– Я не в курсе его информированности, но знает он многое. Знает, куда я каждый день еду с работы, и понимает, кого я здесь навещаю. И сегодняшний мой визит пожелал сорвать. Мне к днищу машины прикрепили магнитом пакет с кокаином, там было почти полкило порошка. А это в России стоит в районе трех миллионов рублей. Может быть, на копейки поменьше…
Глава третья
– Но как он про больницу-то мог узнать?
Ответить на этот вопрос конкретно я не сумел. Высказал только предположение:
– Думаю, часть информации ему передал Бобин, то есть заказчик, часть он сам собрал. Как любой профессиональный разведчик, он знает, что ему может понадобиться, и умеет искать. В своем поиске Николаев, насколько мне известно из его военной истории, применяет нестандартные методы, к которым невозможно привыкнуть, и потому никто не знает, чего от него ждать. Я не думаю, что в послеармейской своей истории он поменял тактику.
– Полкило кокаина… – прошептала Тамара, думая о своем. – Но тебя же за это могли бы упрятать за решетку лет, пожалуй, на пятнадцать! Это автоматически значило бы, что ты при своем возрасте не выйдешь оттуда живым.
– Думаю, что могли бы, – не мог не согласиться я. – Только возраст здесь имеет малое значение. Я не вышел бы живым в силу своего характера, меня просто убили бы там. По большому счету, если бы камеры на здании ФСБ не сняли момент, когда кокаин подсунули, дело вполне могло этим и закончиться. И, если бы я после этого не захватил человека, которого Николаев нанял… Все получилось бы так, как он задумал. Николаев и трех миллионов не пожалел ради конечного результата. Конечно, за работу ему платят больше, как крупному профессионалу, только в его работе основную роль играют личные мотивы, и потому денег он не жалеет.
Тут мне в голову пришла интересная мысль. Киллер решил отправить меня на «зону», где уголовники, подосланные и купленные или самим Николаевым, или Бобом, меня прикончат. Нет ничего проще, чем воткнуть «заточку» в спину спящего в камере человека, или, скажем, идущего в группе по столовой. Там между рядами столов пространство обычно бывает узкое, и две группы, идущие навстречу, едва расходятся. В такой ситуации достаточно лишь руку с оружием выбросить вперед, причем желательно сделать это, глядя в другую сторону, – обычная «обманка» со стороны заключенных. Но в этот раз получилось все иначе. Хотелось надеяться, что Николаев не знает о подмене кокаина на порошок мела и очень удивится тому, что меня отпустят. И только спустя какое-то время он сумеет придумать что-то новое. А у меня и Тамары появится время для маневра и принятия контрмер. При этом, хорошо зная меня, а еще лучше зная Тамару, Николаев не будет сомневаться, что просто так сидеть и ждать его появления мы не будем. Мы применим собственные контрмеры, будем искать его и продумаем подступы к его логову, которое постараемся уничтожить вместе с ним. Еще сыграет нам, вернее, мне, на руку факт исчезновения Тамары из больницы. Это тоже введет Николаева в некоторый ступор, опять дающий мне небольшое преимущество во времени.
– Короче, Тамара, я по дороге к тебе должен еще с Самохиным поговорить. Ты будь готова. Подумай, куда тебе лучше всего спрятаться. Даже я, возможно, не должен этого знать.
– К сестре ехать не стоит, – решила она. – Николаев знает о ее существовании и будет там разыскивать. Я подумаю…
– Тогда жди меня. Если меня попытаются задержать, не ввязывайся, даже если будешь из окна все наблюдать. Меня через несколько часов отпустят. Главное, не волнуйся…
– Хорошо. Звони полковнику.
Я убрал в чехол свою трубку и взял в руки трубку «БлекБерри». Нажал на кнопку вызова. Валентин Юрьевич ответил сразу, словно свою трубку у уха держал.
– Ну что, как у Тамары дела?
