— Эй! Кранк, ты что это задумала?
Глава 7 Поражения и победы
Что-то такое отражается в глазах Люсиль, и я, проследив за ее взглядом, оборачиваюсь.
— Храни Вездесущий.
То, что вижу, окончательно подрывает мой боевой дух. Нам не пройти это испытание. Никогда в жизни.
Едва не упускаю огневика, потеряв контроль. И разве что беспокойство за товарищей заставляет взять себя в руки. К слову, остальных двух огнепсов уже не видно, у ребят не хватает потенциала их так долго поддерживать. Магия здесь вообще странная. На первый взгляд все как обычно, но. Я точно знаю, на что именно у меня хватило бы сил, но их не хватает! Наверное, это же осознают и остальные.
Парни за барьером живы, но тяжело дышат, перемазанные какой-то дрянью. Они устали, все реже и слабее их удары. Огненная магия требует больших усилий. Дайана стоит у самого барьера и смотрит как к жалкой горстке наших защитников приближаются два настоящих монстра. Все, что были до этого. просто пушистые котята и по размерам, и по оснащенности убийственными средствами.
Бурям злым ты даешь широчайший простор,
Тихо и чуть надтреснуто начинает петь некромантка.
Штормом рвешь ты морей темно-синий узор.
Ее голос крепнет и становится звонче, а я узнаю одну из песен «Экспериментального кладбища».
Изверженья вулканов и трясенья земли —
О, великая Ярость — деянья твои!
С легким сопротивлением барьер поддается, и некромантка выходит за него. Подозрительные волны и трепет проходит по тревожно мерцающему полотнищу — это иссякает заряд в артефактах. Парни снаружи ничего не замечают, занятые боем с очередным дохлым монстром. Твари так и продолжают испытывать запас нашей прочности. От которого совсем скоро ничего не останется.
Император стоит к нам спиной, наблюдая за проклятийниками. Артефакторы сосредоточенно колдуют над чем-то. Я снова гляжу на Дайану.
— Эй, Кранк! — кричу, но некромантка не оборачивается, лишь ее истончившаяся до ненормальности рука вскидывается к темному небу.
— Помахала или послала? — щурясь, уточняет подошедший ближе Дин.
Жму плечами. Но мне кажется, какой бы это ни был жест — он прощальный. Девушка продолжает неторопливо шагать к несущимся навстречу гигантам. Она уже далеко, но до нас продолжает доноситься ее сильный и красивый голос. Песня звучит громче и громче с каждой строкой. Она катится над холмами, летит в темное небо:
Застилая порою глаза пеленой,
Красным туманом встаешь предо мной.
Силы даешь неподвластные мне
Жестокость — есть развлеченье тебе!
— Да куда же она?! — Берки делает несколько шагов следом и беспомощно оглядывается на нас. — Надо ее остановить!
В глазах блондинки блестят слезы.
— Дайана, стой! — это уже Гас, который только сейчас замечает, что происходит.
Парней перестают атаковать, и они инстинктивно подаются в сторону идущей навстречу погибели некромантке. Но бессильно останавливаются, осознавая, что этот бой им не выиграть. Лишь Гас проходит еще несколько шагов.
Тяжело дышать. Действует на натянутые до предела нервы Люсиль — блондинка, не скрываясь, рыдает взахлеб на груди у крепко обнимающего ее Кастора, и несвязно причитает. Что-то нелестное проскальзывает и о Ридрихе, но сквозь частые всхлипы не разобрать.
Отвратительное чувство, когда нужно хоть что-то сделать, а ты совершенно не понимаешь, как и что.
Но, кажется, сама Карнк знает, что делает. Под последний куплет над ней начинает клубиться что-то темное. Некромантка вынимает ритуальный кинжал из маленьких ножен. Два точных движения, и она широко разводит руки. Во все стороны от нее расходится и начинает медленно вращаться так похожее на круг призыва кольцо тьмы. Всполохи багряных руны сами по себе складываясь в древний текст.
А вместо заклинания звучит все та же песня:
Рушится мир и взрывается мир
Ярость взлетает как черный вампир!
Больше осколков и криков во тьме!
Ярость — я покоряюсь тебе!..
Еще одно резкое движение, и кольцо опускается на землю. Та вздрагивает, и уже не ясно это от топота приближающихся исполинов, или от самой темной магии, что творит некромантка.
Закрываю глаза, когда Дайана обеими руками заносит короткий кривой кинжал над собственной грудью.
— Она знает, что делает, — раздается рядом негромкий и немного грустный голос Тамбертона-Экрю. — Слишком много некроэнергии для одной хрупкой девушки. Она бы все равно не выдержала.
Громко всхлипываю, не в силах больше держаться, и Гас прижимает меня к собственной груди. Душераздирающий рев, от которого стынет кровь в жилах, оглушает. Земля продолжает трястись под ногами дерущихся гигантов, которых стравила между собой Кранк ценой...
Чего? Жизни? Или всего лишь победы в испытании?.. Я уже не могу толком отличить одно от другого. Это все слишком.
Некромант лишь сильней притискивает меня к себе, и я благодарна другу за это.
— Готово! Они это сделали! — раздаются неожиданно радостные крики со стороны артефакторов.
И мы отстраняемся друг от друга. Почему-то неловко. Успокоившаяся немного Берки странно на меня смотрит и тут же прячет опухшее от слез лицо, уткнувшись взглядом в землю. Гас идет к ней, обнимает ее за плечи, увлекая в сторону ворот.
— Мы выиграли бой, но это еще не все. Поспешим, — командует Ридрих Ронн, стоящий рядом с проклятийниками.
Невольно оборачиваюсь через плечо. Там, где совершила самоубийственный ритуал некромантка, сражаются две гигантские твари, безжалостно отрывая друг от друга куски мертвой плоти. Их силы примерно равны. Обе уже основательно ранены, и предсказать, кто победит, невозможно, но лучше убраться подальше прежде, чем это произойдет. В том, что победитель пожелает нами полакомиться, сомнений никаких.
— Идем? — зовет Ксан.
Боевик подходит последним, остальные уставшие и осунувшиеся парни уже сгрудились у ворот. Киваю ему и, поддавшись порыву, шепчу:
— Простите.
— За что? — Ксан непонимающе хмурится.
— Мы.. .Мы... оказались бесполезными, — мотаю головой и срываюсь на шепот. Неожиданно боевик смеется. Чисто и заразительно, задрав к небесам голову.
— Что смешного? — невольно бурчу сквозь слезы.
— Как думаешь, Кроу, почему среди выпускников нашего факульета нет ни одной девушки?
Жму плечами. А ведь и правда, курса с четвертого на факультете боевиков один парни учатся.
— Не знаю. Не хотят?
— Не ваше это, вот и все. Каждый должен заниматься своим делом, — он вздыхает. — Я видел тебя на арене, ты очень крута. Ну для тряпки и девчонки, конечно. — точно старший брат он ерошит мои непослушные волосы и шагает вперед едва заметно прихрамывая.
