Мужчина пододвигается ко мне вплотную. Через одеяло чувствую жар, исходящий от его тело. Медленно вдыхаю запах Артура, стараясь вобрать в себя каждую нотку этого необычного букета.
— Ты снова видела плохой сон? — бархатный баритон медленно обволакивает меня, опутывает сладостной пеленой. — Ты кричала во сне…
Вздрагиваю, будто от сильной пощёчины. Пережитый кошмар вновь встаёт перед глазами. Теперь он кажется до того реальным, до того настоящим, что паутина страха медленно растекается по венам, замедляя кровоток. Незнакомый женский голос возникает в голове, отдаётся эхом в подсознании.
— Замолчи! Замолчи, я тебе сказала! Твоей матери нет! Она не придёт!
Мурашки, размером с кулак, проносятся по коже, меня начинает подташнивать. Бусинки пота возникают на лбу и над губой, неприятно щекоча лицо.
— Д-да, — выдавливаю из себя. — Он снится мне постоянно. Сколько я себя помню… Это так странно. Иногда, мне кажется, что это и не сон вовсе. Не знаю, как объяснить, — поднимаю глаза и встречаюсь с его внимательным, полным заинтересованности, взглядом. Стальные глаза Артура больше не кажутся мне кусками льда, от них не веет холодом или жестокостью. — Ты, наверное, думаешь, что я не в своём уме…
— Ни в коем случае, — мужчина кладёт свою огромную загорелую ладонь поверх моей. — Я знаю, каково это. Меня тоже мучают кошмары. Призраки прошлого, которые нашли пристанище в моём подсознании. Порой, они становятся настолько сильными, что им невозможно противостоять. Так что, — голова Артура оказывается совсем рядом с моей, — я не считаю тебя сумасшедшей. Напротив. Из нас двоих более полоумный именно я.
Не могу сдержать смеха. Губы, сами собой, расползаются в улыбке. Настроение незаметно поднимается.
— В этом я с тобой абсолютно согласна, — не могу удержаться от колкого ответа. — Временами ты ведёшь себя так, словно в тебя вселяется настоящее чудище…
— Чудище, значит, — повторяет Артур. В глазах мужа возникает предупреждающий блеск, в голосе появляется сильная хрипотца. — Значит, вот как ты меня называешь, Мышонок?
Чувствую, как начинаю заливаться краской. Щёки обдаёт кипятком, поспешно отворачиваюсь, но он не позволяет. Обхватив пальцами мой подбородок, заставляет посмотреть себе в глаза.
— Не прячься от меня, Мышка. Всё равно, не отпущу тебя.
— П-почему?
— Потому что ты — моя жена Сара, — уверенный ответ не оставляет во мне ни грамма сомнений. — Потому что я пообщел быть с тобой всегда. Потому что, — голос садится до шёпота, — я хочу быть с тобой. Только с тобой, Мышонок.
Губы Артура прижимаются к моим. Электрический заряд молнией проскакивает между нами, пронзая насквозь. Знаю, что он собирается поцеловать меня. Знаю и хочу этого, но… Что-то глубоко внутри меня не позволяет сдаваться. Не даёт забыть других.
Поднимаю дрожащую ладонь и прижимаю её к заросшей щеке Артура. Его щетина колется. Под моими пальцами сокращаются его мышцы, мизинец находится всего в миллиметре от губ мужа.
— А как же Амелия? Как все остальные?
— Нет никаких остальных, Сара. Больше никого нет. Только ты. Ты, Мышонок.
Больше не было слов. Не позволяя мне опомниться, Артур возобновляет поцелуй. Его язык, с лёгкостью, проникает в глубину моего рта, встречается с моим собственным и сплетается с ним в чувственном танце. Танце боли и наслаждения. Надежды и отчаяния. Любви и ненависти. Танце, который пробирает до самых костей и выворачивает душу наизнанку.
