– Что? Даже не спросишь, что происходит? Я вижу, ты ошеломлен и даже напуган. – Не дождавшись ответа, одобрительно хмыкнул. – Неплохо. Мальчик не из болтливых. Не мог бы ты опустить нож?
– Иначе кто-то будет напуган?
Острый клинок коснулся его шеи.
– Моника в первую очередь, – любезно ответил мужчина. – Она всегда нервничает, если ей кажется, что мое здоровье под угрозой.
У Вира забрали оружие, и острый клинок перестал царапать кожу. Теперь он слышал дыхание стоявшей позади него женщины.
– Полагаю, аплодисменты я заслужил, потому что ты видел, что здесь было. Считаешь, без ножа я ничего не могу?
– Может, и можешь. Может, и нет. Должна же быть хоть какая-то загадка и риск. Но Орсио говорил, ты не из тех, кто делает что-то не подумав.
Вир, услышав имя старшего мастера фехтовальной площадки, нахмурился.
– Значит, всем этим я обязан ему?
– Этим… нет. Этим ты обязан исключительно мне. Орсио просто оказывает мне услуги. Ведь так, мой друг?
Седоусый мечник, а вместе с ним еще один, плоскомордый громила с перебитым носом, державший в руках тяжелый арбалет, вышли из мрака.
– Как и всегда, мессерэ Кар, – сказал тот и без всякого сочувствия посмотрел на Вира. – Сперва Переполох в Пепельной куче, а после странный парень со странным талантом к работе с мечами. Вы именно таких и просили замечать.
– Орсио, Моника и Талетти работают на меня. Как и крошка Облако. – Он цокнул языком, и мимо Вира пробежала маленькая пушистая собачонка, ничуть не напоминающая чудовище. Она улеглась у ног Разноглазого, положив морду на лапы. Ну просто сущая овечка, а не порождение той стороны. – Меня, как ты слышал, зовут Кар. А ты Вир из Пубира.
– Теперь, когда мы закончили с представлениями, сиор, к чему ведет вся эта беготня?
– Дерзкий, – промурлыкала Моника. Голос у нее оказался медовый и приятный. Виру очень хотелось обернуться, чтобы посмотреть на нее, но он сделал над собой усилие и не стал.
– Удивлен, что у тебя вообще возник по этому поводу вопрос, мой друг. Ну, давай поиграем. Зачем человек из Пубира в нашем городе? Вы внезапно потеряли память и забыли о соглашении? Никаких соек, особенно если они действуют тайно. А если уж приезжаете в славную Риону – сообщаете об этом. Это так сложно для ваших маленьких мозгов?
Вир собрался ответить, но Кар резко выбросил руку вперед, заставив молчать, и предупредил:
– Если ты станешь говорить, что не знаешь о сойках, я сочту, что ты не так уж и разумен, как убеждал меня Орсио.
– Если я сойка, то вы очень смелые люди.
– Интересное замечание, Вир. – Кар чуть откинулся на спинку скамьи. – Но на самом деле Облако очень тобой заинтересован. И ему случалось закусить подобными тебе. Или ты вправду думаешь, что он не смог бы убить, если бы я ему приказал?
Облако остался безучастен, лишь в глубине его маленьких глазок на краткий миг вспыхнули зловещие алые угольки.
– Он лишь погонял тебя, чтобы я посмотрел, на что ты способен.
– Что он такое?
– Нет-нет-нет, – погрозил ему пальцем Кар. – Ответов на твои вопросы, мой друг, не будет. Сегодня лишь я тешу свое любопытство. Зачем ты в Рионе? И уже так долго. Что это за балаган с обучением фехтованию? Кого ты должен убить, к кому подобраться, раз так долго готовишься?
– Ответь ему, Вир, и все закончится, – посоветовал Орсио.
Вир еще раз мысленно обратился к светлячкам, но он все так же их не чувствовал. У него зрела нехорошая мысль, что почтенный Кар не очень-то жалует людей Ночного Клана, и маленький Облако, вполне возможно, заставляет подобных гостей исчезать.
В собственном желудке.
– В Рионе я потому, что мне посоветовал сюда приехать старый друг. Фехтованию учусь, потому что мне посоветовали это другие друзья. Я никого не планирую убивать.
«Во всяком случае, до сегодняшней ночи не планировал», – добавил он про себя.
– И надо полагать, что твои способности так здорово бегать, прыгать и исцеляться появились у тебя после истовых молитв Шестерым? – с издевкой спросил Кар. – Или, быть может, сам Тион вернулся из небытия, чтобы одарить подобной проворностью? Полагаю, ты не настолько глуп, чтобы утверждать, что, если Облако возьмет тебя поперек пасти, а мои люди стянут эту чудесную рубашку, я не найду татуировок?
– Найдешь, – не стал отрицать Вир. – И все же я не принадлежу Ночному Клану. И в Рионе по своим делам.
– Ну что же. Я сразу тебе поверил, – делано оживился Разноглазый. – Конечно, не только Ночной Клан обладает тайной создания соек. Подобного в мире больше, чем слез эйвов. Все с тобой ясно, глупый Вир. Жаль.
Облако поднялся, сверля парня взглядом, но все еще оставался стоять рядом с хозяином.
– Просто прежде чем мы закончим. Полагаю, ты простишь мою вольность. Моника, будь любезна, посмотри количество оставшихся рисунков.
Облако шагнул, лишь ожидая повода перевоплотиться в страшную тварь.
Вир ощутил, как бесцеремонно задирают его рубашку, как спины касаются горячие пальцы.
– Семь, мессерэ, – негромко произнесла женщина.
Казалось, Кар впечатлен услышанным. Настолько, что переспросил:
– Ты уверена?
– Семь светлячков, мессерэ.
Глаза Кара прищурились, он сделал несколько быстрых шагов, оставив Облако контролировать пленника, скрылся из виду.
Долго стояла тишина, наконец удивительно мягкий голос произнес:
– Действительно светлячки. Интересно…
Мужчина вновь появился в поле зрения, держа руки за спиной, сцепив маленькие пальцы в замок. Он решал что-то для себя долго, минуты текли очень медленно.
– Ты полон интересных открытий, Вир из Пубира. Советую тебе не уходить из города, пока я не разрешу этого. Мои помощники будут приглядывать за тобой. Время позднее, полагаю, тебе пора домой.
– Вот так просто?
– В этом вся прелесть жизни. В неожиданностях. Порой они приятные, порой не очень. В любом случае я не собираюсь ничего тебе объяснять.
Вир колебался, и Моника, высокая красивая женщина в серой складчатой одежде, чьи темные волосы были заколоты на затылке, указала направление:
– Там есть выход. Иди вперед. Я покажу.
Он пошел, напоследок взглянув на собаку. Надо сказать, что та выглядела самой разочарованной.
Глава пятая
Город мечты и желчи
Когда земной путь подойдет к концу, когда все твои свершения станут не важны, когда песни доблести перестанут трогать твое сердце и когда ты захочешь вернуться домой – возвращайся.
Она примет своих сыновей. Облегчит их усталость. Исцелит раны. Простит и обнимет.
