– Ах да, забыла упомянуть, мне двадцать два года, вот мои права, – достаю из заднего кармана шорт документ и верчу им перед носом Дэша.
– Что-то мне не нравится это злачное место, оно такое… хм, грязное, и я не уверена насчёт чистоты здешнего алкоголя. Пошли, покажу более приличное заведение, – спрыгивая со стула, хватаю Кайла за футболку и тащу за собой, демонстративно направляясь к выходу.
И что я буду делать с этой разнокрылой зубной феей? Чёрт его знает, но тот факт, что я не позволила Дэшу снова унизить себя и подпортила ему настроение, мне, ну, очень нравится.
Мы выбираемся на воздух, и я отпускаю парня, обрадовавшегося удачному стечению обстоятельств.
– Господи, я такая непостоянная. Всё же ты мне не нравишься, поищу кого-нибудь другого. Не скучай и на досуге сходи к стоматологу, жуткий у тебя прикус, – отталкиваю парня, смеясь, и быстрым шагом иду по набережной обратно и замедляю его, слыша в спину не особо-то приятные слова.
О да, вот это улётно! Никогда не позволяла себе подобного, даже не думала о таком. С бывшим я была пай-девочкой, которая расплакалась от боли при первом сексе и потом занималась им только в темноте и под одеялом. Ни разу я не отшивала так парней и не мозолила глаза одному из них, чтобы поиздеваться. Наоборот, я была понимающей, вежливой и очень правильной. И что это дало мне? Чёрную полосу. Так, может быть, не нужно быть той, кем ты не являешься? Ведь если бы меня сейчас увидел кто-то из моего бывшего окружения, то одурел бы от того, в кого я превратилась. А мне нравится быть вот такой наглой, упрямой и безрассудной. Нравится ходить в том, в чём мне комфортно, и океан я тоже люблю. Так что, видимо, я всё сделала верно.
Захожу в другой бар и кривлюсь от слишком тихих разговоров и отсутствия ажиотажа. Но всё равно иду к барной стойке и делаю заказ, покачивая ногой и улыбаясь, представляя, как сейчас зол Дэш.
Передо мной ставят бокал с джином и спрайтом, и я оплачиваю заказ, попивая и кривясь от крепости напитка. Давно я не употребляла такого, но теперь я другая, так что мне всё можно. Делая последний глоток, тащусь от того состояния, когда тяжесть приливает к ногам, а мысли немного ослабляют хватку, позволяя мне закрыть глаза и тихо рассмеяться.
– Я вот ждал именно этого момента, надоедливая гусыня, чтобы, с прискорбием, сообщить тебе – именно в этом баре нет лицензии на алкоголь, и они покупают палёный. Поэтому здесь такие низкие цены. Надеюсь, головная боль и тошнота завтра тебя сожрут, – от знакомого голоса со странным акцентом подпрыгиваю на месте и, распахивая глаза, встречаюсь с довольным и насмешливым взглядом цвета проклятого Карибского залива.
Да чтобы ты провалился, козёл!
– Ты лжёшь. Маркетинговый ход, – равнодушно отзываясь, поднимаю руку, чтобы подозвать приветливого бармена, но, когда он видит моего собеседника, то тут же ретируется в заднюю комнату и исчезает из вида.
– Эй! Ты куда? – Возмущаюсь я.
– Меня испугался, потому что я могу сейчас же прикрыть их, лишь одним звонком в полицию, – тянет Дэш, спрыгивая со стула.
– Да ты! Ты мне весь кайф обломал, курочка гриль! – Повышая голос, поворачиваюсь, наблюдая, как парень, присвистывая, направляется к выходу. Вот же чёрт! Выпила, называется! Повеселилась, называется!
Скатываясь со стула, несусь за этим наглым кротом и толкаю его в спину уже на улице.
– Какого хрена ты не сказал об этом раньше? – Кричу я, когда Дэш оборачивается.
