— Салам аллейкум, — громко произнес Кадыров.
— Алейкум ассалам, — проговорил спящий, медленно открывая глаза. Увидев черный зрачок «ТТ», направленный ему в лицо, начальник штаба стал медленно подниматься.
— Если вздумаешь запустить руку под подушку, я тебя продырявлю, — пообещал по-таджикски переводчик.
— Ты кто? — по-таджикски спросил бородач.
— Дед Пихто, — чтобы закончить дебаты, ответил по-русски Нурали.
— Ясно, — русский язык тоже не был чужд начальнику штаба фундаменталистов.
Они медленно вышли из-за ширмы, свет от двух дежурных керосиновых ламп был тусклым. Начальник штаба сделал несколько шагов, потом резко замер. Нурали оказался почти вплотную возле него и, ткнув его в спину пистолетом, произнес:
— Пошел.
Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент под сводами подземелья раздался жуткий, холодящий кровь вой. Кадыров на мгновение замешкался, а бородач как будто только этого и ждал. Круто повернувшись, он ударил по пистолету снизу с такой силой, что оружие выскочило из руки переводчика и, описав большую дугу, мягко ударилось о ширму и упало на пол. Следующий удар бородач нанес ошалевшему переводчику в голову кулаком наотмашь, целясь в висок. Удар был сокрушительный. Нурали упал на спину, а когда бородач попытался добить его ударом ноги в лицо, наработанные годами рефлексы не подвели диверсанта. Едва правая нога была занесена для удара, как Кадыров ударил кованым носком своего ботинка под чашечку левой. Бородач взвыл и рухнул на пол. Началась драка «в партере», оба бойца дрались не на жизнь, а на смертб. Каждый понимал, чему равен проигрыш. Несколько минут дерущиеся «награждали» друг друга тумаками, пинками, пытались задушить один другого. Тяжело дыша, бородач вдруг понял, что силы его иссякают и у молодого разведчика есть шанс его забить. Собрав остаток последних сил, начальник штаба швырнул от себя переводчика, а сам попытался прыгнуть в сторону ширмы, где лежал самозарядный пистолет Токарева. И может, ему бы это удалось, но Кадыров в последний момент успел повиснуть у него на ногах. Превозмогая боль и усталость, начальник штаба тянулся к оружию, до него оставалось совсем чуть-чуть. Может быть, он бы и дотянулся... В помещение штаба вошел Чечетов, он наступил каблуком своего ботинка на локоть тянущейся к оружию руки. Бородач взвыл от боли. Затем левой рукой Чечетов ухватил начальника штаба за бороду и дернул ее вверх, а кулаком правой нанес прямой короткий удар в бритый затылок. После этого голова начальника штаба безвольно упала на пол.
— Предчувствия меня не обманули, — задумчиво произнес майор, не обращая внимания на лежащего на полу переводчика, у которого от ударов распухло лицо. — Абдул-хана в крепости не оказалось. Вот что значит отсутствие части людей и машин, тех, что на ходу. — Подняв с пола пистолет переводчика, он протянул его Нурали со словами: — Беги наверх. Если там все закончено, зови Кима. Срочно надо допросить этого красавца, время не терпит, — Сунув в кобуру пистолет, переводчик опрометью бросился на выход. В дверях он едва не сбил с ног Волина. По этой нервозной суете капитан понял, что что-то не так...
На разномастных стульях в штабе расселись бойцы группы. Пока Чечетов готовился их посвятить в свои планы, многие курили «трофейные» сигареты, найденные в палатках боевиков, прежним хозяевам курево вряд ли понадобится. Другие тихо, шепотом беседовали:
— Не пойму, вроде здоровый мужик, отчего же он «коньки откинул»? — удивленно спрашивал переводчик у Кима.
— Кто его знает? — удивленно пожимал плечами специалист по допросам, — нервный, наверное. Может, много курил, пил, может «шалу» курил или опием баловался. Только я ему сделал вторую инъекцию «Правдодела», он брык на пол и давай дергаться, как курица, у которой голову отрубили. Пару раз дернулся и затих. Ясно, сердце слабое.
