«Глазастый, черт», — с уважением подумал Игорь. А вслух сказал:
— Да вот на голой скале увидел — куст растет, ну и подумал о всемогущей силе природы.
— Ты бы лучше смотрел, чтобы из того куста не блеснула оптика снайпера.
— А что, такое может быть?
— На войне все может быть.
Тяжелое похмелье совсем выбило из головы Волина чувство опасности. Он все еще жил по привычке, что «боевые действия» начнутся в час «X» в заданном квадрате, а до тех пор можно и расслабиться.
Сейчас все по-другому, это уже не учения. Это район неофициальных боевых действий, «горячая точка». Здесь можно ожидать всего —от реактивной гранаты и пули снайпера до фанатика-камикадзе, обвешанного взрывчаткой, и отравленных колодцев.
— И часто здесь бывают обстрелы? — спросил Игорь, попивая воду из фляги.
— По-всякому бывает, — уклончиво ответил майор.
— И все же.
— Да по-разному, но в основном «хачики» охотятся за легкой добычей — грузовики, трактора с прицепами и желательно без прикрытия. Танки, БТРы — это им не по зубам, да и наш «козлик» тоже встанет им поперек горла, — Чечетов нежно погладил приборную панель автомобиля, потом добавил: — И все равно, капитан, не зевай. Еще не всех дураков война убила.
— Понял.
Рука Волина легла на автомат, прикрепленный к панели, а глаза сощурились, вглядываясь в тени скал.
Майор на мгновение закатил глаза и сокрушенно покачал головой, но ничего не сказал.
Капитан через некоторое время, насмотревшись на горные пейзажи Припамирья, снова потянулся к фляге. Сделав несколько глотков, он поморщился.
— Что это, вода действительно сладкая? Сперва думал — результат перепоя, не могу понять вкус воды. А сейчас чувствую, действительно сладкая.
— Вот уж прислали на нашу голову представителя среднерусской полосы, — смеясь, произнес Чечетов, — без хлорки и прочей химии воду пить не можете. Ведь это настоящая, родниковая.
Бронированный «козлик» свернул с трассы и запрыгал по ухабам грунтовки по направлению к плато.
Среди остроконечных, тянущихся в поднебесье гор плато было похоже на поляну среди вековых дубов. Но чем ближе «уазик» подъезжал к плато, тем лучше было видно, что поляна имеет размер нескольких футбольных полей.
В центре плато стояли постройки, по их форме Игорь угадал здания казарм, двухэтажные вытянутые бараки. Пятиэтажная башня со стеклянным куполом — командно-диспетчерский пункт (главная принадлежность аэродромов), дальше шли ангары. Огромные овальные сооружения из оцинкованного гофрированного железа.
— Что это? — спросил Игорь, указывая рукой вперед.
— Бывший вертолетный аэродром. Здесь базировался полк «Ми-8». После боев за столицу суверенного Таджикистана, кроме погранцов и 201-й дивизии, остальные наши части были выведены. Аэродром оставили за двести первой как склады НЗ. Хотя, как я понимаю, оставлен этот аэродром как плацдарм. В случае чего здесь запросто можно развернуть несколько бригад ДШБ да еще с тяжелым вооружением. Да и до Душанбе рукой подать.
Впереди появились два ряда проволочных заграждений. По углам периметра Волин заметил вышки с часовыми наверху, которые до этого сливались с горным рельефом. Кроме вышек, капитан обнаружил несколько танков, зарытых в землю по башни и накрытых маскировочной сетью.
Недалеко от танков, задрав стволы в сторону гор, стояли двуствольные зенитные пушки ЭПУ-23-2, позиции вокруг этих «золушек» были обложены мешками с песком или штабелями ящиков с землей. В стороне от позиций торчали бетонные холмы блиндажей, где рядом на деревьях висело солдатское белье.
Возле ворот был установлен контрольно-пропускной пункт, внешне напоминающий блокпост таджикской милиции. Те же бетонные перекрытия, торчащие в разные стороны стволы пулеметов, гранатометов, автоматических пушек «БМП-2».
Солдаты, увидев «козлик», поспешили открыть ворота.
Совсем еще пацаны (явно срочная служба), одеты в подогнанную форму, еще не успевшую выгореть под жарким таджикским солнцем. В касках, бронежилетах, автоматы с примкнутыми штыками. Увидев незнакомого офицера, козыряют.
— Командование дивизии, получив в свое пользование этот аэродром, приняло мудрое решение, — пояснил Чечетов, — здесь разместили учебный батальон, три учебных роты, два взвода инструкторов. Прежде чем попасть в пекло войны, детвору отучают от «мамкиных пирожков», готовят к службе. Охрана и оборона этого объекта для них первое боевое задание.
Громыхая бронированными плитами на ухабах, «УАЗ» въехал на территорию военного городка. На плацу «тянули носок» два десятка бойцов в широкополых панамах. С противоположной стороны в спортгородке несколько десятков новобранцев с голыми торсами подтягивались на турниках, прыгали через коня, качали пресс. «Козлик» повернул за угол двухэтажной казармы, на глаза Волину попался древний транспарант — «Слава советским Вооруженным Силам — гаранту мира и стабильности».
За казармами военного городка открылся большой пустырь, где находилась большая полоса препятствий с различными тренажерами и имитаторами. Солдаты в полной боевой выкладке штурмовали эту полосу под канонаду взрывпакетов и холостых выстрелов.
«УАЗ» повернул влево, в сторону гигантских авиационных укрытий.
Чечетов надавил на клаксон, из-за баррикады появились три головы. Все, как братья-близнецы, с небритыми лицами и в касках, обтянутых камуфляжной сеткой. В их глазах появилась радость, едва они узнали «козлик», бойцы выскочили из укрытия. Двое были одеты в грязно-зеленые майки с жирными пятнами от оружейного или машинного масла. Третий — вообще с голым торсом, грудь у него вся в наколках, как Третьяковская галерея.
Зато все трое были в черных «семейных» трусах, из которых выглядывали ноги, обутые в резиновые банные тапочки. О принадлежности этой троицы к армии, кроме стальных шлемов и маек, говорил лишь один атрибут. Поверх трусов на каждом из вояк был брезентовый ремень со штык-ножом в ножнах и подсумком с запасными магазинами.
Двое бойцов устремились к воротам ангара и стали их открывать. Третий, разукрашенный татуировками, вразвалочку направился к «УАЗу». Вытащив из-за уха папиросу и, сдавив пальцами бумажный мундштук, обратился к Волину:
— Товарищ капитан, огонька не найдется?
Игорь уже хотел взорваться на вечные армейские темы: субординация и внешний вид военнослужащего, но, видя абсолютно спокойное лицо Чечетова и вспомнив, что сейчас он не в Таманской дивизии, в Москве, а в Таджикистане, смолчал.
Порывшись в карманах, Волин достал пластмассовую зажигалку и, протягивая ее бойцу, произнес:
— Оставь себе, но помни, курение вредит здоровью.
Наконец широкие четырехметровые ворота с душераздирающим скрипом отворились. «Козлик» въехал в черный зев ангара.
«Мать твою, контрактники, — со злостью на министерское руководство, на их реформы, гробящие армию, подумал Игорь, — за гроши нанимают бомжей, пьяниц и прочую шваль. Профессионала из них не сделаешь, а настоящего специалиста за эти деньги не наймешь».
