Это случилось после того, как Глеб обнаружил в местной газете извещение о том, что человек, на помощь которого он так надеялся, лейтенант-полковник Храменко внезапно скончался от сердечного приступа. Враги Танаева вновь оказались на шаг впереди него.
В один из таких особенно пакостных дней, когда за окном моросил мерзкий промозглый дождь, а победное шествие Глеба по нижнему миру, его визит к Прометею казались выдуманной кем-то байкой, не имеющей к нему никакого отношения, он валялся в постели, дожидаясь прихода слуги из бара. Когда в дверь постучали, Глеб рявкнул: «Войдите!», забыв, что бой из бара извещал о своем прибытии звонком. Поскольку никто ему не ответил, пришлось вставать, поворачивать ключ в замке и широко распахивать дверь. За которой стоял хозяин отеля, собственной персоной. На лице Танаева было такое выражение, что этот дородный властный мужчина, привыкший командовать десятками слуг, невольно попятился.
— Для вас прибыла почта, господин Гренаров! Ее Доставили прямо из канцелярии Его Высочества! я попросил посыльного подождать, пока вы спуститесь, но он отказался и велел передать этот пакет лично вам в руки, что я и делаю, нижайше надеясь, что вы не станете спускать меня с лестницы за столь неурочное беспокойство!
Хозяин отеля не подозревал, насколько его неуклюжая шутка близка к истине. Молча выдернув пакет из рук совершенно опешившего мужчины, Танаев захлопнул дверь перед самым его носом и, не выпуская добычу из рук, вновь повалился на кровать.
В такие вот ответственные моменты, когда вся его жизнь могла резко поменять направление, он не спешил навстречу судьбе, старательно изображая полное безразличие. В конце концов, он ждал так долго, что заслужил право на небольшую месть самому себе.
Да и не ждал он хороших известий после гибели Храменко. Глеб чувствовал, что сердце его с каждой минутой ускоряет свой ритм, а пальцы, не подчиняясь логике, гладили плотную бумагу пакета, словно пытались нащупать внутри этой серой, казенной оболочки, запечатанной сургучными императорскими печатями, небольшой листочек бумаги с запиской, которая в этот момент была для него дороже всего остального.
Наконец, устав от этого странного мазохизма, он разорвал пакет. Никакой записки в нем, разумеется, не оказалось. Лишь официальное приглашение принять участие в турнире и патент, оплаченный таинственным благодетелем. Те деньги, что он перевел на счет Храменко, из-за внезапной смерти полковника так и не попали в имперское казначейство.
Нет ничего хуже обманутых ожиданий, они способны растворить в разочаровании любую радость! Именно это и происходило теперь с Танаевым. Тревожные мысли рождались одна за другой.
Леона не стала бы действовать скрытно. Для этого у нее не было никаких причин. С момента их встречи прошло уже больше недели, и она должна была дать знать о себе, если на самом деле собиралась ему помочь, как обещала. Что-то случилось? Что-то вроде внезапного сердечного приступа или случайно загоревшегося автомобиля? Если с нею действительно произошел несчастный случай, то виноват в этом он. Это его враги заинтересованы в том, чтобы он не попал на имперский турнир, и готовы остановить Глеба любой ценой! Но тогда откуда взялся этот патент? Глянцевитая бумага с вязью официальных слов, открывающих ему наконец доступ туда, куда он так стремился с момента своего появления в столице, сейчас совершенно не доставляла радости. Концы с концами не сходились, Глеб увяз в тягучей неопределенности, похожей на бесконечный дождь за окном, и решил покончить с этим немедленно.
«Если гора не идет к Магомету…» — пробормотал Танаев, срывая с вешалки непромокаемый плащ, который купил совсем недавно, рассчитывая на такую вот промозглую осеннюю погоду, и остановился перед самой дверью.
Что, собственно, он собирается делать? Отправиться к ней домой? И что он скажет охране ее отца? Увидеться с девушкой наедине ему не позволят. Он что, собирается ее спросить в присутствии отца, не потратила ли она чертову уйму сестерциев на покупку патента едва знакомому человеку?
Нет, так нельзя, если он не хочет ее скомпрометировать. Нужен какой-то план… Но в состоянии, в котором он сейчас находился, ни о каком мало-мальски разумном плане думать не приходилось. В конце концов он решил найти хотя бы ее дом и побродить вокруг в надежде на случайную удачу.
Узнать адрес самого богатого финансиста империи оказалось не так-то просто.
Такие люди предпочитают скрываться от публики, и в справочной не оказалось ни личного телефона, ни тем более адреса председателя правления фирмы
«Продукты Квинкадзе». Зато там был телефон и адрес ее офиса. Туда Танаев и отправился, решив, что по телефону толкового ответа ему не добиться, а непосредственно в конторе, если повезет, можно и разузнать кое-что…
Неожиданная мысль пришла ему в голову, когда нанятая им карета, дожидавшаяся клиентов на специальной стоянке возле отеля, свернула к центру города.
Откинув занавеску, Танаев увидел в паре кварталов позолоченные крыши императорского дворца.
Прежде чем любым способом добиваться встречи с Леоной, следовало проверить, не фальшивка ли подсунутые ему бумаги… Такой пакет вполне мог заставить его потерять несколько драгоценных дней, а если подделка обнаружится в день турнира, ничего исправить уже не удастся.
— Поезжай к императорскому дворцу! — велел он вознице, решив проверить подлинность приглашения самым простым способом, обратившись к его официальному автору.
В конце концов, ничего странного нет в том, что он захочет заранее узнать правила предстоящего турнира. Он чужестранец, прибывший из далеких северных земель, где о турнире и слыхом не слыхивали! Вряд ли его вопросы покажутся подозрительными клеркам имперской канцелярии.
Вскоре карета, внешне похожая на катафалк, с жалкими шашечками на борту, свидетельствовавшими о ее назначении, остановилась перед дворцом и немедленно вызвала гнев дежурившего у ворот караульного своим непритязательным видом.
— А ну проезжай! — заорал он, не покидая своего поста. — Здесь тебе не рынок!
Пришлось отпустить карету и последний десяток метров пройти пешком под настороженными взглядами охраны. Встретили его неприветливо и внутрь впустить отказались, наемная карета сыграла в этом приеме не последнюю роль. Пришлось ждать, пока охрана вызовет начальника караула.
Краснощекий молодой сержант долго рассматривал патент, тщательно изучал печати и разве что не нюхал бумагу. Наконец, закончив свое «исследование», он спросил начинавшего терять терпение Танаева:
— Так чего вы, собственно, хотите?
— Я хочу ознакомиться с условиями и правилами турнира!
— Эта информация общеизвестна.
— Не для меня. Я приехал издалека, специально для того, чтобы участвовать в турнире!
— Ничем не могу вам сейчас помочь. Распорядитель турнира будет во дворце только в пятницу, вот тогда и приходите, он вам все объяснит.
— Но турнир начинается в субботу. Я хочу использовать оставшееся время для подготовки!