– Ещё раз дотронешься до меня…
– И что? Что ты сделаешь? Ну? Что сделаешь? Позвонишь в полицию? Да ты просто кайфоломщик со стажем! Ты только и делаешь, что сдаёшь всех и вся! Совесть не мучает, а? Ты наглый засранец! – Перебиваю его и ещё раз толкаю в грудь.
– Чего ты преследуешь меня, маньяк? Девки сегодня не падки на твой двухсекундный стояк? – Пихаю его ещё и ещё раз в грудь, совершенно не думая о том, чем мне это может грозить. Ну немного алкоголь в голове бунтует и распаляет меня сильнее.
– Вообще, ты меня задолбал со своими этими бараньими кудряшками! Ты такой надоедливый и таскаешься везде за мной! Развлекаться не даёшь! Всех подставляешь! Я знаю, почему никто не остаётся с тобой дольше, чем на две минуты. Ты обламываешь кайф даже в сексе, – довольно заключаю я, продолжая бить его и выводить из себя.
– Ты попала, сороконожка! – Шипит Дэш. И в одну секунду взваливает меня себе на плечо, заставляя замолкнуть и офигеть оттого, что меня куда-то несут.
– Ты… эй, отпусти меня, дай выпить и…
– Сейчас выпьешь! Сейчас так выпьешь, что навсегда станешь сухой! Чего ты там вопила? Кайф обламываю? Покажу я тебе чёртов кайф! – Орёт он и идёт по пирсу в сторону океана.
– Даже не думай бросать меня в воду! Я плавать не умею! Я утону! Дэш, не смей! – Воплю я, дрыгаясь в его руках, и в эту же секунду вскрикиваю от… он, что укусил меня за бедро? Правда, укусил за бедро? И что, он у меня в карманах копался? Вот козлина!
– Я предупреждал, Алексия, ты меня доконала! Меня уже тошнит от тебя и от того, в какое положение ты меня постоянно ставишь! Получай! – С ором он с силой подбрасывает меня, и я лечу в ещё не остывшие волны океана.
Вот чёрт, я же не лгала ни разу. Я, правда, не умею плавать!
– Дэш! – Панический крик, и солёная вода попадает в рот, наполняя собой лёгкие.
Глава 12
Никогда не предполагала, что моя смерть наступит тогда, когда я буду молодой и ещё красивой. Я, вообще, не думала о своём последнем дне и сейчас жалею об этом. Часто слышала о том, что в последнюю секунду ты видишь всю свою жизнь перед глазами. Так вот, это ложь. Это абсолютная ахинея, о которой пишут в книжках, я даже никакого белого света не заметила. Но это отвратительное чувство, когда ты пытаешься дышать и двигаешь руками и ногами в пучине воды, ставшей смертельной и утягивающей тебя вниз. И чем больше открываешь рот, тем сильнее давление изнутри разрывает тебя от боли. Никаких любимых и близких ты не видишь, даже не вспоминаешь о них, только страх, доживающий последние секунды в твоей голове, а потом темнота и огромная бездна из физических страданий.
На мою грудь давят с невероятной силой, и тошнота вместе с солёной водой, наполнившей меня, вырывается изо рта. В ушах жутко звенит, но даже через это дребезжание и свой громкий кашель я слышу своё имя. Распахивая глаза, оказываюсь перевёрнутой и поддерживаемой кем-то на песке, пока сердце бешено колотится в груди от страха, а перед глазами всё плывёт.
– Лекси! – Моё лицо обхватывают горячие ладони, и такое же дыхание опаляет дрожащие губы.
– Дура! Ты чуть не подохла! Почему не сказала о том, что не умеешь плавать? Ты меня до смерти напугала! – Мне кажется, что я знаю этот крик… Дэш… да, именно это имя первым приходит в голову, когда кашель стихает, а лёгкие дерёт от соли и желчи.
– Я…я сказала… – хриплю, пока он усаживает меня и, удерживая в таком состоянии, убирает с лица волосы.
