— В разных местах сущности одного вида будут различаться по косвенным признакам, — принимается рассуждать Руфус. — К примеру водянники, обитающие у водопадов и морские будут иметь серьезные различия. И первые будут сильно проигрывать вторым.
— А какие больше подходят нам? — уточняет Арес, проглотив порцию мяса.
— А какой у нас выбор, ваше всемогущество? — впервые задаю ему прямой вопрос.
Звучит неоднозначно. Словно бы и не по теме разговора. Кажется, Арес тоже думает в этот миг совсем не об ареалах обитания водных духов.
— Что? — но тут же спохватывается: — Варианты такие: болота или фьорды. Но на болота я вас не пущу. Слишком опасно.
— Фьорды подойдут, — опережает меня Руфус. — Если без терминов и коэффициентов, морские сущности обладают большей полезной мощностью и дольше прослужат, чем любые другие. Они изначально получают намного больше от своей стихии.
— Понятно, — кивает посол. — А вы когда-нибудь видели море?
— Доводилось, — кивает Руфус.
— А вы, леди Андери?
— Я жила далеко от побережья, — отвечаю туманно.
Мы с тетей никогда не выезжали из Кроу Хилл, и отчего-то теперь было неловко в этом признаваться. Чтобы избежать новых вопросов, использую «метод Ареса» — торопливо сую в рот маленькую черную ягоду, с виду самую безобидную.
Вкус отвратительный, я явно промахнулась с выбором, но и выплюнуть неприлично.
— Уверен, такого моря, как в Иррантии, вы никогда и нигде не увидите! — возбуждается посол. — Вы обязательно должны у нас побывать. Прошу прощения, ваше всемогущество, фьорды Фриденвелта прекрасны, в этом нет никаких сомнений, но это не место для юной леди.
— Герцог Шантер с вами бы не согласился, — кривовато усмехается Арес и отпивает из кубка.
В ответ посол принимается расписывать морские просторы, населенные диковинными существами и розовые пляжи в лучах закатного солнца. Он красноречив и приковывает к себе всеобщее внимание, чем я пользуюсь, чтобы незаметно выплюнуть отвратительную ягоду в салфетку.
— У меня родилась отличная идея! — восклицает Абир Яхри. — Через неделю мы отправимся к сиятельному шаду Джамалу на смотрины. Ваше всемогущество, возьмите с собой и господ призывателей. Умоляю! Он поворачивается ко мне: — Леди Андери, пока мужчины будут услаждать взоры прелестницами и выбирать невест для шада и его всемогущества, мы с вами совместим полезное с приятным — изучим водные сущности Солнечного моря. Куда как лучше во время работы ходить босиком по горячему ласковому песку, чем бороться с ветрами фьордов. Безопасность и удобства я гарантирую.
Его предложение вызывает двоякие чувства. С одной стороны, после всего рассказанного, очень хочется увидеть Солнечное море своими глазами и погулять по песчаному пляжу. А с другой, мне упорно чудится, что посол со мной флиртует.
Или я это надумываю?
— Обещаю, эта поездка станет самым ярким вашим воспоминанием об Авельене. Розовые пляжи невозможно забыть! Песок там точно шелк! — Абир Яхри продолжает расхваливать родные края. — Вашему покорному слуге принадлежит один из лучших участков побережья в тех местах. У меня там дворец и несколько островов. Я вам покажу каждый, одно только слово!
Мне уже неловко от такого напора. Сложно отказать, когда человек так старается. Но все заманчивые образы мгновенно меркнут после его слов о невестах.
Смотрины? Его всемогущество будет выбирать невесту? Что?!
Очень хочется спросить об этом Ареса, но очень страшно узнать правду. Услышать что-то вроде: «Ирис, ты же понимаешь, тут такое дело. Я — правитель Фриденвелта...»
Нет! Так я точно досочиняюсь. Сама придумаю, сама обижусь, и все такое...
Надо задать вопрос прямо. Лучше поинтересоваться словно невзначай. Давай же! Подгоняю себя, но отчаянно трушу. Посол продолжает что-то говорить, отвечая на вопрос Руфуса.
Арес поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Я почти готова.
С настроя сбивает перемена блюд. Пока слуга расставляет десерты, успеваю растерять всю решимость.
Но когда слуга уходит, посол возобновляет уговоры:
— Ваше всемогущество, вы позволите леди Андери это маленькое удовольствие? — просительно обращается посол к светлому.
Кажется, Абир Яхри неверно понимает наш обмен взглядами. Наверное, думает, что я не решаюсь испросить разрешения у местного всемогущества?
— Я не муж и не родственник леди Андери, уважаемый Абир. К тому же женщины Тенидара вольны самостоятельно принимать подобные решения, — Арес старается говорить вежливо и бесстрастно, но кажется сам не замечает, как комкает в кулаке салфетку.
— Что же, Леди Андери, решение только за вами. Вы согласны?
Тон посла предельно вежлив, даже неловко отказываться. Но и соглашаться не спешу, как бы заманчиво не было предложение. Последние события научили меня недоверию. Да и о развлечениях что-то не думается
Смотрины. Невеста.
— Обещаю подумать над вашим предложением, господин Яхри, — пытаюсь быть тактичной, но получается отстраненно.
Посол, словно не заметив моей холодности, рассыпается в комплиментах и кланяется, прижав ладонь к сердцу. При этом он прикрывает свои гипнотизирующие черные глаза. В этот момент Арес резким движением стряхивает что-то похожее на серую пыль с ладони и тянется к кубку. Не глядя на меня, допивает его залпом.
Десерты просто великолепны, но я не могу даже видеть взбитые сливки и маленькие печеньки, умопомрачительный запах которых должен вызывать отнюдь не дурноту. Вдобавок одолевает головная боль.
Пригубив вино из высокого тонкого кубка, к которому я до этого и не притрагивалась ни разу, я извиняюсь и, сославшись на трудности, связанные с переходом из мира в мир, покидаю собеседников. Пока иду вслед за молчаливым слугой, вызвавшимся меня проводить, думаю о том, что так и не спросила о женитьбе. И отчего-то над надеюсь, что Арес нагонит меня в коридоре. Что-нибудь скажет... Объяснится.
Но нет. Похоже, то, что для адепта Ареса Дарро обычное дело, не по статусу повелителю Фриденвелта.
Глава 20. Наука преодолеет даже вражду, а любовь — победит даже смерть
Рано утром меня будит Этель.
— Леди Андери, к вам господин Маклюс. Говорит, дело срочное.
Еле отрываю голову от подушки. Вчера я в расстроенных чувствах думала, что не смогу заснуть, но тяжелый день дал о себе знать. Глянув в сторону окна, поняла, что рассвет едва брезжит и в покоях темно, не считая маленького светляка, который висел над Этель.
— И чего ему не спится в такую рань? — ворчу я, позволяя камеристке накинуть мне на плечи длинный халат.
— Ирис, я вхожу! — Маклюс врывается сразу и вид у него по меньшей мере перепуганный.