Прикрыв глаза, пытаюсь неумело отвечать. Мои руки блуждают по широким плечам мужа. Хватаюсь за него так, словно боюсь утонуть. Больше никого и ничего не осталось. Только он. Он один. И желание быть с ним. Чувствовать его дыхание на своей коже, вдыхать его аромат, прикасаться к нему. Давать и забирать. В этот момент я уже ничего не боюсь. Ни о чём не думаю. Нет больше никаких предрассудков и предубеждений. Только желание. Сильное, непреодолимое, сокрушающее всё на своём пути…
Первым останавливается Артур. Отстранившись от меня, мужчина с трудом переводит дыхание. Его мускулистая грудь вздымается и опускается от частого дыхания. Жилка на шее бьётся с бешеной скоростью. Заглядываю в глаза мужа и теряюсь в омуте огромных чёрных зрачков. Они заполнили всю радужку, оставь по краям лишь тонкий ободок ярко-серого цвета. Таких глаз я ещё никогда не видела. В них было столько страсти, столько желания и возбуждения, что оно чувствовалось даже на расстоянии. И этому виной была… я… Артур хотел меня!
— Ты должна отдохнуть, малышка, — с некоторой тоской произносит он. — Тебе нужно набраться сил.
Мужчина залазит под одеяло и притягивает меня к себе, заставляя лечь рядом. Я оказываюсь в кольце его рук, под моей щекой отчётливо слышно, как бьётся сердце Артура.
— Засыпай, Мышонок.
1 июля 2014 года
Артур
— Подготовьте бумаги по новому отелю и свяжитесь с филиалом в Ереване, — велел я Марине по селектору. — Мне нужна видеоконференция с Арменией через два часа… И ещё. Договор не принесли? Он должен был лежать на моём столе ещё пятнадцать минут назад!
Отключившись, нетерпеливо взглянул на наручные часы. Я знаю, что Сара не опоздает. Она слишком пунктуальна для этого. До безумия правильная девочка, которая так легко завладела всеми моими мыслями. Она околдовала меня. По-другому назвать то, что со мной происходило, я не мог. Рядом с ней мир становился другим, расцветал новыми красками, приобретал смысл, что ли.
Всё то время, пока Мышка болела, не отходил от неё. Перенёс работу на дом и решал все корпоративные дела в перерывах, когда жена спала после очередной порции антибиотиков. Мне нравилось быть с ней рядом, ухаживать за ней и помогать справляться с недугом. Я испытывал самое настоящее наслаждение каждый раз, когда она заливалась краской стыда или смущения. А краснела Сара часто. Почти всегда. Стоило мне сделать ей комплимент, как щёки Мышки становились пунцовыми. Они напоминали мне лепестки чайной розы, которые хотелось целовать и целовать, пока весь их нектар не будет принадлежать лишь мне одному…
В дверь постучались, вернув меня к реальности. Марина, виляя бёдрами, подошла ко мне и бросила на стол несколько файлов. Она выглядела крайне недовольной, а пухлые, нарисованные рукой опытного косметолога, губы были сжаты в тонкую линию.
— Ты реально собираешься сделать её своей помощницей? — не выдержав, выплюнула она со всей желчью, на которую была способна обиженная женщина. Со дня своей свадьбы я перестал обращать на неё внимания, чего Марина никак не могла проглотить.
Развернув кресло так, чтобы мы оказались лицом к лицу, окинул взглядом стройное тело, прикрытое коротким тёмно-синим платьицем. Длинные ноги облачённые в чулки раньше ни за что не оставили бы меня равнодушным, но, как ни странно, я не почувствовал ничего… Пусто…
— Марина, не забывай с кем разговариваешь, — неожиданно для самого себя, произнёс я, отвернувшись от неё. — Сара — моя жена, и она будет работать со мной. А если тебя это не устраивает, можешь уходить в любой момент. Мне не нужны секретарши, которые не знают своего места!
