Время до президентского бала пролетело незаметно. Я обсудил создание нефтяного консорциума с представителями «Стандарт Ойл», добился лоббирования своих интересов со стороны влиятельнейших людей Америки, черт побери, я даже успел продемонстрировать американским военным свои аэросани, которые привели их в буйный восторг. И не только это. Словом, как всегда, вертелся словно белка в колесе.
Наконец настало время благотворительного президентского бала, на который мы отправились всей семьей, включая Луку и Тайто. Правда, Балду все-таки оставили дома, хотя меня так и подмывало притащить медведя в Белый дом.
Сам я подобные мероприятия всегда категорически недолюбливал, как в Средневековье, так и сейчас. Все эти приторные рожи, насквозь фальшивые улыбки вызывают у меня дикое бешенство. В самом деле, на дуэль никого не вызовешь, даже морду набить невозможно. А жена рядом не дает пристать к какой-нибудь смазливой и веселой баронессе. Опять же, ненавижу до чертиков дурацкий фрак с цилиндром, а без них никак, дресс-код, чтоб его. Но пришлось терпеть, ради дела я готов хоть с бальным туром через всю Америку проехать.
Быстро покончив с формальными приветствиями, я чинно прошелся с Майей и Мадиной по залу, после чего бросил их на Луку с айном и стал подбираться к Рузвельту. Может показаться, что в общем зале все в доступности – подходи и разговаривай, в действительности все гораздо сложней, если дело касается самого президента, – протокол, видите ли.
Но мне повезло – Рузвельт подошел сам.
– Мистер президент…
– Мистер де Лавардан… – Президент взял меня под локоть и отвел в сторонку от своей свиты.
Выражение его лица мне сразу не понравилось, и оказалось, что предчувствия меня не обманули.
– Скажите, Алекс, переход Сахалина в американскую юрисдикцию возможен? – в упор задал он вопрос. – Как вариант, скажем, после того, как японцы будут изгнаны с Сахалина, Америка возьмет остров под свой протекторат как миротворец.
Я про себя ругнулся. Вот же тварь… решил жар чужими руками загрести. Я выпру косоглазых, а американцы придут на все готовенькое. Затея вполне реальная, может выгореть, но вот шиш тебе, я родиной не торгую.
– Это исключено, мистер президент. Русские очень ревностно относятся к своей территориальной целостности и придут в бешенство. И тогда война неизбежна. А война с Россией, даже в ее нынешнем состоянии, обойдется Америке очень большой кровью. Другое дело – частная коммерческая структура и аренда. На такое они еще могут пойти, хотя даже для этого придется проделать гигантскую работу. Уверяю, я рассмотрел все варианты и выбрал самый реальный. Да, интересы вашей страны на острове будут представлены очень широко, но сам Сахалин не будет принадлежать Америке.
Рузвельт резко помрачнел лицом.
– Ну что же, Алекс… – сухо заметил он. – Пока могу только сказать, что ваш план нас заинтересовал, препятствовать вам мы не будем, но Северо-Американские Соединенные Штаты будут исходить исключительно из своих интересов. На этом вынужден откланяться. Думаю, мы с вами еще не раз обсудим этот вопрос.
На этом разговор окончился.
«Вот же козел! – зло думал я. – Вроде и не послал, и послал одновременно».
Мне особо много от него и не надо было. Япошек с острова мы выпрем без особых проблем, самое сложное начнется потом, когда косоглазые опомнятся и обрушат на нас всю свою мощь. Вот тут Америка, вся в белом, и должна была вмешаться, не дав самураям нас раздавить.
Впрочем, я и не рассчитывал, что американцы сразу бросятся мне в объятия. Ну что же, вариантов развития ситуации множество. Может так получиться, что САСШ просто будут вынуждены вмешаться. Ладно, пойдем длинным путем.
Желание набить кому-нибудь морду стало уж вовсе нестерпимым. Дабы его хоть как-то купировать, я было собрался ударить по горячительным напиткам, но тут…
– Рад приветствовать вас. – Рядом послышался глубокий приятный баритон.
Я как раз рассматривал задок вдовы одного крупного американского промышленника и не сразу понял, кто ко мне обращается. А когда сориентировался, слегка ошалел от того, что рядом стоит невысокий коренастый японец в парадной форме полковника.
– Помощник военного атташе Японской империи в Северо-Американских Соединенных Штатах полковник Хейко Харуми, – вежливо представился японец на правильном английском языке.
Выглядел он совершенно спокойным и, как ни странно, очень доброжелательным. В голосе даже присутствовали теплые нотки, словно он встретил старого знакомого.
Больше всего хотелось засунуть самураю стилет в глаз, но пришлось сдержаться.
– Александр де Лавардан… – сухо сообщил я, а затем представил Майю и Мадину.
Лука изумленно вытаращил глаза на полковника, после чего перевел на меня взгляд и попытался что-то передать неуклюжей мимикой.
– На самом деле я очень раз вас видеть в добром здравии, мистер де Лавардан, – искренне сообщил японец.
– Мы знакомы?
– В некотором смысле – да, знакомы.
– Извините, не упомню.
– Християныч… – вдруг громко прошипел Лука. – Дык ентот же инородец отпустил нас…
– Ваш друг совершенно прав, господин Любич, – с поклоном подтвердил полковник на чистом русском языке. – Но, справедливости ради, не отпустил, а всего лишь настоял на неукоснительном исполнении приказа господина генерала Харагучи. И при этом я был совершенно убежден, что вы мертвы, мистер де Лавардан. Или господин Любич?
Меня словно молнией пронзило. Перед глазами появилась яркая картинка.
В смешанной с кровью грязи валяется обезглавленный труп, из обрубка шеи вяло сочится кровь, рядом с ним лежит молодой, истощенный парень в арестантской робе, весь заросший спутанной бородой. Стеклянные мертвые глаза смотрят на затянутое низкими свинцовыми облаками небо.
– Заканчивайте с ними… – Молоденький японский лейтенант брезгливо показывает на громадного детину в крестьянской поддевке и худого старика с выбитым глазом, застывших рядом с мертвым парнем.
– Вы ничего не перепутали, лейтенант Таэда? Вы собрались нарушить обещание господина генерала? Живо отпустить русских. Пусть заберут тело этого храброго воина и похоронят его по своему обычаю вместе с его оружием. Исполнять…
За сценой я наблюдал как бы со стороны и в мертвом парне рядом с обезглавленным трупом опознал себя. А в полковнике… в полковнике – как раз этого помощника военного атташе.
А этого сюда каким ветром занесло? И главное, какого черта ему надо? Хотели бы убить, он не стал бы так палиться. Опять же, руки коротки в Америке меня достать.
– Вижу, что вы узнали меня, мистер де Лавардан, – вежливо улыбнулся полковник.
– Да, узнал… – коротко подтвердил я. – Хотя и не понимаю – как. Я действительно был в тот момент мертв. Или почти мертв.
– Я тоже сначала не поверил, – заметил японец. – Но в жизни случается много невероятного, так что я давно разучился удивляться.
