– А что со снайпером, который в Тамару стрелял?
– В машине все отпечатки подтерты. Даже отпечатков хозяина нет. Но одна бабушка в соседнем доме наблюдала из окна и позвонила в полицию. Полиция сообщила нам. Мы бабушку допросили. Судя по описанию, убийца – Николаев. Но винтовку забрал не он, позже другая машина подъехала и забрала ее. Николаев наблюдал за этим из-за кустов, после чего вышел и уехал на грузовичке. Марки машин и номера старушка не помнит. Помнит только, что грузовичок был маленьким, с тентом или с фургоном, точно она сказать не может, потому что в машинах бабулька ничего не понимает и тент с фургоном путает. Может, это был даже тот самый «Хенде Портер», что ты уже дважды замечал.
– Выходит, есть основания предполагать, что винтовка «Корд» по-прежнему у Бобина?
– Выходит, так. Но ты, Вячеслав Викторович, как опытный боец спецназа, должен понимать, что от противника следует всегда ждать самого худшего, следует ожидать значимой силы, а не находиться в «шапкозакидательском» настроении.
– Я и ожидаю. Но все же «Корд» – это почти пушка. А против артиллерии воевать трудно.
– На твоей стороне винтовка «Сумрак», более дальнобойная, и опытный снайпер, хотя и излишне самостоятельный. А у Бобина снайпера теперь, предположительно, нет. Даст он винтовку какому-нибудь бывшему солдату-десантнику, а тот и оптикой пользоваться, скорее всего, не умеет. Глаз к прицелу прижмет, раз там «наглазник» есть, и глаза лишится. Ну, ладно, время идет. Поезжай! Пойдем, я тебя провожу…
– Еще один момент, товарищ полковник. Я дал Тамаре номер вашего телефона и вооружил ее и врача, который будет прятать Тамару, трубками с «тревожной кнопкой». Знаете эту систему? Заранее готовишь текст СМС-сообщения, потом в кармане нажимаешь кнопку на задней стенке трубки, и сообщение уходит. Если что произойдет, сообщение придет к вам и ко мне. Или от Тамары, или от врача.
– Адрес давай, где она будет прятаться.
Я назвал деревню.
– Улицы и номера дома нет. Точнее, ни я, ни Тамара ничего не знаем. Деревня не населена. Летом, скорее всего, дачники приезжают. Но сейчас их уже нет. Осень… Поздняя…
– Я знаю, где это. Там в соседней деревне толковый участковый. Бывший, кстати, спецназовец из ваших, старший прапорщик. Я предупрежу его, пусть подготовит группу. У него там даже добровольная дружина из молодых мужиков сколочена. Он их тренирует, драться учит. В случае чего позвоню, он поможет. Только вот беда, этот старший прапорщик выпить любит. Но я его категорично предупрежу, чтобы держался хотя бы пару недель.
Полковник вышел со мной во двор, где поставил время убытия у меня в пропуске на машину, по его приказу два водителя перегрузили мешки с мелом из гаража мне в багажник «Камаро», и я сразу выехал…
Говоря честно, у меня еще раньше мелькали подозрения, что Боб попытается сделать выстрел из «Корда» в машину непременно во время движения, когда я останусь один, и ждать помощи будет неоткуда, когда двигатель машины будет «развален» крупнокалиберной пулей «Корда». Правда, при мне останется пистолет, но в одиночку с пистолетом драться против группы, вооруженной автоматами, – сложновато. К тому же после выстрела «Камаро» может вылететь с дороги и влепиться в ближайшее дерево или столб, может и загореться. А Боб не знает, где у меня находится порошок «МУ», и у него будет опасение, что машина может сгореть вместе с грузом. В этом случае нужен квалифицированный, по меньшей мере, снайпер, который сможет попасть во время движения не в двигатель «Камаро», а в водителя, в меня то есть. Кроме того, сам Боб, по словам полковника Альтшулера, должен в настоящее время находиться ближе к нашему райцентру, чтобы самому проконтролировать мою ликвидацию и местонахождение груза. Находиться одновременно в двух местах Боб не умеет, и я пришел к выводу, что он предпочтет взять дом Никифорова штурмом. Две предыдущие попытки были провалены, но Бобин наверняка должен винить в этом только своих парней.
А дом Никифорова будут защищать не только два отставника спецназа военной разведки, но и пятеро представителей антитеррористического подразделения ФСБ во главе с подполковником Балакиревым, и четверо представителей Следственного комитета. Да еще и легендарный снайпер, за голову которого чеченские бандиты выставляли в свое время немалые суммы. Но тогда у Васи Якута не было такой винтовки, как сейчас. Тогда он был вооружен обычной «СВД», как и большинство армейских снайперов. Сейчас же он сможет стрелять издалека, не опасаясь, что кто-то к нему сумеет приблизиться на опасное расстояние, и бандиты будут планомерно уничтожены.
Ехал я быстро, понимая, что в быстро идущую машину сложнее прицелиться, и стремясь побыстрее добраться до дома Вячеслава Петровича. Но при этом не забывал о местах, любимых передвижными постами ГИБДД, мимо которых проезжал, соблюдая скоростной режим. Так я добрался до автозаправки перед нашим райцентром. Заправил машину полностью, как делаю обычно, и поехал дальше. Но в сотне метров за поворотом на нашу деревню увидел впереди пять больших черных внедорожников. Одни стояли цепочкой друг за другом, словно кого-то дожидались. Издали в начинающихся сумерках рассмотреть, насколько стекла автомобилей затонированы, не представлялось возможным, и я просто повернул и поехал туда, куда и хотел добраться, нимало не заботясь о том, что из внедорожников меня тоже могут рассматривать. Доехав до горки, за которой располагались мост и река, я притормозил, стремясь рассмотреть наблюдательный пункт на противоположном берегу, о котором мне сообщил подполковник Балакирев. Но рассмотреть ничего не удалось. На мосту я снова разогнался и за несколько минут добрался до поворота на грунтовую дорогу. Там, памятуя предупреждение Вячеслава Петровича о возможности разбить коробку передач, поехал медленнее, тем более что зеркала заднего вида никакой погони не показывали, и я мог позволить себе неторопливое передвижение.
На следующем повороте, неожиданно для самого себя я свернул налево, в сторону своей деревни, тогда как к майору Никифорову следовало ехать прямо. Сделал это как-то интуитивно, но возвращаться не стал, решил проехать мимо своего дома. Свет там, к счастью бандитов, не горел. Внешне все выглядело спокойно. Я проехал мимо, не заглядывая в дом. В принципе мне там и делать было нечего. Однако, миновав пару участков, притормозил, оставив двигатель включенным, вышел из машины и открыл свой тайник. Свое оружие демонстрировать перед бойцами ЦСН мне не хотелось, могли возникнуть ненужные вопросы. Я взял из тайника только бинокль с тепловизором, чтобы снова не обращаться каждый раз к подполковнику Лихареву. Мой бинокль был несравнимо мощнее и удобнее. Это была американская трофейная модель, купленная мной у офицера, вернувшегося из командировки в Сирию. Армейский бинокль, а не охотничий, как у одного из помощников Боба, с более чувствительной матрицей тепловизора. Когда наш специалист в бригаде делал по моей просьбе зарядное устройство к биноклю, он очень удивился, что в нем стоит белорусская матрица тепловизора. Видимо, американцы не брезгуют для своей техники покупать все лучшее даже у потенциального противника. Так, я уже много раз встречал американские тепловизионные прицелы с китайскими матрицами. Но вот с белорусской встретился впервые и тогда же узнал, что в Белорусии некоторые матрицы делают не хуже американских и французских, но лучше китайских, российских и уж тем более английских, которые и годятся-то только для очков ночного видения. Такие очки в Соединенном Королевстве, в самом деле, делать умеют. Но годятся они, чаще всего, для туристических походов. И лишь частично для боевых действий, потому что инфракрасная подсветка очков обычно работает на дистанции только до десяти метров и дает круг искусственного освещения диаметром около метра. А все, что происходит по сторонам, то есть вне этого круга, – непроглядный мрак. Можно рассмотреть тропу перед собой, но бандита, спрятавшегося чуть в стороне с оружием в руках, увидеть невозможно. Белорусы в этом отношении англичан намного опередили.
