Хелена же стояла у изголовья его постели, продпюалжая сжимать в руках стакан. На прекрасном, не тронутом косметикой, лице девушки играла нежная улыбка. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему, а причиной её счастья был этот мужчина. Незнакомец, так сильно похожий на неё.
* * *
— Она просто взяла все деньги и уехала? — недоверчиво переспросил Майкл, глядя на друга огромными от шока глазами. — Уму не постижимо!
— Представь себе, — подхватил его удивление Роберт, — какого было мое состояние, когда мне позвонил адвокат Харриса. Эта женщина, в буквальном смысле, обокрала собственного мужа! В то время, как Джонатан лежит в больнице ни живой, ни мертвый, она признала его недееспособным и на основании своего брачного договора, стала единоличной владелицей всего состояния. Вот и все!
— Черт возьми, Моретти, эти люди еще более бессердечны, чем я думал, — прошептал мужчина, присаживаясь на кожаный диван в центре гостиной. — Мне казалось, что меня уже ничем невозможно удивить.
— Вот такие дела, брат, — безнадежно развел руками Роберт. — Пока ты искал способ отомстить Джонатану, за тебя это сделала его собственная жена. Теперь, если он вообще поправится, то у него остается одна-единственная дорога — отправиться в приют для бездомных. Но это уже не важно. Ты лучше скажи, как там ваши дела с Мелоди? Я все правильно понял в тот вечер?
Присев рядом с другом, шутливо толкнул его в бок локтем и подмигнул.
— Да, — смеясь согласился Майкл, — все верно. Мы официально стали мужем и женой. И да, есть кое-что ещё. Сегодня вечером мы с Мелоди вылетаем в Рим. Я подумал, что нам давно пора отправиться в свадебное путешествие. Тем более, наши итальянские партнеры очень настаивали на этой поездке...
— И будь я проклят, если не был уверен в таком исходе с самого начала! Я искренне рад за вас, Фостер, — улыбнулся Роберт. — Мелоди — настоящий клад. Ты просто обязан беречь ее всю оставшуюся жизнь. И к черту все эти планы, интриги и месть! Харрисы сами испортили себе жизнь и уже нашли свое наказание, а ты... Тебе давно пора остепениться и создать собственную семью. Хватит уже лезть в дела других.
Не успел он договорить это предложение до конца, как в дверь постучали. Миловидная молодая горничная вошла в комнату и, поздоровавшись с Моретти, обратилась к хозяину дома:
— Мистер Уокер, к вам пришли, — доложила девушка немного странным, осуждающим тоном.
— Кто? — удивился Майкл. Он никогда не принимал своих коллег или знакомых здесь, а единственный человек, которому был известен адрес этого дома, уже сидел рядом.
— Какая-то девушка, — доложила та, все так же не отрывая хмурого взгляда от мужчины. — Говорит, ваша хорошая знакомая. Настаивает на том, чтобы вы ее приняли, иначе...
— Иначе я не переживу этого ожидания! — закончил за неё до боли знакомый женский голос.
Две пары удивленных мужских глаз уставились на гостью, стоящую в проеме открытой двери. Она же сама смотрела и видела лишь одного из них...
— Ну, здравствуй... Майкл...
Резко вскочив на ноги, он медленно, словно сомнамбула, двинулся навстречу приведению, что сейчас обрело материальный образ. Мужчин смотрел на знакомое лицо, чувствовал знакомый аромат духов, слышал голос, который преследовал его долгие семь лет и не мог произнести ни звука. Горло пересохло и жгло адским пламенем, ноги едва удерживали массу тела на весу. Он будто снова оказался в собственном сне, где Эмили была жива и невредима. Будто и не было долгих лет разлуки...
Все те же глаза, от одного вида которых он моментально терял голову, прямо сейчас смотрели на него. Те же изящные идеальной формы брови, густые ресницы, отбрасывающие на щеки длинные тени... Аккуратный, словно высеченный из мрамора, носик... Высокие скулы... Все в ней было настолько знакомым и родным, что на мгновение ему даже показалось, будто он сошел с ума.
— Эмили...
— Да! Да, любовь моя! — простонала, из прекрасных глаз девушки хлынули слезы. Раскрыв объятия, она бросилась к нему. Обняла застывшего мужчину за шею и прижалась щекой к каменной груди. — Боже... Не могу поверить, что это ты... Я уже не верила... Думала никогда тебя не увижу... Родной мой... — обхватив его голову дрожащими руками, принялась покрывать щеки, лоб и подбородок Майкла лёгкими поцелуями. — Любовь моя! Моя жизнь!
Майкл не знал как реагировать. Он просто стоял на месте, словно статуя, медленно обдумывая все происходящее. Мысли путались. Воспаленный мозг отказывался воспринимать происходящее. Единственное, о чем он мог думать в данный момент была одна короткая фраза, которая звучала эхом в его голове.
Эмили жива! Черт возьми, Эмили жива! Он отсидел срок за ее убийство, а она жива!
— Как? Как ты узнала? — схватив ее за руки, отстранил от себя, медленно возвращаясь на землю. На смену шоку пришла злость. — Что все это значит? Ты умерла, черт возьми! На моих руках умерла...
Он не верил ей. По крайней мере, не хотел верить. Эмили отчетливо видела это в его глазах.
А он изменился. За прошедшие годы Майкл не только повзрослел, но и обрел ту внутреннюю силу, которой ей так не доставало в нем раньше... И он хочешь, чтобы она отпустила его? Отказалась от того, что принадлежит ей по праву? После всего, что узнала?
— Я увидела репортаж о тебе по телевидению, а когда показали твоё фото не смогла не узнать этих глаз, — неуверенно улыбнулась и попыталась взять его за руку. — Да, может, я и не помнила ничего о себе и своей жизни, но твой взгляд всегда был в моей памяти. Я верила, что он принадлежит очень важному и дорогому мне человеку, а когда увидела, все вспомнила. Память вернулась ко мне, Майкл, и я больше не могла находиться вдали от тебя. Любимый мой, — снова попыталась его обнять, но мужчина не позволил. — Я так скучала по тебе...
И снова она говорила очень быстро и туманно. Майкл словно слышал ее голос откуда-то издалека. Приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы уловить значение слов, слетавших с губ Эмили.
Амнезия? Репортаж? Господи, да за что же ему все это?!
— Подожди! — жестом и голосом велел ей замолчать. Голова уже шла кругом от того запутанного потока информации, которым накрыла его девушка. — Расскажи по порядку. Я ничего не понимаю. Ты ведь умерла! Я лично видел и держал твое тело в руках, — перед глазами вновь возникла картинка из далекого прошлого. — Меня посадили, объявив твоим убийцей! Как вообще возможно, что ты сейчас жива и стоишь передо мной, будто и не было этих восьми лет?! Что за игра, Эмили?! Ты хоть понимаешь, что наделала своей ложью?! Да из-за тебя моя мать умерла! Из-за этого дела был убит мой лучший друг! Мама не выдержала и покинула меня... Скажи мне на милость, как?! Как это вообще могло прийти вам в голову?! А главное зачем?! За что вы так со мной поступили?! За что ты, — голосом выделил это короткое местоимение, — так со мной поступила?! Ненавижу! Ненавижу тебя! Ненавижу всю вашу гнусную семейку!
