За рычагами был Садык Зульфибаев — бывший тракторист, орудием управлял старший лейтенант Ким — выпускник Ульяновского танкового училища. А танком управлял майор Чечетов. Спортсмен Зиновьев на подхвате к зенитному «ДШК».
Мысль о крупнокалиберном пулемете заставила Волина поднять голову вверх. Звезды исчезли, а небо начало сереть. Зенитный пулемет, установленный на танковой башне, был прикрыт плоским щитом с прорезью для прицела. Прямо над головой Игоря находился затвор пулемета с пустым лентоподатчиком.
— Михалыч, — тихо произнес Волин, — там ленты к «ДШК» нет?
— Есть, — ответил Лебедев, — под ногами тут валяется.
— Дай-ка сюда.
Взяв из рук мичмана тяжелую коробку с крупнокалиберными патронами, Волин выглянул наружу. На востоке появилась золотая кайма — знак восходящего солнца. Лагерь моджахедов постепенно просыпался, среди палаток появились сонно бродящие бородачи. Даже часовые, доблестно проспавшие ночь, начали шевелиться. Капитан закрепил возле пулемета коробку с лентой и, пропустив ее через приемник, оттянул затвор. Хорошо смазанная пружина вернула ударник в прежнее положение. Теперь пулемет был в полной боевой готовности. Прежде чем нырнуть в чрево бронированной машины, Волин взглянул на палатку, стоявшую в двух метрах от танка. Там лежали трупы танкистов. Обкурившись гашиша, они понадеялись на часовых, а зря. Игорь провел рукой по ножнам своего ножа. На гарде запеклась кровь, времени прошло мало, и кровь еще липла к пальцам.
Доставив «стрелков» к месту засады, Рано Турхамадин со своим водителем Ахмедом отправились за город, где располагался большой отряд, поддерживающий министра обороны Ахмада Шаха Масуда. Больше тысячи кавалеристов с минометами и безоткатными орудиями раскинулись лагерем к северу от столицы Афганистана.
Полевой командир Мустафа Ибрагим Маниш радостно облобызал гостя. А узнав, что Рано привез продукты его джигитам, обрадовался пуще того. За ночным чаепитием Турхамадин узнал, что отряд Маниша министр обороны вызвал с севера для усиления Кабульского гарнизона, после того как стало известно, сколько войск направил к столице Исмаил Хан..Слушая Мустафу, Рано думал о том, какой многосложный узел затягивается сейчас вокруг этого многострадального города. За ночь друзья вспомнили прошедшие годы, когда оба афганца находились в соседнем Пакистане. Рано — молодой бизнесмен, приехавший из Латинской Америки, а Мустафа Ибрагим после тяжелого ранения выздоравливал и отдыхал в Исламабаде. Тогда-то они по-настоящему подружились.
С восходом солнца Турхамадин распрощался со старым другом и, разбудив Ахмеда, мирно спящего в кабине «КамАЗА», поехал обратно в Кабул. Но едва Рано переступил порог своего особняка, как слуга доложил, что хозяина ожидает американский гость. Действительно, в охотничьем зале сидел Джеймс Фишер, на нем был приличный костюм из гардероба хозяина дома, а на столе стояла початая бутылка «Бурбона».
— Я вас заждался, дружище, — во весь белозубый рот улыбнулся американец, глаза его отсвечивали нездоровым блеском.
— Как только мои слуги вас впустили? — поинтересовался Турхамадин, наливая себе виски. Бессонная ночь его порядком измотала.
— Ваши слуги, едва увидев меня, пропустили безмолвно, как статуи. В глазах нищих и голодных США — все равно что рай небесный, а мы, американцы, для них как посланники бога, так что со слугами у меня проблем не было.
— А почему же тогда вы распотрошили мой гардероб, я как будто не отношусь ни к нищим, ни к голодным? — спросил Рано, делая свое лицо как можно серьезнее.
— Нет, приятель, вы не относитесь ни к одной из названных выше категорий. Но меня извиняет лишь одно. Через час мы должны быть у этого выскочки Д’Олэнторна. В Вашингтоне нашим политикам удалось дожать англичан. Теперь мы на правах равных партнеров будем делить таджикский пирог.
— Так что, я еду с вами?
— После исчезновения Мансура Хектима я остался без транспортных средств, — произнес Фишер, наливая себе в стакан густого напитка.
— Понятно, — кивнул Турхамадин, поднимая со столика маленький серебряный звонок.
Через минуту вошел слуга, которому Рано приказал:
— Скажи Ахмеду, пусть переоденется и подготовит «Мерседес». Через двадцать минут выезжаем.
Слуга удалился. А Фишер, вальяжно развалившись в кресле, ухмыльнулся:
— Ого, «Мерседес», прямо как в цивилизованной стране.
— Пока Ахмед готовит машину, пойду переоденусь.
— Да, да, конечно. Тем более что в будущем вас ждет портфель министра в правительстве Афганистана. В новом правительстве, так что будет неплохо произвести впечатление на Д’Олэнторна. В будущем это тоже может сослужить вам неплохую службу.
Прежде чем вернуться к американцу, купец нагнулся к брошенной на кровать своей повседневной одежде, достал передатчик, полученный от Бойко, сунул его в боковой карман пиджака...
Сквозь экран танкового триплекса Владимир Чечетов наблюдал за лагерем моджахедов младшего Хектима. С рассветом лагерь ожил, душманы зашевелились, убирая с подъезда к воротам палатки, разбирая баррикады. Подготовка к отъезду Нурадина шла полным ходом. По мере того как остроконечные купола из прорезиненной ткани опускались к земле, все больше и больше открывался обзор. В триплексе уже был виден приплюснутый фас крутолобого «Т-62», в котором засела часть диверсионной группы с капитаном Волиным. Как они там? Надев шлемофон, майор включил на передачу танковую радиостанцию и, поднеся ко рту микрофон, произнес:
— Вызываю «Первого».
— Слушаю, — сквозь треск помех донесся голос капитана.
— Проверка связи, — ответил Чечетов, отключая передатчик.
— Зря вы, Владимир Андреевич, — регулируя кресло перед орудием, сказал Ким, — а если «духи» нас засекут?
Взглянув на мирно копошащихся душманов через триплекс, Чечетов похлопал старшего лейтенанта по плечу:
— Как говорил матерщинник и крамольник Иванников: «Насрать». И действительно, мы сейчас запросто можем «перепахать» резиденцию и похоронить под ее обломками всех, кто там находится.
— Так почему бы нам сейчас и не начать?
— Не торопись, Женя, поспешишь — людей насмешишь, —буркнул майор, ему хотелось своими глазами увидеть Нурадина в прицеле. Убедиться в выполнении задания на все сто. Хотя такое было возможно лишь теоретически, на практике наверняка получится совсем по-другому.
Среди моджахедов началось какое-то волнение, Чечетов довернул триплекс, сквозь толпу душманов медленно пробивался черный автомобиль «Мерседес-350» с затемненными окнами и блестящим хромированным радиатором. Проехав через лагерь, машина остановилась возле ворот резиденции. Несколько минут ожидания — и вот серые стальные створки ворот медленно стали открываться. С двух сторон аллеи стояли шеренги плосколицых смуглых гуркхов с оружием «на караул». Едва машина въехала на территорию резиденции, как ворота медленно закрылись.
