Не претендуя на оригинальность и следование законам именно российского бизнеса (зарубежный более ответствен, там сокращается руководство и прибыль собственников), могу сказать, что каждый кризис вынуждал меня как руководителя вкладывать в выживание фирмы собственные средства. Причем именно собственные, а не когда-то заработанные с помощью этой же фирмы и отложенные «на черный день». И это не редкость среди мелких предпринимателей (точно так же поступали собственники переводческих фирм, учреждений дополнительного образования и других предприятий сферы услуг). Сегодня ты поддержал свое детище, завтра оно, возможно, протянет тебе руку помощи.
Сохранение уровня и объема оказываемых услуг особенно важно в кризисные времена. Выжившие заказчики обязательно запомнят, что даже в трудное время вы никуда не исчезли, ваша работа столь же качественна, а корпоративные подарки на праздники так же оригинальны.
Хотя чисто по-человечески вас обязательно будет душить жаба. Поскольку источники этой стабильности в работе — ваши внутренние или, в лучшем случае, персонифицированные, для которых наличие собственной фирмы как раз не обязательно.
Живая и мертвая вода
А вот на источниках «долива после отстоя» следует остановиться подробнее.
Кризисы бьют не только и не столько по кошельку, они пережигают психику людей и ломают тормозные механизмы. Количество конфликтов, обмана и другой непорядочности в трудные времена зашкаливает.
Как это ни грустно, но большинство людей порядочны и добросовестны в хорошие времена. Когда же деньги начинают заканчиваться, слишком многие выбирают легкий путь сохранения своего за счет чужого. Неплатежи, махинации с общим имуществом, наращивание непогашенных обязательств, физическое насилие — вот та питательная среда, которая может позволить адвокату, пусть даже непрофессиональному стервятнику-«банкротчику», выжить. Если даже ваши принципы не позволяют вам забирать у заказчиков последнее, вы все равно вынуждены будете заниматься «кризисными» синдромами.
Несмотря на то что аналогичные эксцессам с участием известного артиста случаи были всегда, вряд ли случайно то, что страшное происшествие произошло именно в разгар пандемии. Поклонники воды мертвой, к которым вполне можно отнести не менее «известного» адвоката известного артиста, могут радоваться — трагедии для них источник наживы, и чем больше трагедий, тем выше их гонорары. Но адвокаты с еще живой совестью тоже будут вынуждены участвовать в кризисных мероприятиях: клиентов необходимо защищать. И количество таких «халтур» вырастет примерно на столько же, на сколько упадет количество работы обычной.
Сжатие «кормовой базы» правоохранителей и прочих государственных контролеров приведет к увеличению числа «решальных» вопросов. Накат на ваших клиентов будет следовать за накатом, и эти волны просто обязаны разбиваться о ваш адвокатский волнорез. Если на постоянных клиентах в этом случае вы вряд ли заработаете, то вновь пришедшие разовые заказчики вполне могут обеспечить выживание вашей фирмы.
В России понятие диверсификации вообще довольно своеобразно: стабильность привела к тому, что бизнес вынужден жить одним днем, завтра его может не быть или он переродится во что-то новое. Та же ситуация и с обслуживанием бизнеса — адвокат вынужден быть многопрофильным специалистом. Почти как фельдшер в глубинке, когда на десять деревень в округе он единственный источник медицинской помощи. Поэтому-то падение постоянного «абонентного» дохода в кризисное время замещается «халтурами».
Главным врагом адвоката здесь становится пресловутая «жаба». «Разговорные» и «решальные» деньги, в мирное время бывшие вашим личным бонусом, теперь практически полностью жертвуются в пользу нужд фирмы и сотрудников. Как и в случае с банковскими кредитами, которые вы берете лично и отдаете потом тоже сами, но при этом тратите их не на роскошь и собственное потребление, а на выплату заработной платы. Обидно, черт побери, до слез. Тем более что ставки «халтур» в трудные времена растут — уполномоченные на принятие решений лица давно называют стоимость в конвертируемой валюте, так что возможные «прилипания» к рукам посредников тоже стабильны в покупательской способности. Поэтому велика вероятность того, что по итогам коронавирусного года общий объем поступлений будет не меньше, а то и больше, чем «абоненты» мирных времен.
Не знаю, какую норму прибыли руководитель среднего адвокатского образования привык оставлять себе в обычные дни, но, скорее всего, «халтурные» замещения оставят саму чистую прибыль на том же уровне. Но за счет них вы покроете постоянные издержки, что, по-прежнему, очень обидно. Если за «мирный» год валовая выручка вашей фирмы составляла в среднем 10 миллионов рублей, с условием, что после покрытия всех издержек вам оставалось 3–4 миллиона, то в год «черный» выручка фирмы составит 5 миллионов рублей, издержки же останутся на том же уровне. Итого: за год фирма будет в убытке на 1,5 миллиона рублей.
«Решальными» вопросами в «мирный» год вы лично (!) зарабатывали 2–3 миллиона рублей. В год проблемный объем вырос до 5–6 миллионов. Из них вы сразу вычли 1,5 миллиона, которые вложили в «докапитализацию» (хотя бы умное слово употребим, чтобы не так больно от ситуации было) своей фирмы, и, поверьте, каждый рубль из этих денег вы польете горькими слезами. Заработали их вы, а потратили в никуда — не на покупку новых штанов или драгоценностей для украшения старых, а просто на поддержание штанов старых и неукрашенных.
Итак, в мирный период ваш совокупный доход работающего собственника составлял 6 миллионов рублей, в военное время упал до 4 миллионов. Бонусы: фирма сохранена, клиентура довольна, репутация упрочена. Минусы: нагрузка повысилась раза в четыре, глаз дергается, все чаще хочется сидеть в ночной тишине с коньяком вдвоем. Да, вы избежали «пашаевщины», а ваши клиенты «ефремовщины». Да, графа доходов по году радует глаз хотя бы тем, что итоговые цифры от аналогичных цифр мирного периода отличаются незначительно. Но цена будет довольно высокой.
Персонификация адвокатского ремесла слишком велика — возможно, в каких-либо других отраслях есть примеры, когда бизнес формирует образ его собственника или управляющего, но в юриспруденции лишь управляющий руководитель представляет собой образ бизнеса. Ваши помощники могут (и должны быть) великолепными профессионалами и порядочными людьми, но заказчик идет «на вас». Покупателю «Мерседеса» не важно, кто именно собирал конкретный автомобиль и прикручивал фирменную трехлучевую звезду, а вот доверитель доверяет свое дело именно вам лично. И ответственность здесь не коллективная, которую можно распылить тонким слоем по всем участникам технологического процесса, а более чем личная. Поэтому-то и обидно нашему предпринимателю от права: он готов прощать сотрудникам размер и отвратительную регулярность выплат фонда оплаты труда при условии, что они хотя бы покрывают своей работой расходы на себя же, но как же больно докладывать свои кровные просто на выживание, а не на развитие…
Но делать нечего, людей и бренд вы обязаны сохранить. Это одна из характерных черт адвоката — оказывать помощь не только клиентам, но и сотрудникам. А для собственного успокоения можно думать о том благостном моменте, когда вы подводите итоги года. Именно тогда, правда на очень короткий срок, «часть общего плана» превратится в конкретные цифры, которые вы заработали. И этот миллион гоголевской Коробочки будет ценнее мордорской пашаевшины. Он честный, и он все-таки ваш (за минусом издержек, конечно).
