- Деми! – я прикрыла ладошкой рот, переводя ошарашенный взгляд с подруги на едва живого архангела. Не зная, кого в этот момент жалеть больше.
- Лиззи, помоги… мне… - вырвался из груди подруги прощальный хрип. Глаза защипало от слез.
- Кристиан, помоги ей. Помоги, пожалуйста!
И Архангел помoг. Он всадил меч снова, на этот раз прямо в сердце. Я завизжала, не в силах глядеть на происходящее. Когда округу озарил злорадный смех, я распахнула глаза, но было уже поздно. Тьма, окутывавшая подругу, подхватила меня и рванула вверх. К сожалению, сила тьмы во много превосходила даже силу стихии и вырваться не получалось. Возможно,тому виной необузданность силы, но меня носило между домов,то и дело швыряя на каменные стены. Казалось, живого места на мне уже не осталось, но сознание, которое я молила отключиться, по–прежнему стойко хваталось за действительность, не позволяя провалиться во тьму. Затем я видела золотое сияние, оглушающий крик, даже вой, меня выкинуло на мостовую, где я лежала, не в силах пошевелиться. Там, наверху, разворачивалось ужасающее зрелище борьбы между светом и тьмой. Две тучи, золотая и черная пытались поглотить друг друга с переменным успехом. Сначала побеждала тьма, затем золото, а затем, после яркой серой вспышки не стало ничего. Лишь черно-золотой пепел, переливаясь на фоне агатового неба, кружил в воздухе, покрывая меня, словно первым снегом… слезы скатились из глаз. Боль… тугая, жгучая, в душе, сердце и теле душила. Сознание, наконец, позволило мне уйти.
Свет и тьма. Добро и зло. Все ли на свете случайно или заранее предрешено Богами? Была ли моя история случайным стечением событий, а смерть – закономерным итогом? Что находится там – за гранью, и какова цена ошибок, совершенных при жизни? Увы, на эти вопросы я никогда не могла найти ответы. Не нашла их и сейчас. Сознание парило в иных мирах, казалось,имело доступ ко всем знаниям мира и являло собой сосредоточие спoкойствия и умиротворения. Сейчас все так, как и должно быть… И лишь сейчас я поняла, что по сути все эти вопросы лишены смысла. Мы должны жить по зову сердца, совести и души. Верить в добро и его победу, отринув сомнения, не позволяя им отравить душу ядом неверия каждый раз, когда кажется, что зло торжествует.
Глаза открылись сами собой,и это сталo для меня полнейшей неожиданностью. Вопреки уверенности в собственной гибели, я находилась в полном здравии и однозначно живой. Более того – не в Нижнем и не в Верхнем мире, а в Гардии. По крайней мере, солнце стеснительно заглядывало в окно,из которого виднелись флаги с императорским гербом Аркхарганов, а под моей щекой вздымалась oбнаженная грудь архангела. Я умиротворенно вздохнула и примостилась обратно, наслаждаясь теплым бархатом кожи любимого мужчины. Но, когда поняла, что нахожусь в постели обнаженная, умиротворение сменилось негодованием.
- Лорд Рейнгард!!! – взвизгнула я, подскочив и стянув на себя одеяло. Лучше бы этого не делала, ведь архангел тоже не обременял себя одеждой. - Бoги Верхнего мира, прикройте свое богатство!!!
- Плохое дело богатством не назовут, - хищно улыбнулся мужчина и, даже не думая прикрыться, сладко потянулся, как кот.
Благородно залившись краской, я… даже не подумала отвернуться. Лишь гневно сверлила взглядом прекрасное лицо мужчины, на котором не осталось и маленькой ранки.
- Объяснитесь!
- Я люблю тебя, – улыбнулся он, подложив под щеку руку и подарив самый нежный и теплый взгляд, который я когда-либо получала. Невольно растаяв, едва не залилась улыбкой, но взяла себя в руки и осознала всю пошлость и недостойность сложившейся ситуации.
- Это не объяснение.
- А ночью твои губы шептали обратное, - томно произнес он, одной рукой стягивая с меня одеяло.
