Ой! Я же забыла спросить Гаса об императорской метке. Да и у Берки она тоже есть. Во время нашей встречи Люсиль не выглядела мученицей, не спавшей половину ночи. Нет, такой она как раз и выглядела, но уж точно не из-за мучавшей ее боли. Но даже в таком растрепанном состоянии Блондинка Номер Один умудряется выглядеть куда лучше, чем я.
Тороплюсь привести себя в порядок. Едва успеваю умыться, кое-как причесаться и натянуть домашнее платье, как доносится стук в дверь гостиной. Арес не ошибся, это некромант, с виду уже совершенно успокоившийся.
— Входи, — пропускаю Тамбертона-Экрю внутрь.
Быть здесь с ним вдвоем после утренней сцены неловко. Стараясь не смотреть на парня, принимаюсь заваривать чай, заодно раздумывая, не позвать ли Гейл под предлогом завтрака.
— Извини за Берки, — нарушает повисшее молчание некромант. — Я полагал, что следует поторопиться, ведь мы должны успеть сделать артефакт переноса, но Люсиль отказывалась уходить, пока не заглянет в комнату к Аресу.
— Ты и Люсиль... Вы вместе? — любопытство прорывается сразу же, как только мысленно обещаю себе не касаться этой темы.
— Скорее, мы приятно провели время. В конце концов я же — звезда, почему бы некоронованной королеве академии не стать моей хоть разок? — неудачно шутит Тамбертон-Экрю. — Но я не против, попробовать встречаться с Берки. Один на один она интересная личность. Совсем не такая, какой кажется.
Где-то в темной глубине моей души слова Гаса меня задевают, и я меняю тему:
— Мне все равно не ясно, зачем Люсиль понадобилось вламываться в комнату к Аресу? Хотела заставить тебя ревновать?
— Понимаешь, Берки вбила себе в голову, что появление светлого в академии как-то связано с арестом Маклюса. Она подозревает, что Дарро здесь что-то вынюхивает по приказу императора. Вот и надеялась найти в его спальне что-то, что поможет нам пройти завтрашнее испытание или просто разузнать, что ему здесь нужно.
— Бред какой-то! — злюсь я. — То есть ее любопытство — достаточное основание, чтобы врываться без спроса в чужие спальни?! Почему ты ее не остановил? Она, вообще, с тобой или с Маклюсом? Не понимаю!
— Я был против, ты могла это слышать, и не думал, что она меня ослушается. Не беспокойся, Ирис. Я проведу с ней воспитательную беседу. Люсиль больше не станет вам досаждать. Обещаю, — добавляет он, видя мое недовольство.
Ого, как Гас заговорил! По-новому гляжу на друга, не в силах удержаться от подколки:
— Неужели розгами выпорешь?
— Тьфу на тебя, Кроу! И ты туда же. Светлый плохо на тебя действует.
Ну наконец-то его проняло! Удовлетворенно улыбаюсь и вдруг спохватываюсь:
— Ой! Насчет светлого. Гас, тебе туго пришлось этой ночью?
— О, Ирис! — некромант закатывает глаза к потолку. — Можно не обсуждать больше мою личную жизнь?
— Прекрати! Я говорю о метке!
— О метке? — некромант задумчиво трет запястье с песочными часами. — Знаешь, что-то меня разбудило, но я так и не понял, что именно. Понимаешь, я очень устал. Сначала пел, потом...
— Обойдемся без интимных подробностей, ты сам просил! — машу руками так, словно некромант снова в обмороке.
Как же все-таки забавно его поддразнивать.
— А как насчет Берки? Ну... Вы же спали вместе, может, ты что-то заметил? Она не стонала, не жаловалась? — смущаюсь, но все же задаю вопрос.
Некромант смотрит с прищуром, но неожиданно отвечает по сути:
— Точно! Она-то меня и разбудила. Я проснулся и обнаружил, что Люсиль вертится и хнычет во сне. Обнял ее, и мы снова уснули.
— Люсиль жаловалась на боль в татуировке?
— Нет. Говорю же, она даже не проснулась, а что?
— Давай подождем Гейл, не хочу повторять рассказ дважды.
Проклятийница тут же появляется из своей комнаты. Невозмутимая и строгая, как обычно. С идеально ровными волосами и подкрашенными губами. Хм. Такой густой вишневый тон, должно быть, отлично скрывает следы поцелуев. Ой! Что-то у меня мысли этим утром все не в ту сторону.
— Чистой ауры! — здоровается Мандрейдж глубоким грудным голосом.
— Чистой ауры, Гейл! — отвечаем хором, и я интересуюсь: — Как спалось?
— Просто прекрасно, если бы не эта гадость, — она красноречиво трет запястье.
— Вот! У тебя тоже рука болела? Я думала не выдержу и заору. Просто жуть какая-то. Если бы не Арес, не знаю, что бы делала?
Мое красноречие разбивается о недоумение на лице подруги.
— Да нет, ничего такого. — Г ейл явно растеряна. — Немного поныло, но и близко не так, как в самый первый раз.
— Странно. — теряюсь я. — Может, у меня одной такой эффект? Или. Это тоже часть испытания?
— Тогда у тебя еще на одну причину больше, чтобы не ходить во дворец, — выражает общую мысль Гас.
Гейл в это время что-то пишет в блокнотик.
— Жак сейчас придет. Я попросила его узнать по пути, как чувствуют себя другие адепты, которым поставили метку. — Она опускается за стол и берет налитый мной чай. —Ирис, Гас прав, я тоже считаю, что тебе опасно появляться рядом с императором. Светлый в Раадриме это... Это чрезвычайная ситуация, понимаешь? Ты ведь знаешь, что при этом полагается ввести военное положение?
— Ч-чего?! — сиплю я.
— Возможно, сработали какие-то системы оповещения, и уже ищут причастных, — добивает меня Гейл.
— Первый раз о таком слышу. Нам подобное не преподавали. Про существ и существование других планов и миров — сколько угодно рассказывали, но про авельенцев и все, что с ними связано, ничегошеньки!
Обхватив себя руками, принимаюсь в панике метаться из угла в угол. Но, вдруг осознаю самое важное и, остановившись, гляжу поочередно на Гаса и Гейл.
— Но если я не приду на экзамен, как потом докажу, что в моих действиях не было злого умысла, а появление Ареса — чистая случайность?
Понятно, что если все откроется, то за кражу гримуара и запрещенный ритуал, мне все равно придется ответить, но с этим я почти смирилась.
Друзья переглядываются и вздыхают.
— Не отговорим? — интересуется некромант у проклятийницы, как будто меня здесь нет.
— Безнадежно, — качает головой та.
— А если ее проклясть слегка? Ну там, на забывчивость или что-то такое же?
— Можно попробовать, — лениво морщит нос Гейл, словно припоминая подходящее проклятье.
— Даже не думайте! — предупреждаю друзей я.
Нас прерывают шум и ругательства снаружи. Знакомые такие ругательства. Прямо дежавю какое-то!
— Ой. — растерянно смотрит на дверь Гейл и вдруг, всполошенно пискнув, забавно семенит к двери.
