Увидев себя в отражении, я расплылась в улыбке – именно такой я себя и представляла – красивой, элегантной, гордой, аристократичной. Именно такой всегда хотела выглядеть.
Повернувшись лицом к Виктории, я увидела ее улыбку на губах и поняла все без лишних слов – она увидела в отражении мою благодарность, увидела, что полностью попала в образ, угадала желание. Как жаль, что я сама не умею создавать такую красоту, и это при том, что являюсь художником.
- Ваш принц вас ждет, - девушка улыбнулась еще шире и убрала материалы в чемоданчик, - я тоже буду на этом торжестве, но присоединюсь чуть позже. Удачи, Дарья, сегодня еще увидимся.
- Спасибо, - я произнесла это слово одними губами, испытывая простую женскую радость.
Преображенский замер в коридоре, увидев, как я выхожу из комнаты. Он с кем-то разговаривал по телефону, явно принимая поздравления, а потом застыл.
- Мне нравится твоя реакция, братик, - Виктория хмыкнула, затем слегка поклонилась мне и вышла из квартиры, оставив нас наедине.
- Даша, ты даже не представляешь, какая ты красивая…
- Ну почему же, вообще-то очень представляю, - я позволила надеть на себя зимнее пальто, замечая, что Преображенский продолжает пристально меня разглядывать, - Саша, так куда мы все-таки едем?
- Мы едем на бал, - он галантно предложил свою руку, - моя милая леди. Только ты это… не становись вновь извергающим из себя все съеденное драконом, ладно?
- Ну, зачем же ты мне напомнил? – о Боже, ну почему именно сейчас? Мне до сих пор так стыдно за произошедшее, просто ужас какой-то!
- Все хорошо, мне просто нравится тебя задевать, - мужчина открыл передо мной дверь и позволил сесть в прогретую заранее машину, - сейчас заедем за сыном и сразу на торжество! У меня еще фейерверки в багажнике! Не удержался, давно хотел запустить в небо что-нибудь особенное! Тебе удобно? Музыку включить?
Мы ехали по оживленной дороге, засыпанной пушистым снегом. Это такая большая редкость для Питера, что бы в Новогоднюю ночь на дворе действительно падал снег, а не лил дождь, чтобы на улице температура была ниже нуля, а не зловредные “+3”. В машине как всегда играла тихая музыка, и Саша рассказывал о своей работе. Он часто жестикулировал, немного жаловался, сказал о том, что поведал своей маме историю похода в кабинет узи, и эта милая женщина просто жаждет встречи с девушкой, способной затащить самого Преображенского в это адское для него место. От мысли, что мне возможно предстоит знакомство с его мамой стало как-то не по себе. Совсем малость, но я ощутила неловкость, хотя с чего бы это? Мы ведь не пара с Преображенским, мне не нужно бояться его родни, но в тоже время он мне нравится и есть такая вероятность, что кто-то из семьи поймет это.
Наблюдая за Александром, я поняла, что на самом деле веду себя глупо. Точнее не веду, а думаю. Он и так знает, что нравится мне. Знает ведь! Ни за что не поверю, что человек, познавший многих женщин, не поймет этого. Сейчас вопрос немного в другом – я тоже ему нравлюсь, это можно понять по его жестам, движениям, заботе, которую к простым друзьям, тем более женщинам, не проявляют. А что, если он сам не понимает, что чувствует? Или наоборот абсолютно все осознает, но специально старается заглушить эмоции? Но в таком случае, зачем приезжать ко мне и знакомить с сыном? У взрослых действительно все сложно.
За окном мелькали разноцветные огни, на широких улицах стояла толпа народа, все спешили по домам, к своим семьям, нарезать салатики, готовить заранее листки бумаги с карандашами для загадывания желаний. Кто-то в эту ночь трудился, кто-то был в гордом одиночестве.
Впервые за столь долгое время я праздную этот праздник вне дома. Раньше мы всегда собирались с Димой за столом, произносили тосты в нашей уютной квартирке, мило беседовали и смеялись, лежа на диване в обнимку. Мы мечтали о светлом будущем, о том, что у нас будет большая счастливая семья и стены нашего дома наполнятся детским смехом.
Стены действительно наполнятся, чего уж говорить.
Совсем недавно я осознала, что воспоминания о прошлой жизни не вызывают эмоций – они стали просто воспоминаниями. Ни злости, ни любви, ни ненависти, ни раздражения – просто кадры, что проносятся перед глазами. Мне больше не интересно, что он делает и как живет, мне не важно с кем он и как себя чувствует… Я внезапно осознала, что освободилась и это так здорово – будто теперь я могу дышать полной грудью, не имея оков из чувств и переживаний. Раньше я задавалась вопросом – кто меня полюбит такую одиночку с ребенком? Думала, что обречена на одиночество, но ведь это не так. Я больше не буду одинока, со мной будет дочка, именно она, этот маленький, еще не родившийся человечек, способен любить той сильной любовью, бескорыстной, самозабвенной и искренней, на которую способны лишь дети. И им не важно, как выглядит их мама, похудела она или набрала вес. Им не важно, какая марка одежды висит в шкафу и сколько денег она заработала – они просто любят своих родителей. По крайней мере – большинство. И именно это чувство является тем самым светом, который сможет побороть чувство одиночества.
- Ты сейчас словно план по захвату мира строишь, - заметил Александр, останавливаясь рядом со своим домом. Он быстро написал сообщение Игорю и не стал глушить мотор.
- Я просто думаю…
- Но лицо при этом у тебя такое, словно в твоей руке яд, и флакон того и гляди дернется над чьей-то чашей… В чем дело?
Я рассмеялась, удивленная таким сравнением. То я зелье варю, то ведьмой являюсь – забавные сравнения. Сделав вдох, я все же рассказала о своих мыслях, о том, что больше не боюсь.
- То есть ты хочешь сказать, что имя Дима не вызывает у тебя внутри взрыв вулкана из одних сплошных эмоций, благодаря которым чаще всего просыпается жажда убивать всех неугодных?
- Нет, ничего подобного, - я вновь рассмеялась, поражаясь сравнению. Неужели я выглядела именно такой – способной ненавидеть даже имя? – на мой скромный взгляд это имя очень хорошее.
- Имя-то да-а, а вот сам объект… ну да ладно, то есть… все, любовь прошла, завяли помидоры?
- Можно и так сказать. – я лишь пожала плечами, не зная, что еще можно ответить на поставленный вопрос. Александр сильно удивился моим словам, он даже слегка отстранился, с удивлением отмечая мою стойкость и силу воли.
- Сила воли? Она здесь совершенно не при чем. Я просто живу дальше и если честно, хочу все плохое оставить в уходящем году. По-моему, именно сегодня замечательная для таких дел ночь! Новый год – новый холст и большего пока не надо.
- Понимаю, - его голос дрогнул, он нервно сглотнул, хотел еще что-то сказать, дернулся в мою сторону, но резко вернулся на место, заметив, как из парадной выходит Игорь. Мальчик бежал к машине, улыбался, застегивая на ходу длинную теплую куртку. Он так радовался празднику… Это здорово, я уже и забыла, что новый год обычно приносит счастье и любовь, новые истории и приключения, и к сожалению, но чаще к счастью, эти самые истории заканчиваются плохо, даруя возможность начать все с самого начала.
