– Где остальные пассажиры?
– Здесь, все здесь…
Я подошел к связанному и пинком развернул его на спину.
– Ты стрелял?
– Дерьмовый флик… – на хорошем французском языке, с трудом шевеля разбитыми губами, прошипел совсем молодой парень.
В мозгах плеснулась дикая злоба.
– Ты ошибаешься, сынок… – Я повел взглядом по палубе и увидел бухточку тонкого каната, одним концом привязанного к швартовочному кнехту. – Но ошибаешься в последний раз…
Парень отчаянно забарахтался, пытаясь отползти от меня, в широко раскрытых серых глазах плеснулся ужас.
«Я никого не хотел убивать, – одновременно зло и спокойно подумал я. – Никого не хотел…»
Петля из витой пеньки захлестнула горло; поддернув трос, я ухватил парня за шиворот одной рукой, второй взял за поясной ремень, вздернул и одним движением выбросил за борт.
Сдавленный хрип унес ветер.
– Вы не жандармы, но тогда кто вы?.. – ахнул капитан.
– Русалки… – хохотнул Джованни и шарахнул прикладом одного из гражданских, удумавшего вертеть башкой.
– Кэп!!! – из люка высунулся Алдо. – Кэп! Здесь еще один! И он грозится подорвать эту лоханку…
Воображение нарисовало мне патлатого анархиста с расширенными зрачками налитых кровью глаз и дымящейся бомбой в руках, но действительность оказалась не такой колоритной.
– Я в-все в-взорву! – сильно заикаясь, бормотал по-русски худой юноша с жиденькой неряшливой бородкой на бледном нервном лице. – П-правда взорву, п-прямо с-сейчас!!!
При этом он держал зажженную спичку над открытым ящиком, в котором хорошо просматривались тесно уложенные динамитные шашки.
– Взрывай, – спокойно посоветовал я ему.
– Ой… – Догоревшая спичка обожгла парню пальцы.
Он лихорадочно принялся доставать еще одну, но не справился с волнением и уронил коробок на пол.
– Не надо играть с огнем, щенок… – Я шагнул к нему и хлесткой затрещиной сшиб с ног.
– Ой… – еще раз ойкнул тот, сидя на полу, затем уставился на меня и ошарашенно прошептал: – Вы… вы русский?
– Нет, китаец. Гастон, тащите его на свежий воздух. А сюда – капитана…
При быстром осмотре трюма нашлась по меньшей мере тысяча карабинов Маузера под семимиллиметровый маузеровский патрон, еще столько же британских револьверов «Веблей Mk IV» под патрон 455 Webley и семьдесят восемь пулеметов Мадсена. Довеском шло несколько сотен тысяч патронов и полтонны динамита в шашках.
Словом, добыча оправдала все ожидания. Очень, знаете, в тему трофеи. Винтовки как раз те, что я поставил на вооружение, револьверы никогда лишними не будут, как второе оружие. О пулеметах я даже не говорю. Часть установим на технику, часть пойдет в пехоту. Правда, «Мадсены» – под редкий шведско-норвежский патрон шесть с половиной на пятьдесят пять миллиметров, который выбивается из нашей унификации, но тут ничего уже не поделаешь. Докупим.
Перебазировавшись из трюма в рубку, я приступил к допросу. Но ничего особо интересного не выведал. Самым разговорчивым оказался капитан, но он знал немного – корабль специально выкупили для акции, команду набрали с бору по сосенке, загружались они в Марселе, а груз прибыл по железной дороге. Больше ничего капитан сообщить не смог.
А оставшиеся в живых сопровождающие, по национальности явно русские, напрочь отказались разговаривать. Не помогли даже зуботычины и ложный расстрел.
Конечно, при определенной настойчивости разговорить их не составило бы большого труда, но я не стал зверствовать. Зачем? Дело сделано, а на революционную возню мне плевать с высокой колокольни.
– Что с нами будет? – выбрав момент, как бы невзначай поинтересовался капитан, оказавшийся англичанином, а точнее – валлийцем.
– С вами? – Я сделал вид, что раздумываю над судьбой экипажа, а потом нехотя бросил: – Сейчас соберете смену в машинное отделение и проследуете в указанное место. Там оружие перегрузят на другой пароход. После чего… после чего можете убираться, куда вздумается.
На лице толстячка промелькнуло явное недоверие.
– А гарантии?
– Вы меня начинаете разочаровывать, капитан. Что вы сможете рассказать полиции? Как у вас отобрали контрабандный груз оружия, предназначенный для устройства революции? Да вас сразу же самих арестуют. Так что никакого смысла убивать вас у меня нет. Выполните приказы – останетесь живы. Но если вздумаете распускать язык…
– Я понял, понял. – Капитан торопливо закивал. – Мы будем немы, как треска. А что делать с этими… – Валлиец покосился в сторону каюты, в которой заперли гражданских.
– Что вам угодно. Хоть утопите, мне все равно.
По выражению лица капитана я понял, что он очень внимательно прислушался к совету. Да и плевать.
Через полчаса судно снова начало набирать ход. Экипаж «Луны» вел себя образцово-дисциплинированно – очень уж им хотелось жить. За штурвал катера встал я сам – Тунец выбыл из строя минимум на месяц, пуля вырвала у него из бедра здоровенный кусок мяса.
Все свои корабли я уже давно оборудовал рациями, так что связаться с «Мирабеллой» не составило труда, и к вечеру мы благополучно с ней встретились. А уже до полуночи все оружие лежало у нее на борту.
Признаюсь, меня так и подмывало пустить в расход пленных матросиков вместе с капитаном и гражданскими, но свое слово сохранить им жизнь я все-таки сдержал.
– И что же с вами делать, господа? – Я небрежно пролистал паспорта. – Так… Альфред Мицкевич, Тайво Микконен и Леон Мравецкий. Или вы такие же Альфред, Тайво и Леон, как я Владимир Ильич Ульянов?
Самый старший из них, кряжистый бородатый мужик со слегка грубоватым, но умным лицом, настороженно зыркнул на меня. Сразу стало ясно, что с будущим вождем мирового пролетариата он знаком не понаслышке.
– РСДРП? Эсеры? Или анархисты?
Никто не ответил, а парнишка, который собирался нас взорвать, зло хлюпнул расквашенным носом и отвернулся.
– Сдать бы вас в охранку, да возиться недосуг, нигилисты чертовы… – Я уронил паспорта на пол. – Живите. Только больше мне под руку не попадайтесь. И вот что… – Я вытащил из кармана дождевика реквизированный у русских браунинг, выщелкнул из магазина патроны, веером разбросал их по каюте, а сам пистолет положил на стол. – Советую поберечься. Матросики и капитан очень злы на вас. Освободитесь сами как-нибудь. Но если рыпнетесь до того, как я отпущу пароход, – пожалеете. Ну что же, удачи…
Немного подумал и добавил к пистолету выкидной нож. После чего вышел из каюты, закрыл ее, а ключ выбросил в воду. Почти наверняка уверен, что капитан прикажет своим матросикам угробить пассажиров. Тем более документы на пароход оформлены на него. Пока будут взламывать каюту – у парней появится несколько лишних минут. Снарядить патронами магазин пистолета тоже много времени не надо. Ну а дальше… дальше уж как повезет. Во всяком случае, я сделал все, чтобы им повезло.
