— По дороге сюда я встретил целых двух боевиков, которые возвращались в общежитие после ночного кутежа. Как думаете, что они ответили мне на вопрос: не болела, ли у вас, парни, рука ночью?
— Подозреваю, ничего хорошего, — Арес понимающе усмехается.
— В такой формулировке, я бы тебе еще и в морду дал на всякий случай, — соглашается с ними Тамбертон-Экрю.
— Я тоже понял, что ляпнул что-то не то, и не стал нарываться на, хм, подробности.
Рыжий ничего толком не выяснил, но из того, что рассказали мне Гейл и Гас, понятно, что мне «повезло» больше прочих.
— Народ, не будем тратить время попусту, — я предлагаю приступить к работе.
За дело беремся рьяно, но где-то к обеду начинает казаться, что затея безнадежная. Недаром подобные артефакты в Раадриме не используются. Усугубляет все проклятие, наложенное на ведуна. Его постоянно приходится вертеть туда-сюда, отчего беднягу мутит и укачивает. Зеркало немного помогает, но этого недостаточно. Как итог: шума много, смеха и ругани еще больше, а толку почти никакого.
Начинаю грустить, и Арес отводит меня в сторону. Берет за плечи и заглядывает в глаза.
— Ирис, не переживай только. Если тебе будет грозить опасность, я приду и заберу тебя. Просто позови меня на помощь, как сегодня ночью.
— Во дворце серьезная защитная система. Не думаю, что у тебя получится.
— Получится. Просто верь мне, — обнадеживает меня светлый.
Вглядываюсь в синие как ночное небо глаза и понимаю, он действительно уверен в том, что говорит. Значит, и мне стоит ему доверять.
— Спасибо, — веду пальцами по его груди, просто потому что безумно хочется к нему прикоснуться. — Но, если ты это сделаешь, Тенидар объявит военное положение. Вряд ли я смогу тогда здесь жить. Давай оставим этот вариант на самый крайний случай, хорошо?
— Что вы там шепчетесь? — с подозрением переспрашивает Рыжий, не зная, как лучше повернуться, чтобы было удобнее подслушивать.
В тот же миг проклятие спадает. Голова, крутанувшись, с противным звуком принимает верное положение на плечах.
— Мееерзость! — передергивается некромант, глядя на друга. — Но я рад, что ты снова к нам лицом.
— Сам ты мерзость! — огрызается Рыжий, и приобнимает за талию Гейл: — Больше так не делай, ладно?
— Не буду! — розовеет проклятийница.
Стекла ее очков на мгновение запотевают, но тут же проясняются, когда срабатывает защитная магия.
— А теперь за работу, — с видимым удовольствием Жак дважды хлопает в ладоши. — Ирис, можно еще раз взглянуть на защиту в твоей комнате? Пока башка смотрела не в ту сторону, мысли тоже путались, а теперь будто пелена спала. Я вроде понял, где лажаю, но нужно подробнее изучить структуру.
— Конечно, — я приглашающим жестом указываю на дверь своей спальни.
— Если что, спрашивай, я разъясню, — Арес уходит следом за ведуном в мою комнату.
Через несколько минут мы вновь приступаем к работе. Опять шум, ругань, споры. Трижды мы со светлым переносимся в торговый квартал, где продают всякие магические ингредиенты и предметы. Дважды он переносит туда Рыжего, потому что мы накупили не того.
— Да вы прямо влюбленная парочка! — глумится некромант, когда парни в очередной раз материализуются в обнимку посреди нашей разгромленной гостиной.
— Да пошел... — Рыжий вдруг обрывает себя на полуслове и трогательно заглядывает в глаза Аресу: — А как ты это делаешь, светлый?
— А я все ждал, когда ты спросишь, красавчик, — имитируя разгульный девичий тон, отвечает ему тот.
После очередного обмена «любезностями», от которого мы с Гейл смущенно прыскаем в ладошки, парни начинают обсуждать подробности по делу.
— Ни слова не понимаю, — хмурится проклятийница, вслушиваясь в их сумбурный разговор.
— Я тоже, — подавив зевок, кошусь на часы.
Спала я плохо, суета и волнение сказываются. Да и поздний завтрак давным-давно куда-то провалился, и пустой желудок, в который уже раз, напоминает, что пора бы обратить на него внимание.
— В столовую идти поздно. Может, бутерброды с шоколом? — интересуется Гейл через плечо, одновременно вынимая из буфета чашки.
— С удовольствием! Давай помогу?
Парни, вторя мне, выражают одобрение невнятным бурчанием и кивками.
Пока мы с Гейл кипятим воду, наполняем высокий узкий шоколник с тонким носиком ароматным порошком и делаем бутерброды из того, что есть, они берутся за дело всерьез.
Светлый создает и удерживает иллюзию — что-то похожее на один из артефактов Жака. Продолговатый камень неровной формы, перевитый какими-то проволочками. Рыжий то и дело тыкает в него пальцем и что-то спрашивает. Арес поворачивает и меняет иллюзию по его просьбе.
Мы допиваем по второй чашке, когда ведун обращается ко мне:
— Кроу, ты сможешь пронести с собой что-то вроде этого?
Он указывает на иллюзию — там все тот же сияющий золотом и голубыми искорками «амулет». Арес шутливым щелчком пальцев отправляет ее в полет, и камень, величиной с добрый булыжник, ложится мне на грудь вроде экстравагантного украшения.
— А готовый он будет такого же размера? — интересуюсь я.
— Угу, — недовольно бурчит Рыжий и отнимает у Гейл чашку с шоколом.
— Тогда вряд ли, — скептично поджимаю губы, разглядываю это орудие убийства.
— Рыжий, теперь если ее на охране спалят, просто скинут в ров, а твой спас-амулет довершит дело.
— В каком смысле? — хмурится Жак.
— В таком. С таким булыжником только топиться!
Я с Гасом в душе согласна. Слишком подозрительная штуковина.
— А, вон ты про что. Не переживайте, во дворце давным-давно нет рва, — отмахивается Рыжий, словно именно в этом и заключается наша главная проблема.
— Жак, он великоват самую чуточку, — очень тактично отмечает Гейл. — Ирис не сумеет пронести такое. Охрана отнимет у адептов все, что сочтет хоть немного подозрительным еще на первом защитном контуре.
Гейл часто бывает на приемах и знает о чем говорит.
— А если не надевать его на шею, а положить, к примеру, в сумочку? — не унывает наш гениальный артефактор.
Проклятийница скептично мотает головой.
— Тогда... Можно спрятать его в белье. Не полезут же они к тебе в лифчик? В твоем шкафу я заметил кое-что подходящее.
Он что, решил обсудить мой бельевой гардероб при всех?! — не унимается болтливый Даманн.
— Жак! — рычу возмущенно и швыряю в болтливого артефактора самой тяжелой конфетой, что нашлась в вазочке.
— Ирис, откуда этот Рыжий хлыщ знает про твой шкаф и остальное? — Арес подозрительно щурится.
