Толстобрюхий транспортный «Атлантик» пакистанских ВВС оторвался от взлетной полосы Кабульского аэропорта.
Сидящий у иллюминатора майор Моул смотрел, как уменьшаются в размерах постройки покидаемого ими города. Наконец Кабул от взора рейнджера скрыло большое облако.
— Все, парни, — отвернувшись от иллюминатора, громко произнес Терри Ли Моул, — мы покинули Афганистан, мы живы. А значит, да здравствуют казино Монте-Карло и бикини Ривьеры! Ура!
— Ура! — заревели дюжиной луженых глоток солдаты американских армейских разведывательно-диверсионных частей, носящих гордое название — рейнджер.
Они радовались, что снова удалось вырваться из преисподней. И теперь их ждут все земные радости. Пьянство до скотского состояния и всякие там извращения, кто за это их осудит? По-настоящему умеют ценить жизнь лишь те, кто ею рискует.
...Сев на заднее сиденье, Нурадин извлек из нагрудного кармана своего френча четки и, улыбаясь, начал их перебирать. Он был доволен: к своим соратникам он возвращался не с пустыми руками. И одним из таких доказательств был лимузин, подарок самого президента Раббани. А сегодняшняя встреча с представителями сразу и Лондона, и Вашингтона... Оба согласились подписать договор. Как только договорятся две стороны, они приедут к нему, а этот визит окончательно утвердит его авторитет среди соплеменников и укоротит языки злобным интриганам. Нет, этот день явно знаменателен для него, бывшего муллы, нынешнего лидера оппозиции, а в недалеком будущем, может быть, и президента исламского государства Таджикистан.
Где-то рядом ухнуло орудие, Нурадин едва не подумал, что это салют в его честь, как впереди ехавший «УАЗ» скрылся в огненном фонтане взрыва. Водитель едва успел надавить на педаль тормоза, как еще один выстрел прозвучал сзади. Взрыв осколочного снаряда разметал в щепки громаду грузового «Урала», поражая осколками моджахедов, ошалевших от неожиданности.
Страх парализовал тело еще минуту назад счастливого Абдулхана Нурадина. Начальник его личной охраны пытался открыть дверь машины, чтобы вытолкнуть безвольное тело бывшего муллы. А Нурадин как загипнотизированный смотрел на стоящий впереди танк, он не мог оторвать взгляда от черного зева артиллерийского жерла, наводящегося прямо на него. Из ствола танковой пушки вырвался сноп огня, и через мгновение Нурадин превратился в пепел...
— Пошла жара, — донеслось из динамиков шлемофона Волина, это был условный сигнал для спецназовцев.
— Пошла жара, — закричал во всю мощь своих легких Игорь.
— Пошла жара, — поддержал крик капитана Лебедев, с силой ударив по кнопке электропуска.
Орудие громко ухнуло, казалось, от силы отдачи танк подпрыгнул, подняв перед собой облако из порохового дыма и пыли. Снаряд разорвался под «УАЗом», поглотив его в огненном смерче. Выстрел из танка Чечетова точно лег в кузов замыкающего «Урала», отрезая кортежу путь к отступлению. Автомат перезарядки громко чавкнул, выбрасывая пустую гильзу и заряжая новый снаряд. Мичман Лебедев довернул башню немного вправо, ловя в перекрестие прицела шикарный лакированный лимузин. И тут же вдавил электропуск, орудие громко ухнуло, подбросив танк. Кумулятивный снаряд врезался в блестящую решетку радиатора, отбросил ее в сторону и, пробив мотор, взорвался в салоне. Огненная вспышка уничтожила все живое, выбила стекла и сорвала крышку «Роллс-Ройса».
— Пошла жара, — неистово закричал Ковалев, схватившись за танковые фрикционы.
