— Столетие тому, — между тем продолжала Вивьен, — между моим дедом и монархом случился конфликт. Никто не знает, в чём была его суть. Одни утверждают, что дело в полных противоречия взглядах на внешнюю политику, другие — что дед был нечист на руку… но поверьте, наш род не беден. Притом настолько, что спустя столетие опалы мы ещё способны себе ни в чём не отказывать. Благо наше имущество не интересовало короля. Скорее… это, конечно, крамола… — поджав губы, протянула девушка. — Но… В нашем роду рождались самые сильные маги-стихийники. А именно — маги огня. Как-то безумная тётушка Лизбет проговорилась, что в молодости от неё хотел ребёнка сам король. И возможно, это можно было бы списать на безумие тётушки, но… Весь род лишили сил, магия с тех пор под печатями, а тётушке запретили выходить замуж и иметь детей. Так прописано в приказе короля. А поскольку помиловать нас никто не подумал и прошения отправляются, как в небытие, то мы и по сей день — опальный род, лишённый магии. И даже такие маленькие шалости, как энергетические вестники, мне могут вылиться в виселицу.
— И замуж вам тоже нельзя? — спустя несколько ударов сердца спросила я.
— Почему же? Можно! Но кому я такая нужна? Моему отцу очень повезло купить себе невесту у обнищавшего рода, который от неё тут же отказался… Мне так не повезёт. А даже если вдруг… Я бы не хотела обрекать своих детей на подобную участь.
Как-то печально.
Вот что можно на такое сказать? Это как утешать безрукого, уверяя, что у него всё будет хорошо. А ведь рука не вырастет снова. Так что всё хорошо быть не может. А посоветовать научиться с этим жить? Так она и сама этому уже научилась за столько-то лет.
Грустно.
Потому я сделала единственное, что было в моих силах — махнула официанту и заказала ещё пару коньяка. Иногда это помогает забыть о бедах.
Но не успел паренёк принести заказ, как входная дверь скрипнула, впустив холод и метель, и на пороге кафетерия появился тот, кого я совершенно не ожидала увидеть — мистер Роберт Коллинс. Жив-здоров и, кажется, пришёл он к нам. Точнее, к мисс Вивьен…
Проклятье! А ведь я была почти уверена, что вестника красавица Вивьен отправляла начальнику следственного отделения, а не старшему следователю. И всё бы ничего, но почему мне так паршиво на душе от мысли, что между этими двумя что-то может быть? Да что там… Одно такое предположение — и меня бросало в жар, и появлялись совершенно не присущие юной девице мысли, и хотелось крови. Оч-чень странная реакция.
Я даже Раша так не ревновала никогда. А он, можно сказать, самый родной мне человек, а не чужой дяденька-следователь, который, узнай обо мне правду, и пяти ударов сердца думать не будет, прежде чем упечёт меня в казематы. И забудет, едва меня вздёрнут на рыночной площади…
И эти мысли так ярко обрисовали ширину и глубину пропасти между мной и мистером Коллинсом… И сколько бы чая я ему ни подавала, пока он валялся в горячке, сколько бы примочек ни приклеила на лоб — я всё равно останусь просто воровкой, аферисткой… преступным элементом, засоряющим улицы столицы. И что бы там кто ни говорил, а даже у Вивьен из опального рода шансы выстроить с мистером старшим следователем нечто большее, чем деловые отношения, посерьёзней, чем у меня. Да и стоит ли в принципе к кому-либо привязываться? Тётя Роза говорила, что если ты хочешь пострадать — доверь своё сердце мужчине. А я не хочу страдать. Правда, та же тётя Роза всегда добавляла, что без этих страданий жизнь пресна, как суп из сапога.
Ладно! Тьма с ним.
Рассуждения о высоких чувствах — очень хорошо, конечно. Но мне бы делать ноги отсюда, да побыстрее. Ибо Роберт Коллинз — не Макс Стоун. Его фальшивым акцентом и каплями в глаза не обманешь. А если мистер Коллинс задастся вопросом, с какого перепугу я решила поиграться в переодевания, то я, как ни странно, не смогу найти и приблизительно похожего на правду ответа.
Проклятье! Это тоже минус. Потому как ранее у меня проблем с воображением не бывало. Как же плохо на меня влияет работа в следственном комитете…
И вдобавок ко всему прочему руки снова начали зудеть так, что я едва могла сдержаться, чтобы не начать их скрести совершенно невоспитанно и на глазах у всех присутствующих.
— Добрый вечер, дамы! — чуть склонив голову, поздоровался мистер Коллинс, приблизившись к нашему столику и подтвердив все мои догадки и опасения одним махом. А я совсем скисла и почти потеряла лицо.
Да что ж такое? Так я сама себя выдам с головой, не имея ни единого шанса вывернуться и остаться в дамках!
— О, Роберт! Как я рада, что ты всё же нашёл время на встречу! — не совсем чётко — всвязи с играющим в крови виноградным алкоголем — произнесла моя новоявленная подруга. Точнее, подругой она была мисс Торхейм. Так что непосредственно моя совесть кристально чиста. — Я уже думала, что её придётся отложить.
— Я ведь обещал! А ты слишком давно меня знаешь, чтобы сомневаться в том, что я исполню обещанное, — ой, какие громкие слова! Но нужно запомнить. Возможно, у меня получится вытянуть из Роберта обещание и проверить — так ли он придерживается своих собственных правил.
— Ах, простите мне мою бестактность, — спохватилась Вивьен. — Это моя новая подруга — мисс Силин Торхейм, она в столице проездом. Увы! Право слово, редко найдёшь настолько родственную душу. А это замечательный человек и талантливейший следователь королевства — мистер Роберт Коллинс.
На что мой условно новый знакомый улыбнулся и склонил голову, как истинный джентльмен. И куда девался желтушный, вечно усталый и хронически куда-то спешащий следователь?
К слову, вот тут мне подумалось, что не так уж и несчастен и беден мистер Коллинс, раз смог обзавестись такими манерами. Что-то мне подсказывало, что даже Макс Стоун со всей напыщенностью и кичливостью своей родословной вряд ли выдерживал все манеры в присутствии двух дам с сомнительным положением в обществе. Я так вообще бездна знает кто. Так кто же на самом-то деле наш господин старший следователь, человек с манерами лорда и единственной форменной курткой?
Проклятье! Вот нужно будет обязательно навести о нём справки. Раша попросить, что ли? Хотя нет! Он и так изгваздался уже… Не дай мать Окаш, опять вляпается. Не уверена, что смогу снова его вытащить с того света. Сама, наверное…
Мистер Коллинс прочистил горло, и я поняла, что он так и стоит, ожидая от меня хоть какой реакции, а я внимательно изучаю пуговицы его куртки.
Нет. Это просто невыносимо.
И я, идиотски хихикнув, протянула руку, молясь только о том, чтобы у меня рукав некстати не задрался.
— Рад знакомству! — о, а Роберт тоже умеет врать, не моргая.
Как он может быть мне рад вообще, если я испортила ему свидание?
— Взаимно, мистер Коллинс. Я рада была знакомству и с вами, и с Вивьен, простите мне мою фамильярность. И тем прискорбней с вами так скоро расставаться…
— Неужели, — чуть не подпрыгнула новоявленная подруга. — Возможно, ещё выкроите хоть четверть часа? Мне кажется, мы только сдружились.
