— Брось эту гадость! — Льяра вырвала газету из моих рук. — Где ты их только берешь?
Я пожала плечами и взяла в руки флакончик духов, присланный мне в подарок от Литиции Эллэ. Выпустила в воздух ароматное облачко, с наслаждением принюхиваясь. Ступила в него.
На мне было чудесное золотистого цвета свадебное платье из гладкого мерцающего аррендольского шелка, зауженное до бедер, оно расширялось к полу и красиво драпировалось. Волосы мне уложили в свободную прическу и украшены осенними цветами. На девочках — летящие, перехваченные драгоценной полоской под грудь, они подчеркивали их юность и свежесть. Светло-бирюзовый цвет одинаково подходил и к глазам Льяры, и к нежной внешности Кассандры. Как ни странно, но это нам присоветовала глубоко беременная Лаисса, все же у нее неплохой вкус. Она и правда вела себя тише воды и ниже травы. Они с дядей Хортесом даже расписались по -тихому, незадолго до нас.
— Господи! У них, что совсем совести нет! — возмущенно воскликнула Кэс заглядывая в газету.
Они с Льярой брезгливо читали очередную статью. А мне не дали! Как я и думала, сплетен избежать не вышло, хотя и хороших новостей тоже хватало. Но все же каждая плохая производила на меня куда большее впечатление.
— Мозгов у них нет! — констатировал Сандр, и в свою очередь отнял тонкий лист у подруг, а когда Кассандра возмутилась, просто поцеловал ее в нос, но так и не отдал газету, вынес его из комнаты на поднятой вверх вытянутой руке, во избежание диверсий.
— Что-то я волнуюсь, — я повернулась к девочкам. — Нет! Я просто в панике!
— Не ври. Ты спокойна, как анаконда-реликт, — усмехнулась Льяра.
— Это меня и настораживает, — буркнула я в ответ. — Невесте же полагается волноваться? Значит, со мной что-то не так, а это уже сам по себе повод для волнения.
Мы рассмеялись.
— Просто у тебя все еще впереди, — усмехнулась подруга, формы которой снова стали тонкими и изящными.
Полтора месяца назад Льяра родила сына, но сейчас по ней уже и не скажешь, организм оборотника быстро приходит в порядок, и она даже вернулась к учебе. От начала занятий прошла уже целая неделя.
Вернулся Сандр.
— Слыхали новости?
— Какие?
— Севиндж вроде как мутит с Крис. Она теперь для него розовый мох выращивает и все такое.
— Ого! — воскликнули мы хором.
— Ну да, он же все на тебя надеялся, а тут такие новости. Вот и понял, что пора остепениться.
Кристалиа осталась при академии, помогала в оранжерее с редкими растениями, есть у нее особый дар работать с ними. Характер природницы сильно изменился, она стала намного приятнее в общении и симпатичнее, когда кровавый источники перестал на нее воздействовать. Она ничего не помнила из произошедшего, и легенда про жертву культистов, что она сочинили заменила для нее прошлое. Только мы и знали, что она еще один эксперимент Джонаса Эббера, который называл себя именем демона Кхамлэ, хотя являлся для него лишь проводником, чтобы тот мог удаляться от источника, когда вздумается.
— Сандр, не знаешь, как Парами поживает? Неделя прошла, а он на занятиях так и не появился? — вдруг спросила Льяра у моего брата.
— С Дженом отдельная история, его помолвили.
— Чего?! — выдали мы едва ли не хором.
Разве что Кассандра промолчала, скорее всего уже успела узнать все до нас.
— Что значить «помолвили»? — уточнила я. — Против воли что ли?
— Ага, — кивнул брат. — Его невеста немного старше и с таким характером, что в бараний рог согнет беднягу. Тоже оборотница-рысь. Парами-старший решил заняться укреплением генофонда. Беднягу даже не стали спрашивать, помолвили и все. Джентор в депрессии, ему теперь строго запрещено гулять направо и налево, там все очччень серьезно. И ладно бы хоть были чувства, а то он и ей толком не нужен и на других смотреть ни-ни. Парень в шоке, не думал, что когда-либо попадёт в подобную ситуацию.
На мгновение в душе мелькнула мстительная радость, вот! Пусть ощутит себя на моем месте. Но тут же я устыдилась собственных чувств. Все же я желаю ему счастья. Может, когда они друг друга узнают получше, все образуется? Великая Мать, пусть будет так.
— Тилья, жених ждет, — дядя Хортес осторожно заглянул в комнату, и я поняла началось.
От спокойствия не осталось и капли, я тряслась точно лист на осеннем ветру, пришлось даже использовать свои способности, чтобы не стучать зубами.
— Подумать только! Я и в мыслях никогда не держал, породниться с Грозным Теневым магом Яррантом. Тилирио Яррант. Ух как звучит, просто дух захватывает! — нервничал и оттого стал неожиданно многословным лорд Хортес.
Я только улыбалась, положив руку на его локоть. Мы перенеслись в столичный храм Великой Матери. Несмотря на страшные события, что здесь произошли зимой, сегодня здесь было светло и торжественно. Дядя подвел меня к увитой живыми цветами арке, над которой порхали цветные бабочки. По ту сторону застыл, в ожидании меня советник. Волосы Сатема отросли уже до плеч и были собраны в аккуратный хвост, который сейчас не подавал признаков жизни. Той странной жизни, которой в нем было когда-то с лихвой.
В груди тоскливо екнуло. Так. Все будет хорошо, успокоила я себя. Магия медленно, но верно, возвращается к любимому, просто нужно чуть больше времени. Впрочем, и новая прическа советнику удивительно шла, как и непривычный белого цвета камзол с алмазными точно такими же, как и раньше пуговицами-артефактами, разве что на этот раз их было чуть больше, или мне показалось?
Я прошла сквозь арку, и меня обдало приятным теплом. Сатем уже протягивал навстречу руки. Я вложила свои ладони в его. За жрецом мы повторили слова короткой клятвы, обязуясь любить, беречь и хранить друг другу верность.
— Властью, данной мне Великой Матерью, объявляю вас мужем и женой! — провозгласил жрец. Можете поцеловаться!
Я подняла лицо, и Сатем нежно, почти целомудренно коснулся губами моих губ, но в этом простом прикосновении было столько обещания, что екнуло сердце. Я прошла одна сквозь арку, а вышли мы вдвоем, официально парой. Голова немного кружилась от улыбок и поздравлений, даже показалось что слышу серебряный звон.
Мы остановились, принимая поздравление, и вдруг откуда-не возьмись появились две бабочки. Нет, это были не те, что в изобилии вились над цветами. Крупные, бархатночерные с золотисто-зеленой каймой по краю крыльев. Все затихли, наблюдая за происходящим. Тем временем бабочки закружили над нашими головами. Одна уселась советнику на плечо, вторая — мне на палец, я специально вытянула затянутую в перчатку руку. На одежде осталась золотая пыльца.
Выказав нам внимание, бабочки улетели, а гости принялись осыпать нас цветами и рисом.
— Что это было? — тихонько спросила я, завороженно разглядывая золотую пыльцу на своей перчатке.
— Что-то новенькое, — улыбнулся мой муж. — Но определенно знак добрый, я это чувствую.
