— Вашество, это по поводу иррантийского посла, — продолжал семенить за мной следом секретарь.
Я резко остановился, и парень едва не врезался мне в спину.
— Что с послом?
— Во время вашего отсутствия, он уезжал на родину, а вчера вернулся во Фриденвелт, а сегодня будет у нас с визитом и новостями от шада. Через неделю ведь смотрины, — мягко напомнил Гансо.
Я чуть напрягся, вспоминая, какое сегодня число. Неужели с разговора с шадом прошло уже целых две декады. И ведь точно! За делами, я потерял счет времени, намеренно выматываясь до потери чувств. Так чтобы добраться до постели и уснуть без сновидений.
— Понятно. Распорядись подготовить тронный зал для аудиенции и пригласи посла на ужин в малой столовой. Да напомни поварам и управляющему, что принимаем иррантийца.
Этот народ уважал всяческое проявление щедрости и достатка, нельзя было ударить в грязь лицом.
— Понял! — расторопный Гансо тотчас исчез.
Я вошел в кабинет и принялся разбирать бумаги, стопка которых росла быстрее, чем плесень на стенах в болотном доме. Первый же доклад оказался от мастера порталов магистра Винчензо Росси. В нем говорилось, что установить сообщение с Раадримом наконец удалось. Что ж, новости просто отличные.
За час до аудиенции я отложил документы и отправился приводить себя в порядок. Иррантийского посла требовалось встретить во всеоружии. Мой новый камердинер Эрик, которого нашел для меня Гансо взамен отправленного на незаслуженный отдых гардеробмейстера, оказался удивительно незаметным парнем. Обладая внушительными габаритами и статью бойца, коим и он и являлся, Эрик мог становится практически невидимым. Он всегда являлся по первому зову, не был навязчив, мгновенно разобрался в моих вкусах и потребностях, а, главное, навел порядок в гардеробной.
Вот и на этот раз Эрик не только заранее подготовил мне одежду, но и распорядился насчет перекуса, что пришлось весьма кстати. Обед я благополучно пропустил, а встречать посла могучим урчанием в брюхе неприлично. Отпустив камердинера, я принялся за еду, и мысли тут же вернулись к новостям о портале. Мгновенно вспыхнуло желание увидеть Ирис хоть одним глазком. Пока я сам не могу навестить Раадрим, но можно ведь пригласить ее вместе с Ридрихом в гости?
Мысль о том, что стану смиренно любоваться на свою дайири рядом с другим мужчиной, напрочь отбила аппетит. Обуяла злость на себя самого, и графин с вином разлетелся в дребезги, ударившись о стену. Обхватив голову руками, я глубоко задышал, стараясь ни о чем не думать и прогнать ощущение зияющей пустоты в груди.
Раздался тихий стук в дверь.
— Ваше всемогущество? — Эрик окинул взглядом комнату, заметил разлитое вино, но ничего не сказал. — Гансо просил передать, что до аудиенции осталось десять минут.
Поклонившись, камердинер ретировался.
Я встал и принялся натягивать свежий наряд. Раздражаясь от того, что приходится выряжаться в подобающие случаю шмотки. Хотя надо отдать должное, светло-серый комплект выглядел максимально просто и одновременно роскошно. Когда я вышел в гостиную, там уже ждали Гансо и Эрик. Камердинер надел мне на плечи ниспадающий до земли плащ, а Гансо с трепетом протянул на подушечке корону.
Долгое мгновение я любовался ничем не примечательным куском тусклого металла. По всей окружности обруча вился грубоватый орнамент из роз, а единственной драгоценностью был крупный овальной формы халл надо лбом, который поддерживали два вставших на дыбы дракона. От короны так и веяло древностью, а еще странным образом она меня успокаивала.
Венец Вэллоров —украшение, которое я готов носить безропотно.
Тщательно скрывая благоговение, водрузил корону на голову, поправил плащ и переместился в тронный зал, экономя время. Как только устроился на троне, раздался зычный голос церемониймейстера, который без запинки произнес имя и бесконечные регалии иррантийского посла.
Это был знакомый уже мне прохвост Абир Яхри. Как обычно одетый с иголочки по последней северной моде. Мужчина хитрый, изворотливый и весьма влиятельный. Ох и не мало он кровушки попил у мятежника. Но самое важное было то, что шад к нему прислушивается, а значит следовало произвести на него самое положительное впечатление.
Обменявшись витиеватыми приветствиями, я пригласил посла в свой кабинет, где мы обсудили детали поездки на смотрины и первичные договоренности по поводу нового типа транспорта. Я поделился этой идеей с шадом Джамалом, и она ему очень понравилась. Оснастив свой знаменитый флот новыми двигателями, он возымеет окончательное превосходство в Солнечном море.
Взамен Фриденвелт получит множество различных преференций от Иррантии. А еще я надеялся выторговать те самые спорные территории, на которые претендовала Айосанрия, а вместе с ними — выход с Солнечное море.
Первым шагом на этом непростом пути были обещанные мне Ридрихом призыватели. С нетерпением я ждал новостей от Гансо. Должно быть, гости из Раадрима уже прибыли? Как скоро они смогут приступить к испытаниям?
Я был уверен в успехе предприятия, и чтобы продемонстрировать серьезность намерений решил познакомить раадримцев и послом за ужином.
— Не откажите мне в чести остаться на ужин, уважаемый Абир. Не как должностное лицо, но как друг, — предложил я ему по всем канонам ирранитйского гостеприимства.
Глаза Яхри довольно заблестели, когда он благодарно поклонился, молчаливо выражая согласие.
— Тогда ужин состоится через час, а пока вам предоставят покои, где вы сможете отдохнуть. Но, если желаете, можете прогуляться по саду. Садовник утверждает, что те сеньоллы, что шад Джамал передавал мне в подарок в прошлом году, отлично прижились и уже плодоносят.
— С удовольствием отужинаю с вами, ваше всемогущество, и не откажусь полюбоваться на сеньоллы, — прощаясь до ужина, Абир Яхри рассыпался в любезностях.
До ужина я запланировал несколько важных встреч с представителями общин, наиболее пострадавших от нарушенных защитных барьеров. Людей требовалось успокоить и показать, что их беда не осталась незамеченной. Этим следовало заниматься лично.
Прощаясь, мы вместе вышли в коридор и наткнулись на целую процессию. В сопровождении магов и гвардейцев шли две фигуры. Обе укутанные в длинные, до самого пола, плащи. Лица скрывали низко надвинутые капюшоны из какой-то необычной, едва заметно мерцающей в солнечных лучах белой ткани.
Не сложно было догадаться — это раадримцы. Мужчина и женщина. Парень — тот самый Руфус Маклюс, сын мятежника. А кто же девушка? Против воли в груди екнуло, но я решил, что выдаю желаемое за действительное.
Не доходя до нас несколько шагов, процессия остановилась.
— Ваше всемогущество, — поспешил ко мне Гансо и, покосившись на посла, сообщил негромко: — Наши гости прибыли.
Мужчина при его словах учтиво поклонился, а женщина с небольшим запозданием присела в изящном, несмотря на скрывающий ее тело наряд, реверансе. Всего лишь на миг из-под плаща выглянула обутая в такой же белый, как и капюшон, тапочек ножка.
