– Даже вы соблюдали правила войны. Никто не тронул моих братьев и сестер.
– Возможно, потому что они знали, что поднимать таких, как вы, не стоит? И надо «двигаться дальше не оглядываясь»?
На его лице появилась злость, и он с трудом контролировал свой скрипучий голос, чтобы говорить спокойно:
– Мы заключили сделку, Шерон. Ваша так называемая сестра ушла. Не заставляйте меня думать, что я обманут.
Облако, все это время сидевший, не спеша поднялся на тонкие лапки, и в глубине его глаз вспыхнули слабые алые угольки.
– Я сдержу свое слово, господин Кар. Просто не желаю, чтобы после в неудаче вы обвинили меня.
Он тут же успокоился и даже улыбнулся, поведя рукой. Облако послушно лег у его ног.
– Вот и прекрасно. Приступай, пожалуйста.
– Как только получу кровь, – сухо ответила она. – Вашу или Моники, мне без разницы. А еще нужны инструменты для чертежа. Надеюсь, вы их приготовили. Линии должны быть четкими.
Маленьким ножичком, таким только яблоки чистить, извлеченным из рукава, он порезал себе запястье, нацедил крови в небольшой стакан. Он действительно подготовился к ритуалу. Мотнул помощнице головой, и Моника открыла большой длинный футляр с линейками, циркулями и транспортирами.
– Ты раньше такое делала?
– Схемы рисовала. В Нимаде. Но, разумеется, другие. – Она прислушивалась, но браслет молчал. – И с кровью до этого не работала. Эффект может быть слабым, так как обычные чернила с ней не смешивают.
– Чернила уже готовы. – Великий волшебник кивнул на флакон. – Могильная трава, высушенный человеческий желудок, бронзовки и еще тридцать два ингредиента, как пишут об этом в книгах.
– Интересные книги. – Достав стило, она взяла тяжелую длинную линейку. – Это займет время.
– Поторопись. Не хочу, чтобы сюда заявился наш общий друг и начал мешать. Мне придется приказать Облаку остановить его.
Она не стала отвечать и под взглядами троицы вылила кровь во флакон с чернилами, взболтала его и начала работу. Рисовала быстро, проводя длинные точные линии, создавая узор, центром которого стал саркофаг.
Шерон закончила за неполных десять минут, чем, кажется, смогла удивить Гвинта.
– Превосходно. Теперь ты сделаешь так, как я скажу. Вернешь ее по моей команде. Но не раньше. Понимаешь?
Он дождался ее кивка, жестом приказал Монике отойти по лестнице наверх и обратился к Облаку:
– Делай что обещал.
Пес прыжком запрыгнул на саркофаг, приземлившись на него уже в виде крысы. Та с насмешкой посмотрела на Шерон, в ее глазах было неприкрытое веселье. Крыса крутанулась раз, другой, словно пытаясь поймать длинными желтыми резцами свой голый розовый хвост.
Указывающая моргнула, не успев отследить тот момент, когда зверек стал расплывчатым, словно призрачным, а затем ртутной жижей растекся по крышке саркофага.
Кар глубоко задышал, его ноздри раздувались, когда он наблюдал, как ртуть начинает проникать внутрь, точно твердый минерал был пористой губкой. Глубже, глубже, глубже в породу, прорастая сквозь нее серебристыми корнями, истончаясь, множась, выпуская все больше и больше отростков, которые стали оплетать тело мертвой девушки, как вьющееся растение.
А затем ртуть потемнела.
Вместо серебристой стала непроглядно-черной. Настолько черной, что эта глубокая бездна, казалось, всасывала в себя свет в помещении. А после, довольно стремительно, весь кристалл саркофага начал мутнеть, теряя хрустальную прозрачность.
Он мерк, темнел и через минуту скрыл в глубине Нейси. Мрак был такой плотности и глубины, что Шерон ущипнула себя, чтобы избавиться от наваждения. Указывающей почудилось, что ее затягивает туда, в бездонную пропасть.
В ничто.
Она пошатнулась и едва смогла сохранить равновесие, удержаться на ногах, справляясь с головокружением. Кар вскинул руку, призывая ее быть готовой.
В глубине вспыхнула и погасла одинокая синяя искорка. Затем вспыхнули и также погасли две. Четыре. Шесть. Им ответили двенадцать, и внезапно мрак расцвел синими перемигивающимися злыми глазами. Сотни их смотрели на Шерон, изучая и оценивая, а после саркофаг начал плавиться и таять, словно снег, который внезапно оказался на жарком карифском солнце.
Он медленно исчезал, деформировался без следов, принимая форму женского тела. Тьма сошла, впиталась в Нейси, оставив ее, златокудрую и все такую же молодую, как и тысячу лет назад, лежать на полу.
– Пора!
Она потянулась к мертвой, и все было как всегда. Голодная резь в желудке, ощущение сопротивления, когда та сторона отозвалась и отдала под власть Шерон то, что она потребовала.
Кровавые чернила схемы стали рыжими, а после, исходя бледным дымом, выгорели, оставив на плитах чешуйки пепла.
Шерон поняла, что утратила контроль над мертвой. Попыталась схватить ускользнувшее и ничего не ощутила. Мертвых в зале больше не было.
Грудь Нейси дрогнула и пришла в движение, когда она сделала первый, осторожный вдох. Великая волшебница сонно села и распахнула глаза.
В гавани никто не выжил. Тэо встречал лишь обгорелые, порой до черных костей, останки несчастных, не успевших убежать от страшного пожара, раскаленным ураганом прошедшего через всю прибрежную зону Рионы.
Пламя все еще полыхало, доедая склады, верфи, пирсы, пристани и корабли.
Конечно же корабли.
Некоторые, не утонувшие, пылали, медленно дрейфуя по бухтам. Немногие уцелевшие, кому удалось вырваться из ловушки, ушли далеко в море.
Те, кто устроил это бедствие, знали о появлении асторэ. Он видел их искаженные мраком фигуры, стелющиеся вместе с дымом, затаившиеся среди мерцающих углей. Ни один из них не стал на него нападать, не желал драться и избегал встречи.
– Мы пришли веселиться! – крикнул ему единственный, кто занял обгорелое тело с деформированными руками и оскаленной челюстью. – Не мешай нам!
Демоны смеялись над Тэо, когда он пытался добраться до них. Ускользали с ловкостью опытных акробатов.
– Дело сделано! Сделано! – услышал Тэо.
И шаутты исчезли. Ушли на ту сторону. Все до единого, словно в Рионе их никогда не было.
И тогда он почувствовал это. Сильной болью в сердце, такой, что ему пришлось сесть на горячий пепел, а может, и чей-то прах. Пружине сызнова пришлось научиться дышать и преодолеть ужас. Пробудившийся инстинкт его предков, которые смогли вырваться из ловушки той стороны.
Но сейчас он знал – та сторона, от которой они когда-то спаслись, только что заглянула в Риону.
Ремс, верная служанка богини, стоял на вершине холма в районе Погребальных Слов и жадно нюхал воздух. Он походил на фруктовую лисицу, которая с приходом сумерек искала аромат перезрелых плодов, чтобы отправиться за ними в полет и насытиться.
