— Прекрати себя винить! Лера не маленькая девочка и сама должна отвечать за собственные поступки. Голова дана не только, чтоб ею ругаться. И вот еще что, — я задумалась, формулируя мысль. — Допустим, она тебя не толкала, но мне не верится, что там был кто-то еще.
— Лежа в подвале на полу, я тоже так искренне считал. Но ведь кто-то стукнул Лерку по башке. Она не знает кто это был, никого не видела и даже не помнит в какой момент это случилось. Говорит, ей стало плохо после нашей ссоры, затошнило. Она поспешила на воздух, боясь отключиться, и все. К тому же клянется, что ни за что не оставила бы меня, если бы знала, что случилось. Мать увезла ее в Китай, приводить в себя нервы, выгонять токсины и лечить депрессию. Я не стал рассказывать епредкам про Леркины закидоны и все эти нездоровые чувства ко мне.
— Учитывая, что ты ей не родной брат на деле, то вполне здоровые, — высказала я мысль. — Опять же, никто не отменял детскую влюбленность. Ты же для нее сродни кумиру или супергерою.
Нет, я не прониклась участием, но вот вся моя ненависть к Редди разом куда-то делась. Сейчас я вижу отчаявшуюся девушку, розовые мечты которой разрушились. Я не оправдываю ее методы, но не могу не сочувствовать, хотя апельсины в больницу не понесу.
Между делом в голове крутилась какая-то мысль, свербя и царапаясь на границе сознания. Нужен был какой-то крючок, чтобы ее изловить и вытащить на свет, да только сообразить, какой именно никак не получалось.
— Вить, кто еще знает полную версию случившегося? — спросила я просто так.
— Родители. Кот. Варька твоя с мужем — им я только на днях рассказал, когда уговаривал тебя ко мне привезти. Ну и еще один мой хороший друг. Пожалуй, все. В тот день обошлось без любопытных соседей — воскресное утро. А на работе я сказал всем, что на лыжах поломался.
— На лыжах? Лето же, — удивилась я.
— Ничто мне не мешало рвануть на горнолыжку в Сочи в выходные, «Снежком», опять же, никто не отменял.
В Сочи на выходные. Ну конечно! Он подобное может себе позволить. Сразу вспомнился Пухляков с его завистью к чужому успеху, и как по заказу всплыли в памяти его слова:
— И все же бог есть! Говорят, Добронравова одна баба с лестницы столкнула от ревности. Еле выжил, по слухам. Ногу сломал… Жаль, что совсем не подох, тварина!
Все кусочки мозаики разом встали на свои места. Я подскочила. Снова села, обеими руками ухватив Виктора за руку:
— Пухляков знает!
— Кто такой Пухляков? — Анвар недоуменно мотнул головой и наморщил лоб.
— Бывший коллега из «Опен Ворлд Системс». Сегодня… — я осеклась, соображая, что именно хочу рассказать о своих приключениях.
— Что сегодня, Ксюш?
Анвар напрягся, буравя меня взглядом.
— Сегодня я с ним встречалась. Говорили о работе. О том, что после моего ухода случилось. Его прямо-таки выворачивало от ненависти к тебе. Никогда я его не видела в таком состоянни. Обычно, Кирилл милый и добрый парень.
Я пересказала сказанные «милым и добрым парнем Кириллом» слова.
— Паскуда! — прошипел Виктор. — Есть его номер? Сейчас все и выясним.
Анвар потянулся за смартфоном.
— Угу, — сама того не желая, я покраснела.
— Ксюша, между вами что-то есть? — неожиданно поинтересовался Анвар, и воздух вокруг будто стал гуще.
С трудом протолкнув его в легкие, возмущенно воскликнула:
— Ничего! И не могло быть.
Виктор удовлетворенно кивнул расслабляясь.
— Ты только не пори горячку, — зачастила я. — У нас ведь нет никаких доказательств, что это был он.
— Он про никтофобию знает?
— Да, но… Я не верю, что Кирилл мог так поступить. Пухляков он же и мухи не…
Я снова замолчала, припомнив всю «милоту» Пухлякова, что испытала на себе не далее, как часа полтора назад. Латентный садист!
— Не чувствую уверенности в твоем голосе, — ухмыльнувшись резюмировал Виктор, на глазах превратившись в знакомого уже мне Большого Босса.
— Номер, Ксюш, — нажал он.
Я опрометью бросилась в прихожую за своим мобильным.
— Только не трогай его, — попросила, пересылая телефон.
— Еще как трону! Оособенно если выясню, что этот му… Что он замешан.
Виктор отправил сообщение и тут же приложил трубку к уху:
— Сань? И тебе доброго. Пробей-ка номерок, я скинул только что. Интересует, где он находился утром седьмого июля. Да-да, как раз, когда мы с Леркой поломались.
Витя не стал класть трубку, застыв в ожидании. Но поймав мой перепуганный взгляд вдруг потянулся и, ободряюще улыбнувшись, коснулся пальцем кончика моего носа. На душе мгновенно стало тепло. Но, странное дело, тревога не уменьшилась. Совсем, наоборот. Стиснув потные ладошки в кулаки, я затаила дыхание, когда грубый, почти рычащий голос, донесся из трубки особенно отчетливо в повисшей тишине:
— Геопозиция подтверждена. Убью суку!
Глава 38
— И что теперь будет? — дрожащим голосом спрашиваю я, понимая, что ситуация вышла за рамки обыденного.
— Не переживай, родная. Тебе больше не о чем беспокоиться.
Виктор протягивает руку, попутно согнав оккупировавшего мои колени кота, берет мои пальчики и легонько тянет на себя, вынуждая наклониться.
— Иди ко мне, — шепчет так интимно, что я с трудом проталкиваю в глотку, ставшую густой, точно патока, слюну. — Я скучал. Чуть с ума от тоски не сошел. Не думал, что мне будет кого-то не хватать настолько…
Ловко поймав меня за талию, он усаживает верхом на себя. Сердце стучит сбрендившим метрономом, голова кружится от его близости. От умопомрачительного запаха грозы, полыни и чего-то еще. Смесь запахов его тела и парфюма действует на меня как мощнейший афродизиак. Кожа касается кожи, порождая электрические разряды. Они бегут по оголенным нервам и концентрируются до поры внизу живота, попутно вспугнув мириады бабочек. Те, взлетая, творят невообразимое своими незримыми крыльями. Я безумно хочу его. Прямо сейчас!
— Хочу тебя, — хрипло вторит он моим мыслям.
Принимается целовать шею, проделывая дорожку от подбородка до ключицы, и каждое прикосновение его губ точно маленький ядерный взрыв сотрясает какие-то струны внутри меня. Желание, точно выпитый залпом виски, кружит голову, захватывает дух и воспламеняет кровь.
Впиваюсь в его плечи пальцами, ощущая приятную твердость мышц и едва не мурчу. Выгибаюсь, давая доступ к чувствительным местам, трепещущим в ожидании ласки. Одна его рука гладить мою талию и бедро, вторая нетерпеливо расстегивает пуговички на рубашке, то и дело скользя пальцами вглубь захваченной территории.
Даже через джинсы чувствую — он подо мной каменный, и предвкушающая дрожь пробегает по телу. Моими сосками можно резать стекло, не понимаю, как еще до сих пор не проткнула ими лифчик.