Сбив баррикады прикрытия перед собой, два танка устремились навстречу друг другу и расстреливали пулеметным огнем еще уцелевшие четыре «Тойоты». В следующую минуту по этим машинам железным катком пронеслись две многотонные махины, превратив японские минигрузовики в кучу лома. Вдавив их в брусчатку площади после полного разворота на месте, танки на мгновение замерли.
— Михалыч, БТР, — завопил Волин.
Прямо перед танком оказался гробоподобный БТР-70. Мичман довернул башню, еще раз нажал на электропуск.
Сэр Чарльз и его двое гостей уже поднялись на второй этаж, когда на площади загремели взрывы. Капитан Вудхолл сбил с ног своего шефа, прикрыв его своим телом. На первом этаже засуетились сасовцы, занимая позиции у окон, а снаружи залегли гуркхи, готовясь отражать нападение на виллу. Но стало ясно, что бой идет за пределами резиденции. Услышав такое сообщение от наблюдателей, Вудхолл тут же отпустил Д’Олэнторна. А эмиссар, вскочив с пола, бросился к окну, забыв о собственной безопасности. Его взору предстала жуткая картина: танки неистово утюжили то, что еще минуту назад называлось автомобильным кортежем таджикского лидера. Это был конец, это был крах счастливой мечты о почетной пенсии. Старый и опытный разведчик провалил свое последнее задание. Взгляд Д’Олэнторна уперся в макушку лежащего на полу Фишера.
— Это все ваша работа, — теряя английское хладнокровие, заорал сэр Чарльз.
Джеймс и Рано оторвали головы от ковра и уставились на беснующегося британца.
— Что это такое? — не понял Фишер.
За окном особняка нарастала перестрелка. Загремели выстрелы крупнокалиберных пулеметов, заухали гранатометы. Но всю эту стрельбу заглушала канонада танковых пушек.
— Взгляните в окне, — заорал Д’Олэнторн, его дрожащая рука уперлась в оконный косяк, — вы все же добились своего, коллега. Сорвали грандиозный проект нашей разведки. Только на этот раз вы ошиблись, плюнув в колодец, из которого должны были пить обе державы. Вам сойдет с рук.
Американец и его афганский спутник, вскочив с пола, бросились к окну. Взору двух разведчиков предстала картина настоящего сражения. Горящие обломки машин, раскуроченный взрывом и перевернутый броневик. Толпы моджахедов, стреляющих по танкам, и два танка, мечущиеся по площади, разящие душманов огнем своего вооружения и крепостью своей брони.
— Что это значит? — срываясь на фальцет, закричал Фишер.
— А вы что, не узнаете своей работы, коллега? — спросил с издевкой Д’Олэнторн. — Я узнаю топорный почерк ЦРУ. Ваш неуемный аппетит требует всего пирога со всей начинкой. Но на этот раз вы ошиблись и придется отвечать по всей строгости. Капитан Вудхолл, арестуйте этого человека! Необходимо сегодня же доставить его в Лондон. Пусть там попытается рассказать о своей непричастности к этому убийству.
Капитан Вудхолл сделал шаг к оторопевшему Фишеру и замер. Взглянул на обезумевшие глаза Д’Олэнторна, как бы раздумывая, на что решиться. Затем вскинул голову, щелкнул каблуками и твердо произнес:
— Сэр, я не имею на это надлежащих полномочий.
— Да вы что, обезумели, Д’Олэнторн, — сообразив, что арест ему не грозит, Джеймс Фишер решил атаковать английского эмиссара. — Не надо сваливать все на ЦРУ, еще неизвестно, может, это работа вашего Интеллидженс сервис. Лондонские снобы решили не делиться, как вы выразились, пирогом с кремом. А вы либо великий актер, либо ничего не знающий громоотвод. Так что все равно этот вопрос будут выяснять те, кому положено.
В каменную ограду врезалась граната, вырвала из стены несколько кирпичей. Со звоном разлетелось несколько стекол, в потолок ударила шальная пуля, обсыпав стоящих внизу штукатуркой. Все пригнулись, а капитан Вудхолл опять щелкнул каблуками и сказал:
