– Убеди меня в том, что ты неплохой и не сумасшедший. Всё это… твои слова и прикосновения – ненормально. Нельзя делать то, что ты хочешь. А если завтра ты захочешь приготовить фарш из Мими, то я должна уберечь её от этого. Господи, Дэш, хватит делать вид, что тебе неинтересно то, что я говорю, и ты очень спешишь. Меня бесит твоё поведение, как и ты сам сейчас!
– Я не могу убедить тебя в том, что я хороший, Алексия. Это твои выводы, не мои. И я не в силах вдолбить в твою голову свои мысли, потому что ты всё равно их не поймёшь и не захочешь слышать меня. Когда я хоть как-то причинил боль Мими или тебе? Нет, я сейчас говорю не о броске в океан, я извинился, а, вообще, о том, что между нами было. Я был терпеливым, не сдал тебя полиции, сношу твои постоянные упрёки и оскорбления, помогаю тебе с ребёнком, о котором ты ни черта не знаешь, хочу, чтобы ты была накормлена и довольна, хотя ты даже в постели у меня не была ни разу. И я не обязан всё это делать для тебя. Неужели, я сделал что-то такое ужасное, что ты думаешь о фарше из Мими? – Взрывается он и ударяет по двери кулаком.
– Я… ну, в ванне…
– Всё, хватит. Я пытался быть добрым и понимающим к тебе. Видит Бог, но это уже ни в какие рамки не вписывается. Ты ворвалась в мою жизнь. Ты разделила её на «до» и «после». Ты обвиняешь меня во всех смертных грехах, когда я просто честен с тобой и говорю то, что думаю. Ты боишься себя, а не меня, Лекси. Ты боишься увидеть, что люди не такой уж и кусок дерьма, как думаешь, они умеют сопереживать и помогать даже незнакомым. Ты не хочешь замечать того, что стабильность, о которой ты так грезишь – ерунда, потому что она тебе не нужна. И ты мне нравишься, как человек, не больше. Такое случается. К кому-то нас тянет, а от кого-то мы бежим. Обычно это происходит между двумя. Так вот ты бежишь, но я больше не собираюсь убеждать тебя в том, что у меня нет мыслей о том, чтобы раскромсав твоё тело, продать его на мясном рынке или же, как-то навредить твоей семье. Я не буду унижаться снова и предлагать тебе свою помощь, потому что ты этого не ценишь. Ты ничего не ценишь, если это не шуршащие банкноты, которых у меня нет. Ты не хочешь принять этот мир таким, каков он есть, а ищешь в нём то, что тебе не принадлежит. Ты не умеешь быть счастливой, хотя у тебя всё для этого есть. Воздух. Вода. Люди. Ты эгоистка побольше моего. И с меня достаточно. Можешь снова пойти и попробовать соблазнить священника или гробовщика, мне плевать. Ведь изначально они хорошие люди, даже несмотря на то, что они сделают с тобой, а вот я убийца ненормальный, лишь потому, что говорю всё так, как есть. Пошла ты, Лекси, – с этими словами Дэш хлопает дверью.
– Класс, – хнычу, падая на диван, и запускаю пальцы в ещё пахнущие маслом волосы, но не так сильно, как было раньше.
Хорошо, признаю, я получила то, чего добивалась. Я выгнала Дэша из дома, и вряд ли он вернётся теперь. И меня это пугает сильнее, чем близость с ним. Почему-то мне так стыдно от моего недоверия, хотя он во всём был прав. Но разве любой человек на моём месте не поступил бы так же? Неужели, все распахивают двери для незнакомцев и ложатся с ними в постель в первую же ночь? Вряд ли. И он не имеет права винить меня во всех смертных грехах, потому что для меня его постулаты дики. Я не умею легко принимать изменения в моей жизни, это подобно смерти каждого периода моей личной истории и переживаний. Но с какого-то момента всё пошло к чёрту, мои привычки, мои планы и выбор того, чего я бы хотела. Словно в ту минуту, когда мне впервые отказали в вакансии в Майами, невзирая на уверенность в том, что буду нарасхват, судьба решила бить меня по носу каждый раз, когда я что-то пожелаю. Я ведь пыталась быть разной после моего краха. И терпеливой, и разумной, и бешеной, и наглой, и безрассудной. Но это не помогло, и я осталась у разбитого корыта, точнее, меня вновь щёлкнули по носу, только сейчас это слишком неприятно.
