Стрелять могли только тогда, когда я входил в клуб или выходил из него, – место оживленное, и можно работать из толпы. Другой возможности у убийцы просто не было. То есть получается, что встреча с Рейли была назначена только для того, чтобы подставить меня под выстрел? Если так, этот гад позавидует мертвым. Но сначала предстоит все тщательно проверить.
С чего начать? Первым делом надо пообщаться с братьями, им я поручил проследить за англичанином.
– Человека проверили?
– Сделали, хозяин, – доложил Рауль. – Отель «Шато Руж», двадцать шестой номер, проживает уже две недели, оплатил на месяц вперед. Ночует всегда в номере. Проверяет слежку очень умело, почти на инстинктах, явно профессионал. Ходит в бордель мамаши Лилу. Снимает одну и ту же девку, Жозефину – вертлявая, худая, рыжая, как огонь… – Баск пожал плечами. – Что он в ней нашел – не понимаю, в постели как бревно.
– Молодцы. Узкоглазые сегодня рядом со мной не мелькали? Возле клуба, к примеру.
Айн для наглядности растянул свои глаза пальцами.
Артуро покосился на него и отрицательно качнул головой.
– Нет, хозяин. Рядом не было. В порту таскались такие, но интереса к вам мы не заметили.
Я мысленно ругнулся. Косоглазых в городе хватает – до черта вьетнамцев и китайцев, а для парней все азиаты – на одно лицо.
– Мне надо знать, есть ли в городе японцы. Японцы, запомните. Не китайцы и прочие азиаты, а именно японцы. Поспрашивайте сами, поставьте на уши корсиканцев, клошаров, проституток, всех, кого можно, и пригласите ко мне Эжена Деларье.
– Простите, хозяин. Так получилось, что мы уже знаем кое о ком, – обрадованно сообщил Артуро.
Рауль же молча взял с журнального столика номер «Марсель Трибюн», развернул его и подал мне.
Во всю страницу шло объявление о том, что в Марселе гастролирует всемирно известная труппа японских акробатов и жонглеров из Нагои.
– Циркачи?
– Да, хозяин, – подтвердил Артуро. – Жена водила детей, им понравилось. Прыгают, скачут, разной дребеденью жонглируют, фокусы показывают. И, что характерно, все узкоглазые. И бабы есть, и мужики. Их человек восемь. Уже неделю здесь. В нашем цирке выступают.
– Понятно…
Жонглеры? Почему бы и нет. В ниндзя я категорически не верю, а циркачи как раз могут обладать специфическими умениями. Даже если не они сами, то к ним в труппу мог затесаться умелец со стороны. Вот тебе и первые кандидаты под нож.
– Но это еще не все, хозяин… – Рауль подошел и перевернул страницу в газете. – Вот. Тоже косоглазые. Ну… японцы.
Заметка гласила, что во Францию в рамках дружественного сотрудничества прибыла делегация из Страны восходящего солнца в составе военно-морского министра Сайто Макото, адмирала Ситиро Катаоки и еще каких-то персонажей. Японцы посетили военно-морскую базу в Тулоне. На данный момент их принимает муниципалитет Марселя, а далее согласно программе визита они отправятся в Париж. И остановились япошки в гостинице…
– Делегация, значит… – В такую удачу я сразу даже не поверил.
Сам министр, да еще Катаока, чья эскадра как раз доставила оккупационные силы на Сахалин и чьи корабли обстреливали мирные поселения на побережье. Конечно, в то, что убийца затаился среди японских мореманов, я не верю, никто бы не стал так подставлять официальную делегацию, но эти персонажи сами по себе заслужили смерть. Это просто праздник какой-то!
Я перевел взгляд на братьев.
– К исходу завтрашнего дня я хочу знать все про циркачей и про этих… – Я показал пальцем на заметку в газете. – Сколько их, где живут, где бывают, абсолютно все. Но не засветитесь… – После чего встал, взял из шкатулки пачку франков и положил на стол. – Это на расходы, что останется, заберите себе. Работаете по своему плану, завтра меня сопровождать не надо. Пока свободны…
Отправив басков, я кое-что обсудил с Лукой и айном, потом отправился к себе. Но по пути автоматически свернул в комнату, где лежала жена.
Мадина сидела в кресле рядом с ней и читала какую-то книгу. Услышав шаги, она приложила палец к губам и жестом подозвала меня.
– Спит… – Девочка заботливо убрала локон со скулы Майи. – Не беспокойся, все будет хорошо. Майя дружила со айнской знахаркой, тетей Лами, та ее многому научила. У Майи целая сумка противоядий… – Мадина сделал паузу и, заглянув мне в глаза, внушительно добавила: – И ядов. Нужно? Я объясню, как ими пользоваться.
– Завтра покажешь… – Я прислушался к спокойному дыханию жены. – Долго она будет спать?
Мадина пожала плечиками.
– Не знаю. Кируми, один айнский охотник, его случайно отравленной стрелой поранили, после того, как принял противоядие, спал три дня. Ничего страшного, просто надо много поить… – Девочка хихикнула. – Все равно Майя хотела похудеть.
– Давай я посижу с ней?
– Иди… – Мадина чмокнула меня в щеку. – Отдохни, тебе еще мстить.
– Хорошо…
Заснул только под утро. Конечно, не выспался, но зато встал с уже готовым планом действий. И после ликбеза по ядам отправился проведать Савинкова, которого с товарищами уже перевезли на одну из удаленных ферм за городом. При нашем первом разговоре остались пробелы, которые я как раз и собирался прояснить.
Выглядел эсер все еще неважно, к тому же явно пребывал в сильной депрессии.
– Как вы себя чувствуете, Борис Викторович? – Я присел напротив него на кресло.
– Спасибо, хорошо… – Савинков мазнул по мне потухшим взглядом и опять опустил голову. – Что с моими людьми?
– С ними все в порядке, не беспокойтесь. Я держу свое слово. Но вот вы меня беспокоите. Не стоит так убиваться, вашей жизни ничего не угрожает.
– Моя жизнь меня мало волнует… – тихо пробормотал эсер.
– Совсем? – Я положил перед ним пачку сигарет и спички, но Савинков не обратил на них никакого внимания.
– Разве только в контексте той пользы, которую я не успею принести делу и родине.
– Вы патриот?
Эсер криво усмехнулся.
– Есть сомнения?
– Если учитывать ваши связи с иностранными разведками, то, пожалуй, есть. К слову… у вас есть кумир? Человек, которого вы считаете примером. Я сейчас не о известной исторической личности. О простом человеке, вашем современнике.
– Есть… – безразлично ответил Савинков. – Только вряд ли вы о нем слышали.
– И чем примечателен, что такого совершил?
– Он сражался за родину.
– И всё? За родину сражаются многие.
– Всё! – резко ответил эсер. – Только вы вряд ли поймете.
– Я попробую.
– Хорошо, попробуйте… – Савинков зло уставился на меня. – Он бился один, когда все уже сдались, в окружении, сражался, несмотря на то что родина отправила его на каторгу, сумел воодушевить людей, поднял их своим примером. Умер и воскрес, чтобы убивать врагов. Сражался не за награды, не корысти ради, а за честь и за отчизну.