– Она еще вчера рвалась в бой. Сегодня настроение такое же. К побегу готова. Охранников предупредит полковник Альтшулер. Я, честно говоря, переживал, что она увидит, как меня задерживают менты, и просто перестреляет их. Им и спрятаться будет некуда, а стрелять по больнице они не решатся. Для меня в моем положении это было бы большим осложнением. Но теперь я ее предупредил, и неприятностей с ее стороны ждать не приходится.
– Неприятности тебя с другой стороны ждут, – вздохнул полковник. – По моим данным, Бобин заказал и уже получил на руки снайперскую винтовку «Корд» калибра «двенадцать и семь десятых миллиметра» и, скорее всего, уже передал ее с рук на руки своему снайперу. Снайпер – бывший младший сержант спецназа воздушно-десантных войск. Демобилизовался год назад. Значит, навык окончательно не потерял, только частично. С такой винтовкой, правда, не работал, я навел справки – за ним числилась простейшая «СВД», но обещает справиться. Я собираю все возможные данные на этого снайпера. Уже знаю, что его воспитывала мать, отец живет в соседнем доме. Пьет. А у матери больное сердце. Снайпер пытается заработать ей на операцию. Добыл и телефонный номер парня. В крайнем случае, смогу позвонить ему и сказать, что мать с приступом отвезли на «Скорой помощи» в больницу. Это может сорвать его с места и как-то тебя обезопасит. Хотя бы на время. А потом… Теперь начинаются более приятные новости. Я вызвал тебе в помощь тоже снайпера. Правда, он уже не служит, но помочь согласился. Ты слышал что-нибудь про Васю Якута?
– Слышал, товарищ полковник. Это легенда первой чеченской войны, в которой я, если помните, тоже участвовал…
– Возьмешь такого себе в команду?
– Если только самовольничать не будет.
– А уж об этом ты сам с ним договаривайся… Через три часа прилетает самолет. Отец Георгий его встретит. Он же, отец Георгий, добыл для Васи винтовку. Лучшую в мире снайперскую винтовку «Сумрак». А потом на своей машине Якут отвезет тебя в дом к Никифорову. Пусть это будет твоим временным штабом.
– Я с такой винтовкой, как у Якута, товарищ полковник, встречался. У меня, когда разведротой командовал, в одном из взводов снайпер был с такой винтовкой. Ему ее для испытаний на целых полгода выделяли. Я, помню, помогал снайперу отзыв писать. Хороший «ствол». Калибр, если мне память не изменяет, «десять и три на семьдесят семь». Убойный для бронежилета даже при выстреле в два километра. Прицельная дальность стрельбы до трех километров четырехсот метров. Еще бы и глушитель к ней, для стрельбы на более короткие дистанции совсем было бы здорово!
– Есть в комплекте и глушитель. Хотя при такой дальности стрельбы глушитель может оказаться и ненужным. Кроме того, отец Георгий специально для тебя расстарался и добыл индикатор оптической активности «Луч-1М». Это, правда, только дневной прибор, но у Бобина винтовка тоже только с дневным прицелом. Только у Васи будет с тепловизором.
– Отлично, товарищ полковник. Я бы сам Якута с удовольствием в аэропорту встретил, но меня, судя по всему, менты «повязать» планируют. Все. Заканчиваю разговор. Заезжаю в больницу, внутрь… До связи, Валентин Юрьевич…
– До связи… Удачи тебе…
– Она мне очень понадобится…
Я убрал трубку, огляделся и увидел полицейскую машину, стоящую около крыльца хирургического корпуса. Два мента пялились на мою красавицу «Камаро». Если эти жирные и рыхлые парни приехали задерживать меня всего вдвоем, я мог бы и не позволить им этого сделать, даже если к ним еще пара таких же присоединится. Это вообще какое-то сплошное неуважение к спецназу военной разведки… Меня такое неуважение может по большому счету и обидеть!
