— Пунктик?
До сих пор я особо не интересовалась главой холдинга «Ай Ти Экспертс» и знала о нем немного. Точнее, ничего, кроме фамилии — Добронравов.
— Говорят, он не верит, что женщина может быть профессионалом, или вроде того. Наверное, баба какая-нибудь шибко обидела. Нашей Морозко доложили об этом в последний момент, вот она и запаниковала. Ты что, такая шишка! А тут ты…
«Ты» он произнес особым тоном, на контрасте показывая разницу между мной и генеральным директором «Ай Ти Экспертс».
— Ага, я, — спародировала я его интонацию и хлебнула кофе. — Несчастный инженеришко… Мало того что должность так себе, да еще и баба.
Пухляков кивнул.
— Вот и я о том, Ксюнь. Решили тебя заменить Доломатовым на всякий пожарный. Он дядька представительный и грамотный, не хуже справится.
— Доломатов, так Доломатов, — вздохнула я, окончательно смиряясь с собственной участью.
— Чисто психологический момент, так сказать, — продолжал успокаивать меня Кирилл. — Побоялись, глянет этот Биг Босс на тебя, оскорбится до глубины души и свалит восвояси. Плакали тогда денежки и протекции.
Он оглянулся и понизил голос до едва слышного:
— Морозко и то не отсвечивает, заметила? — и продолжил уже как обычно: — Не бери только в голову, Ксюнь. Перевернется и на твоей улице Камаз с печенюшками.
— Спасибо, Кирюш.
Я отсалютовала коллеге бумажным стаканчиком с кофе и допила одним глотком.
Переговоры закончились. Проводив высоких гостей, Мороз с Доломатовым заперлась в своем кабинете, обсуждая достигнутые результаты. Кроме них в офисе уже почти никого не осталось — пятница, да еще и предпраздничный день. Я же все это время подбивала документацию наперед и больше из кабинета не показывалась.
— И чего мы сидим? — вернулся прошедший мимо моего кабинета Пухляков, уже одетый.
Он демонстративно осмотрел помещение, где никого больше не было.
— Жду.
— У моря погоды что ли? Идем уже домой, Ксюнь. Такой вечер! Хошь, в кино приглашу?
Непонятно было шутит он или говорит всерьез. Обижать парня мне не хотелось, но и давать ложных надежд тоже. К тому же у меня имелась объективная причина и для задержки, и для отказа в том числе.
— Как-нибудь в другой раз, Кирюш. За мной сейчас заедут.
— Свидание?
— Выезд на природу.
— Эх! Вот так всегда! — шутливо расстроился парень. — Ну тогда хорошо тебе отдохнуть!
Я сидела как на иголках, ожидая звонка и побаиваясь, что начальство, заприметив вовремя не смывшегося сотрудника, может загрузить внеурочной работой. Это у нас обычная практика. Но хоть и ждала, все равно вздрогнула, когда запиликал мобильный. Прошептала в трубку:
— Варька, ты где?
— Подъезжаю. Пятиминутная готовность. Не опаздывай, будешь сама штраф платить.
— Какашка! — ругнулась я, но подругу можно было понять.
Стоянка по всей улице у нашего офиса запрещена, а в окрестностях непрерывно рыщут инспекторы ДПС в поисках добычи. Сграбастав сумочку, я пулей вылетела в коридор, на ходу накидывая ветровку. И все же минуя приемную, остановилась и спросила у усталой секретарши, что с унылым лицом перебирала бумаги:
— Лиз, ну как там?
— Сидят… — ворчливо протянула та и, отложив документы, принялась подкрашивать губы. — Я тоже уже ухожу.
На этой благостной ноте я со спокойной душой покинула офис, с ходу окунувшись в суматоху майских праздников. На улице сразу же стянула ветровку — погода разгулялась, и было совсем уже по-летнему тепло.
Глава 1
Хочешь насмешить бога, расскажи о своих планах
Испанская пословица
Старенький «Паджерик», мерно тарахтя двигателем, неторопливо полз по просёлку. Справа вплотную к дороге подступали заросли сосняка. Слева раскинулось покрытое сухой травой не то поле, не то болотце, так сразу в свете заходящего солнца и не разберёшь. Предпраздничный вечер, выходные только начинались, а мысли всё ещё задерживали меня в офисе. И дело вовсе не в том, что я трудоголик. Нет. И этих праздников я ждала с нетерпением, очень хотелось опробовать кое-какие возможности новенькой фотокамеры «Кэнон», терпеливо покоящейся в багажнике в чехле.
Дело в том, что меня снедало любопытство.
— А она что? — отозвалась с водительского места Варька.
Широколицая и веснушчатая, ее неказистые по отдельности черты складывались в поразительно удачную мозаику и дополнялись огромными живыми глазищами, невообразимого каре-зеленого цвета, которые коротко глянули на меня и снова вернулись к дороге.
— Я ни капли не сомневаюсь в твоем профессионализме и ответственности, — спародировала я директрису. — Наоборот, я уже не раз имела возможность убедиться… Здесь щекотливый случай и бла-бла-бла…
Я замолчала, вспомнив высокого статного брюнета, что приковал в тот миг всё мое внимание.
— Ну? — нетерпеливо заерзала Варя.
— А… — неожиданно смутилась я. — В общем, я как-то иначе представляла себе главу холдинга. В моем воображении это дядька лет за сорок или старше. Лысый и с брюшком. Или, наоборот, седой и поджарый. Въедливый вроде нашего Доломатова. Готовилась как на госэкзамен, дура…
Варька многозначительно покосилась на меня и прыснула.
— А в Интернете фотки не судьба посмотреть?
Я дернулась было, но передумала. Интернет тут едва дышал, картинки точно не загрузятся. Ругнулась:
— Иди ты!
— Симпатичный?
— Не знаю, — я даже растерялась. — Ну спортивный. Кажтся, темноволосый. Во! Парфюм у него обалденный! За такой даже если страшный как черт, можно простить.
Зная мою чувствительность к запахам, Варька удивленно вскинула брови, и одобрительно поджала губы. Мы рассмеялись.
— Но если честно, я его толком и не успела разглядеть, Мороз помешала. Она же здоровенная, повернулась и весь обзор закрыла, а они в переговорку зашли, а как выходили я не видела.
Я задумалась, пытаясь осознать ее слова. Симпатичный? Уверена, что да. Было в нем что-то эдакое, притягательное…
От мыслей о загадочном и весьма привлекательном женоненавистнике отвлек возглас:
— Заблудились-таки, штурман?
Нахмурив брови, я принялась изучать распечатанную на обычном листе «А4» монохромную карту, а затем снова посмотрела на планшет, где стрелка навигатора зависла посреди серо-бежевого ничто. Продемонстрировала картинку Варьке. Пухлые крупные губы подруги шевельнулись, выдав беззвучное, но грязное ругательство. Внедорожник снизил и без того черепашью скорость, а затем и вовсе остановился.