— А с виду не скажешь.
— Не скажешь, — согласился старший лейтенант. Сидящий рядом Волин сообразил, что говорят о пленном начштаба. Повернувшись к Киму, он спросил:
— Хоть что-то толковое он успел сказать?
— Успел, — усмехнулся Ким, — после его рассказа Чечетов готов рвать волосы на себе. Сейчас всех остальных посвятит в эту трагическую исповедь.
«Что-то не так пошло», — подумал Игорь и тут же услышал прокуренный сиплый голос Лебедева:
— Умный был мужик, полный шкаф книг советских стратегов от Фрунзе до Москаленко. Все возможные справочники по военному делу, «Подразделения в разведке» и прочее. Слава богу, что преставился, больно умный гад был, он бы еще дров на границе наломал.
Чечетов дал бойцам выговориться, перевести дух, теперь пора было посвящать их в самое главное и самое неприятное. Майор встал из-за стола и поднял вверх руку, спецназовцы замолчали.
— Итак, ребята, получается такая петрушка, — начал издалека командир, — задание мы выполнили, но главной цели не достигли. Цель —ликвидация руководителя фундаменталистов Абдулхана Юсуфа Нурадина провалилась. Вчера на рассвете он под охраной семидесяти человек выехал в Кабул на встречу с английским эмиссаром. Аналитики из разведки предполагали, что Абдулхан будет набивать себе цену. А получилось наоборот — он отправился на встречу, чтобы заручиться поддержкой англичан и после этого под своими знаменами объединить разрозненные группировки. Умный черт, понимает, что есть шанс свергнуть правительство в Душанбе. И он хочет этот шанс использовать. — Чечетов сделал минутную паузу, давая бойцам осмыслить сказанное, затем продолжил: — В общем, пока Абдулхан жив, задание не выполнено. Поэтому я решил, что подгруппа во главе с капитаном Волиным вернется на нашу территорию, а я с подгруппой из спецов отправлюсь в Кабул — задание должно быть выполнено. Со мной идут...
— Одну минутку, — перебил Чечетова Игорь, — на каком основании вы, товарищ майор, отстраняете меня от выполнения задания?
— Главную часть задания придется выполнять в условиях города. Большой группой это невозможно. Поэтому я считаю...
— Мы можем действовать несколькими подгруппами, — снова перебил майора Волин, — в конце концов, я прислан на должность заместителя командира группы, а значит, должен находиться с ядром подразделения.
Чечетов уже готов был взорваться, но неожиданно опустился на стул и негромко произнес:
— Кто еще хочет высказаться? — а про себя подумал: «Демократия, гласность, бардак, твою мать. Совещание, где решается жизнь и смерть многих, превратили в балаган».
— Ото правильно, нехай хлопцы выговорятся, — пробасил мичман.
— Я хочу сказать, — со своего места поднялся младший сержант Босяга, одетый как стопроцентный моджахед в шаровары, длинную рубаху и разгрузочный жилет с боеприпасами.
Прежде чем говорить, Андрей снял с головы чалму из грязно-серой материи. Кожа лица, затемненная тональным кремом, и бело-молочная выбритая макушка создали довольно неестественный контраст, и у многих спецназовцев это вызвало улыбку.
— Я хочу сказать, что полностью согласен с товарищем капитаном. Командование подобрало группу для выполнения особо важного задания. Наверняка там все рассчитали и предусмотрели, недаром через границу бросили почти взвод. Когда я служил срочную, товарищ майор, тогда «хачики» устроили нам на границе веселую жизнь. Знаете, что самое тяжелое тогда было? На заставах катастрофически не хватало людей. Не то что границу контролировать, заставы оборонять было некому. Да и к тому же если часть группы вернется, а другой окажется не под силу выполнить задание? Как мы потом будем отчитываться перед руководством?
