– Не хотите присесть, сиора?
Госпожа Эрбет только мотнула головой и встала у стены, чувствуя лопатками холод камня. Лямка сумки врезалась в плечо сильнее обычного.
– Я очень благодарен тебе за спасение в Скалзе. Без твоей помощи ни я, ни Дэйт не выбрались бы. И Шерон сказала, что ты рискнула жизнью ради этого.
– Пожалуйста. Мне придется сожалеть об этом?..
Его молчание длилось на несколько секунд дольше, чем требовалось для ответа, и сердце Бланки застыло.
– Я не хочу забирать ее у тебя.
– Но заберешь?
Он смотрел, чуть нахмурившись, словно думал над словами, которые надо сказать:
– Я ценю в людях свободу выбора, сиора. Человек имеет право выбрать, как поступить, и ему представляется возможность оценить последствия своего поступка. Я не сойки, что держали тебя в плену, и не хочу что-то решать силой. Поэтому, полагаю, ты сама мне отдашь статуэтку.
Госпожа Эрбет издала сдавленный смешок, ей он показался таким же жалким, как писк маленького котенка.
– Я не желаю отбирать твои глаза. И этого не произойдет. Ни сегодня, ни в ближайшем будущем.
Она сделала еще один глоток ленчи. Тот был все таким же горьким, как прежде.
– Но произойдет.
– Тион пытался ее уничтожить. Но магии у нас уже не было, и… – Мильвио чуть заметно пожал плечами, в этом жесте чувствовалось разочарование. – Не вышло. Хотя я сомневаюсь, что получилось бы даже у волшебника. Это металл, пришедший с той стороны, и силы, скрытые в нем, сопротивляются правилам нашего мира. Мы много думали о том, что можно с ней сделать.
– Вернуть туда, откуда она пришла, – тихо произнесла Шерон, и оба повернулись к ней. – Обратно в мир демонов. Там ее место.
– Да. Если она останется здесь, даже если убить Рукавичку и Эрего да Монтага, всегда есть шанс, что все начнется снова. Через сто лет, или через тысячу, или через целую эпоху. Чтобы прекратить это раз и навсегда, следует отправить перчатку во мрак.
– И ты можешь это сделать, – сказала Шерон Бланке. – Там, в даирате, ты разорвала ткань миров. Когда появилась брешь, которую пришлось сшивать.
– Не выйдет, – не согласился Мильвио. – Это не мяч, который легко забросить в окно и забыть о нем. Риск, что брешь разойдется сильнее и ее не получится «сшить», слишком велик. Но еще и совершенно непонятно, как она среагирует на предмет, благодаря которому создана.
– И что ты предлагаешь? – Бланка не собиралась открывать никаких брешей. Она помнила, как «зашивала» ту маленькую дырочку собственными волосами и какой ужас испытывала от того, что смотрело на нее из кромешного мрака. Ну уж нет. Даже ради спасения всего человечества, которое, возможно, будет существовать на континенте лишь через тысячу лет.
– Остановить наступление армии Горного герцогства для начала. Справиться с Вэйрэном, а после вернуться туда, где когда-то Шестеро открыли путь на ту сторону. В Калав-им-тарк. Там, где брешь будет стабильна, потому что Шестеро – это не мы, и они некогда позаботились о защите своего мира.
– А ворота открою я, с помощью статуэтки, надо полагать?
Он чуть склонил голову, но госпожа Эрбет уловила его сомнение.
– Да? Или нет?
– Не знаю, – признался Войс. – Нам никогда не говорили об этом в легендах. Нет такой информации в книгах… А знание о том, как открыли дорогу Шестеро – уничтожено. Я, во всяком случае, ничего не нашел. Но надеюсь, что ты справишься.
– А Вэйрэн? Если он выпустит шауттов? Разве ворота не останутся открыты?
