращаясь к бывшему замполиту, а сейчас помощнику командира заставы по воспитательной части, капитану Алексееву.
— Это неприемлемо, политическая ситуация требует от нас быть предельно...
— Да заткнись ты, — рявкнул на своего помощника майор и уже хотел объявить, что группу прикрытия возглавит он, замполит-воспитатель, а после выполнения задания сможет подать рапорт о том, что приемлемо, а что нет. Но не успел, на заставу обрушилась серия реактивных снарядов. Не имея возможности вести огонь прямой наводкой, моджахеды ударили по заставе с закрытых позиций.
Фадеев бросился в дальний угол, где при свете небольшой лампочки сидел радист.
— Живо связь со штабом группировки.
Через минуту радист доложил:
— Товарищ майор, штаб на связи.
Из динамика радиостанции донесся голос заместителя командующего российским военным контингентом.
— «Первый» слушает.
— Товарищ «Первый», это майор Фадеев, срочно требуется огневая поддержка заставы.
— Ты что, майор, спиртного перебрал или еще чего? — взорвался на другом конце связи генерал, — мелешь открытым текстом, озверел, что ли, там в горах.
— Никак нет.
— Так чего надо? Недавно же делали артиллерийскую зачистку. Что, опять «духи» наседают? Так они на всех наседают. Или ты особенный?
— Никак нет, но...
— Что но? — ночной сеанс связи явно раздражал уже немолодого генерал-майора.
— Это связано с операцией «ХЕ-103», — произнес Фадеев, не решаясь вслух произнести название операции.
— Х-гн, — вырвалось из динамика, звук был такой, как будто генерал «поймал» в солнечное сплетение кулак боксера-тяжеловеса.
Минутная пауза. Затем встревоженный голос «Первого»:
— Даю микрофон начальнику артиллерии, он поможет. Как бой закончится, жду доклада.
— Слушаюсь, — успел крикнуть командир заставы, из динамика донесся голос главного артиллериста с характерным кавказским акцентом.
— Полковник Акопов. Что у тебя, сынок?
— Надо влупить по площади, товарищ полковник.
— Надо, так влупим. Гаубичного полка хватит? Не хватит, добавим дивизион «градов». Мало будет, подключим летунов. Пусть «крокодилы» поработают.
— Думаю, полка хватит, -А ободренный словами полковника, произнес Фадеев.
— Ну так позови кого-нибудь, кто будет корректировать пушкарей.
— Сам буду.
— Вай, какой молодец, подключаю командный пункт артполка.
Пока в штабе происходило переключение, командир заставы, прикрыв микрофон рукой, громко приказал:
— Дневальный, две зеленые ракеты.
— Есть, — молоденький ефрейтор, схватив ракетницу, выскочил из бункера наружу.
На территории заставы по-прежнему рвались PC. Через минуту сквозь амбразуру командный пункт осветили зеленые ракеты, вспыхнувшие над афганской территорией.
— Замполит, готовь группу прикрытия.
— Слушаюсь, — в голосе помощника командира заставы по воспитательной части не слышно было особой радости. Лезть под пули...
Несмотря на поддержку заставы, сил обороняющихся на холме явно не хватало, чтобы отбросить наступающих душманов.
Осветительные ракеты не успевали тухнуть, все время освещая пространство вокруг холма, но их свет уже не сдерживал душманов. Натасканные за долгие годы войны, моджахеды ловко перебегали от укрытия к укрытию, стреляя лишь короткими очередями. Пунктиры трассеров то и дело высекали искры при ударе о базальт. Атаки душманов сменялись одна за одной. Грохот автоматов, взрывы гранат, крики и стоны раненых — все слилось в один звук, в жуткую какофонию боя. То и дело с заставы осажденных поддерживали «золушки», награждая атакующих серией осколочных снарядов. Как правило, после этого атака выдыхалась и наступала короткая передышка.
— Еще до армии я читал книжку про группу пограничников, которые в начале войны умудрились задержать целую фашистскую дивизию. — Бой явно затягивался, Дубинин раскладывая боеприпасы, говорил скорее для себя, чем для других.
Чувствуя, что где-то рядом таится его смерть, диверсант пытался словами заглушить страх перед ней. Боеприпасов осталось совсем мало: последний магазин к автомату, три ручные гранаты «РГ-5» и автоматический пистолет Стечкина с деревянной кобурой-прикладом. Был еще один запасной магазин к «АПСу», но будет ли время его заменить.
— Юноша, не морочьте мне мозги, — подражая всем известной актрисе, проговорил Петров. — Я тоже читал эту книжку. И скажу вам, не надо мне крепостного орудия и полдюжины крупнокалиберных пулеметов. Дайте мне двухметровые стены, достаточно боеприпасов и продукты. И клянусь вам, друзья мои, весь исламский мир не сможет меня выгнать с этого холма.
Выслушав тираду старшего лейтенанта, Дубинин разразился громким хохотом. Босяга, держась за простреленную ногу, тоже хихикал.
— Чего ржете, кони, — разозлился Петров. Перед ним лежали два автомата, на каждый из которых приходилось по одному магазину; две «лимонки» и табельный пистолет «ПМ» —оружие ближнего боя.
Если не произойдет чуда, сил обороняющихся хватит ненадолго. Все трое это понимали. Никто из них не скулил. Мысленно готовясь к смерти, каждый думал об одном — захватить с собой побольше «духов».
— А может, «духи» до утра успокоились? — вяло предположил Дубинин.
— Как же, жди, — сдерживая стон, буркнул Босяга. Уже прошла горячка боя, и рана начинала его тревожить.
И как бы в подтверждение его слов со стороны горы Безымянной на таджикскую сторону понеслись стрелы реактивных снарядов. Погранзастава окуталась огнем и дымом разрывов. Трое окруженных российских солдат в бессильной ярости смотрели на огненный смерч, бушевавший на заставе. Теперь на огонь ее артиллерии рассчитывать не приходилось.
Разжав усики предохранительного кольца на «лимонке», Петров зацепил гранату за нагрудный карман комбинезона и процедил сквозь зубы:
— Мой труп «духам» достанется дорого.
Двое переглянулись. Не говоря ни слова, каждый взял по гранате.
После гимнастики сэр Д’Олэнторн принял душ. Насухо вытершись полотенцем, он выпил большой стакан протеинового коктейля. Теперь можно было заняться и делами. Резиденция английского разведчика размещалась в небольшом особняке — гостинице, которая давно пустовала из-за войны. Не стесненный в средствах, сэр Чарльз обустроил свою жизнь в разрушенном Кабуле с почти царским комфортом. Небольшую глухую комнату, оставшуюся от денежного хранилища казино, он использовал как свой рабочий кабинет.