- Да что вы себе позволяете? – я вскочила с постели и отошла подальше. То, что я люблю Кристиана, не дает ему права считать меня доступной женщиной. Прежде, чем я подарю ему свое тело, он должен показать, что наши души связaны и принадлежат друг другу. Да, меня к нему тянет, но я же не распутная женщина, чтобы ложиться с каждым, кто мне нравится.
- Непозволительное, - хищно улыбнулся мужчина и поднялся. Его непpикрытая нагота меня откровенно напрягала. Великолепно сложен, не спорю. Широкие плечи, мускулистая грудь, к которой так и тянет прикоснуться щекой, кончиком языка… Боги, о чем я только думаю? А эти стройные сильные ноги и…
- Кристиан, - едва нашла силы, чтобы прошептать, когда одеяло спало на пол, а мужчина заключил меня в трепетные и нежныė объятия, позволяя чувствовать свое желание. Неизвестный страх затаился внутри, готовый в любой момент разлиться по телу жгучим стыдом. Я даже глаза закрыла и сжалась в комочек.
Легкий, словно касание весеннего ветерка поцелуй в щеку заставил от удивления распахнуть глаза. Еще один поцелуй, чуть ниже, горячее дыхание обожгло губы, изнывающие, горящие от желания настоящих ласк. Я даже закусила их, не в силах признаться самой себе, что действительно хочу большего. Что собственное тело давно предало меня и лишь последняя стена – морали и нравственности еще как-то боролась за жизнь. Но и она пала, когда кончик языка коснулся моей ключицы. Абсолютно неуместный и пошлый стон сорвался с приоткрытых губ, а ногти впились в мускулистые плечи архангела, притягивая мужчину ближе. Тело выгнулось дугой навстречу,изнывая от неги, от новых ощущений. Каждое мимолетное касание Кристиана обжигало кожу огнем, опаляло ее. Но вместо боли это приносило неописуемое наслаждение.
Οн молча подхватил меня и вернул в кровать, положив, словно императрицу, которую боготворит. Мужчина покрывал поцелуями каждый сантиметр моего тела, ступни, лодыжки, провел язычком под коленкой, от чего я не удерҗалась и звонко рассмеялась, сжав ладонями простыни и подавшись навстречу. Но мне не хватало. Не хватало его, рядом, со мной, во мне. Желание слиться воедиңо, раствориться друг в друге достигло невыносимого состояния и, не в силах терпеть и малого расстояния, я заявила моему мужчине, что без остатка принадлежу ему. И в этот момент все обрело смысл.
Сплетение наших тел,танец губ, не знающих границ, руки, погружающие в мир бескрайнего наслаждения и жар сердец, отчаянно рвущихся друг к другу, все это было настолько правильно сейчас, настолько нужно, что никаких преград не осталось. Кажется, я шептала его имя, кричала, умоляла, даже царапала, а он в ответ лишь повторял: «моя любовь, моя жизнь, моя Эбигейл», унося за собой в мир бескрайнего блаженства снова и снова. Туда, где золотой свет извергается лавой восторга, растекающегося по венам. Туда, где разум отказывает, уступая место бесконечному удовольствию, выгибающему тела в сладкой неге, а затем расслабляющему истомой. Невыносимой, но сладко тягостной истомой, напоминающей о долгих часах любви.
Я не заметила, как вновь уснула и проснулась лишь под вечер от холода. Кристиана не было, а открытое окно дарило вечернюю прохладу, пение птиц и едва горьковатые ароматы ночных цветов. Сколько прошло времени с момента агатово-золотого дождя? Чем он был? Мне казалось, что Кристиан погиб, а вместе с ним погибла и моя душа, да и я заодно. Скольқо меня носила тьма по улицам города? Как швыряла в стены... Я даже помнила хруст ломающихся костей, а сейчас – все в порядке. Ни единой царапины, в чем я убедилась, разглядывая свое раскрасневшееся лицо в зеркало. В окружении витой золоченой рамы оно выгляделo портретом растрепанной, но крайне довольной жизнью девицы. Интересно, где же, все-таки, Кристиан?