– Двери между мирами работают иначе, – объяснил волшебник. – Я сужу по миру Трех Солнц и Двадцати Лун, о котором мне рассказывали таувины. Пути не работают в обе стороны. Те, кто ушел туда когда-то, могут возвращаться шепотом для носителей подобного дара. Но дверь, открытая оттуда, не может пустить тех, кто находится здесь. Высока вероятность, что с той стороной все так же. Шестеро запечатали вход туда в давние времена, когда там побывал Темный Наездник, получивший от шауттов знания. Полагаю, запрет Шестерых действует до сих пор. И я хочу верить, что у тебя получится разорвать нити этих замков.
– А что потом? – Бланка почувствовала усталость, на плечи опустилась тяжесть. – Зашвырнуть туда статуэтку? Камень в окно, как ты сказал?
Мильвио не стал ей лгать. Смотрел серьезно, и госпожа Эрбет внезапно подумала, сколько в его взгляде непонятного сочувствия:
– Мне не кажется такой вариант надежным. Мало ли кому она попадет в руки. Ее придется отнести. И уничтожить уже там. На месте.
– В мире шауттов? – Это откровение показалось ей совершенно нелепым, а потому очень веселым. Она даже думать не желала, что за веселостью и насмешкой, пусть и неловкой, приходится прятать страх. Животный страх. Почти ужас. То, что предлагал выгоревший волшебник, пугало ее сильнее ночных кошмаров, в которых Шрев выжил и вместе с Сегу приходит за ней, пожирая вырезанные глаза. – И что же? Полагаю, спасителем нашего мира должна стать я? Мне придется отнести ее туда?
– Я, сиора, не из тех людей, кто загребает жар чужими руками, когда можно справиться самому. Если ты откроешь ворота и отдашь мне Арилу, на ту сторону пойду я.
Бланка не видела, как от лица Шерон отливает краска, но нити-эмоции вокруг ее головы потускнели как никогда.
– Та сторона – это смерть, – тихо сказала указывающая.
– Я бегаю от нее довольно давно. Должен же сделать хоть что-то, чтобы дать ей шанс.
Указывающая помотала головой:
– Нам надо найти другой способ.
– Его не было даже во времена Мали, которой пришлось уйти туда, чтобы у Шестерых все вышло. С тех пор никто не придумал ничего лучше.
– Тогда, когда придет время, я пойду с тобой.
– Конечно, пойдешь. – Он легко согласился, словно они говорили об утреннем дождике. – Ты тзамас, и я не смогу остановить тебя, как бы ни хотел и как бы ни убеждал в обратном. К тому же потребуется некромант, если я хочу прожить хотя бы несколько минут в мире, враждебном для человека и населенном смертью, что подчиняется тебе.
– Спасибо, что не споришь.
Бланке было жаль ее. А еще она ощутила внезапное уважение к этому треттинцу, которого только что посчитала из-за своего страха едва ли не врагом.
– Кто я? – спросила она у него.
– Ты? – Он словно бы удивился вопросу. – Ты Бланка Эрбет из Варена.
– Я волшебница?
Он дружелюбно рассмеялся, чуть откинув голову назад:
– Нет, сиора. Увы. Так Шестеро нам не благоволят, иначе все бы было гораздо проще в нашей истории. Ты не волшебница. И не тьма. И не та сторона. И не зло. Ты просто человек, который смог вступить… – Мильвио сделал неопределенный жест рукой, – назовем это дружбой. Вступить в дружбу с вещью зловещей и неприятной. Когда ты спасла меня там, в Скалзе, я очень хотел понять, кто или что это сделал. Найти его, задать несколько не самых вежливых вопросов. Полагал, что это игра Вэйрэна или кого-то из его слуг. Но, видя тебя, понимаю, что ты Бланка Эрбет из Варена. Про таких, как ты, раньше было известно. В эпоху, что была до той, в которой я родился. Вас называли пряхами. Или ткачами. Людьми, способными видеть основу мира, структуру, сотканную магией асторэ. Они различали нити, и Шестеро часто обращались к ним с вопросами. Но никто из прях, насколько я понимаю, не мог касаться этих структур столь сильно, как ты. Перчатка Вэйрэна усиливает твои возможности.
