– Я и не собираюсь вас заставлять.
Банкир оскорбленно насупился.
– В чем тогда смысл нашей встречи?
– Мы можем попробовать объединить наши усилия, мистер Шифф. Я помогу вам добиться улучшения положения евреев, но при этом должны быть учтены и мои интересы.
– И каковы же они?
– Сохранение правящего режима в России. Возможно, не в лице императора Николая, но государственное устройство пока останется неизменным. Увы, Россия держится на монархии, если ее убрать – государство рухнет, начнется хаос. А этот хаос в том числе смертельно опасен для миллионов евреев, населяющих Россию. Их начнут резать в первую очередь.
– Господь этого не допустит, – убежденно заявил Шифф.
– Еще как допустит. Как только монархия пошатнется, в этом сразу обвинят евреев с соответствующими последствиями для них. Не спорю, кое-кто со свойственной вашей нации практичностью приспособится, но далеко не все…
Шифф молчал, нахмурив брови.
Я мило улыбнулся и нейтрально заметил:
– Впрочем, если вас интересует только свержение монархии, а не судьбы ваших единоверцев…
– Зачем вам все это надо? – недовольно поинтересовался мой собеседник вместо ответа.
– Бизнес, мистер Шифф. С Россией связаны мои бизнес-проекты.
– Какое мне дело до вашего бизнеса? – язвительно поинтересовался банкир. – Вы делаете свое дело, я – свое.
– Меня устраивает стабильная Россия, а вы эту стабильность успешно подрываете. Я здесь для того, чтобы избежать противостояния, которое неизбежно случится, если мы не найдем общих интересов.
– Я не вижу общих интересов, – упрямо буркнул Шифф.
– Разве судьба евреев в России вас не интересует? Я собираюсь восстановить их в правах, отменить квоты в учебных заведениях, учредить фонд для талантливой еврейской молодежи, организовать легальную еврейскую политическую партию, способствовать переселению желающих в Палестину… И это все не отвечает вашим интересам? Странно. Впрочем, возможно, я заблуждался в отношении вас.
– Как только рухнет царский режим, все вами перечисленное русские евреи и так получат… – Шифф усмехнулся. – И без вашего участия.
«Какого черта я распинаюсь? – зло подумал я. – Его интересует только развал императорской России, а вопрос единоверцев – лишь предлог для этого. Ну да ладно, обойдусь и без него…»
– Ну что же, мистер Шифф, будем считать, что мы не договорились.
– И не договоримся! – раздраженно прокомментировал банкир. – Пока в России существует царский режим.
– Удачи, мистер Шифф. – Я сухо кивнул и встал. – Она вам скоро понадобится.
– Вы мне угрожаете, мистер де Лавардан? – Шифф внимательно на меня посмотрел.
– Ну что вы. – Я усмехнулся. – Ни в коем случае. Не вижу никакого смысла. Если вдруг передумаете, вы знаете, как со мной связаться…
Неудача слегка подпортила настроение, но очень скоро я выбросил банкира из головы. Мысль отправить его к праотцам тоже оставил. Пусть живет дальше, идиот. Но безнаказанно вести подрывную деятельность в России у него уже не получится. Конечно, было бы неплохо вывести из игры радикальные еврейские организации бескровным путем, но и других методов хватает.
Из ресторана решил отправиться домой. На завтрашний день было запланировано много дел, и хотелось просто отдохнуть.
– Домой… – приказал я Тайто и откинулся на спинку сиденья.
– Умаялся небось, Християныч? Примешь с устатку? – Лука достал из автомобильного бара бутылку арманьяка.
После короткого раздумья я кивнул.
– Давай…
Но только взял в руки бокал, как сердце неожиданно пронзила резкая боль. В голове все поплыло, и я улетел куда-то в темноту. Немилосердно сверкнула яркая вспышка, заставившая открыть глаза, и я вдруг обнаружил себя… Три тысячи чертей…
Заляпанные сухой рыжей грязью хромовые сапоги… Густо запорошенные пылью синие бриджи… На коленях лежит автомат с поцарапанным деревянным прикладом, толстым дисковым магазином и закрытым дырчатым кожухом стволом…
Потом взгляд уперся в неровную земляную стену, из которой торчал узловатый, обрубленный корень. И почти сразу же в уши стал ввинчиваться вибрирующий, все нарастающий дикий визг, закончившийся оглушающим грохотом и очередной вспышкой. Тело пронзила страшная боль, я почувствовал, как куда-то лечу, хаотично болтая конечностями. Сознание снова померкло, но только на мгновение.
– Да ну… – перепуганно выдохнул я, уставившись на хрустальный бокал в своей руке.
– Господи помилуй! – Лука размашисто перекрестился. – Испужал, Християныч…
– Плоха была, отец? – частил айн. – Водичка давай?
– Отстаньте… – буркнул я, слегка поколебался и залпом высадил бокал. – Все уже нормально…
– Можа, лекаря?
– Отстаньте, сказал… – Я сунул Луке в руку бокал. – Домой везите…
А сам задумался.
Хромовые офицерские сапоги и офицерские бриджи. Синие? Почему синие? А кто ж его знает, в форме времен Великой Отечественной не силен. В руках держал, если не ошибаюсь, пистолет-пулемет Дегтярева, его с ППШ не перепутаешь. Сидел в окопе. Судя по всему, под бомбежкой. Начало войны с немцами?
Что это было? Опять закинуло, но потом что-то отменилось? Намек на то, что предстоит после смерти этого тела? Или просто бредил на фоне сердечного приступа? Хотя для бреда – слишком живые ощущения. Я даже чувствовал свербеж давно не мытого тела.
– Черт, когда же меня в покое оставят! – неожиданно для себя гаркнул я в голос.
– Кто? – синхронно воскликнули айн и великан. – Ты только скажи, так мы его…
– Никто… – сконфуженно буркнул я. – Все, проехали. То есть… в общем, домой везите. Молча везите…
К тому времени, как мы добрались домой, сердечный приступ, как всегда, прошел без следа. Да и настроение более-менее наладилось. Черт с ним, закинет так закинет – воевал в Средневековье и с японцами, повоюю и с немцами. Не привыкать.
Думал побыть в одиночестве, но тут из женского клуба вернулась Майя, да не одна, а с толпой подруг. Энн Морган, Элси де Вульф, Гертруда Вандербильд, Флоренс (Дейзи) Гарриман, Ава Лоул, Маргарет (Молли) Браун – одна к одной экзальтированные миллионерши, редкостные стервы, одна краше другой, да еще вдобавок феминистки. Ну, вернее, эдакий аналог феминисток, то есть еще не совсем потерявшие берега. Я с ними вполне лажу, но при этом чувствую себя как в змеином клубке.
– Алекс, Алекс! – в один голос завизжали дамочки, увидев меня. – Гип-гип-ура, Алекс дома! Устроим танцы! Вечеринка, вечеринка! Один мужчина на всех – это так романтично!
«Идите вы разом кобыле под хвост…» – неприязненно подумал я, стиснул зубы и вместо того, чтобы послать дам открытым текстом, радушно улыбнулся. С этими стервозами лучше не ссориться, себе дороже.