Просидев в раздумьях несколько часов, и не зная снова, что мне делать теперь, и стоит ли возвращать в свою жизнь Дэша, иду на кухню и решаю поесть. Вдруг именно это и поможет. Увы, вкуснейшее жаркое заставляет меня вновь признать Дэша очень заботливым, и мои выводы, как и страхи испаряются, оставляя внутри лишь пустоту, которую и заменить-то нечем. Я никогда не привязывалась к малознакомым людям, даже если они были привлекательными, загорелыми и сексуальными барменами. Я упускала их из виду, уверенно зная, что хочу получить. Стабильность во всём и путь только наверх. Но именно мои желания и перечеркнули моё будущее, а сейчас я понимаю, что скучаю в тишине без Дэша и его шуточек. Я готова снести даже его вульгарные приставания, только бы вот так ужасно тихо не было. Даже смирюсь с его наглыми заявлениями о том, что меня влечёт к нему, и я от этого бегу, потому что это правда. Не просто так я пошла к нему в бар, когда не должна была. Не просто так я извожу его и подкалываю, а получаю от этого невероятный заряд и адреналин. Не просто так я позволяю ему больше, чем кому-то другому. Он мне нравится даже вместе с трейлером и драгоценной доской, но ведь это утопично. Какое будущее возможно с ним, и, вообще, нужно ли оно ему? Да и думать о том, что мы можем быть вместе и строить совместные планы, нельзя. Мы разные и принадлежим к разным мирам, и мечтать о каких-то серьёзных отношениях с ним я не должна вовсе. Это неправильно.
Мими сладко спит, когда я вхожу к ней и, улыбаясь, поправляю плед. Что ждёт её, когда Макс и Фрэнк вернутся? Надеюсь, что судьба у неё будет лучше, чем у Морган или же у меня.
Понимая, что не усну из-за своего подавленного состояния, решаю воспользоваться способом очистки, при помощи муки, масла с кожаного кресла в машине брата. На удивление, это помогло мне, и, в который уже раз, жизнь даёт мне подзатыльник – Дэш не пытался меня унизить этим, а услужливо пришёл на подмогу. Ну какой парень, вообще, будет такое вытворять просто так? Я бы и поверила в его доброту и отзывчивость, если бы не знала, что мир – одно сплошное болото, и никто не спасает чужую задницу, а думает только о своей. Я видела лишь это и пережила крушение всех фантазий, но больше не хочу.
Отмыв и отчистив сиденье, возвращаюсь в дом и собираю разбросанные вещи Дэша, аккуратно складывая их на диване. И как бы я себя ни уверяла в том, что он должен остаться за дверью, надеюсь, что это была не последняя наша встреча.
Мими подаёт признаки жизни громким ором о новой куче в памперсе, и я радуюсь тому, что могу немного отвлечься и поиграть с ней, потаскать по дому и поговорить, выдумывая какие-то несуществующие миры. Под мой трёп она засыпает, и я не хочу её укладывать в кроватку, а несу к себе. Так мы и засыпаем. Две брошенные и одинокие малышки.
– Знаю, Макс сказал ничего не делать, но не могу я просто так сидеть и ждать, когда они вернуться и отдадут тебя органам опеки, – вздыхая, вычёркиваю три имени из списка и гипнотизирую четвёртое, хотя глаза постоянно возвращаются к другому имени и адресу.
Дэш вернулся, чтобы только забрать свои вещи. Проснувшись от звонка брата и сонно убедив его в том, что у нас всё хорошо, и я нашла няню, узнала, что они удачно заселились в отеле и ожидают встречи с ребёнком, которого им готовы отдать. Потом их ждёт оформление документов, и обратный путь домой, а это займёт, минимум, неделю. Мими спала со мной рядом и даже не хныкала, только поесть попросила под моим молчаливым взглядом в гостиной, когда я поняла – Дэш ушёл навсегда. Он тихо пробрался в дом, забрал свою одежду, даже старого скейта я не нашла в гостиной, значит, это конец. И такие грусть и тоска образовались в груди, что я нашла единственный способ с ними справиться это – продолжить расследование по поиску отца Мими.
