– Твой вопрос показывает, что ты очень мало знаешь
принцессу.
– Она не считает это бесполезной тратой, – добавил
Дойл.
Он кивнул. Холод, видно, расценил это как приказ и понес
меня к разбитой двери. За ней звенели тонкие вопли. Я взмолилась: "Помоги
нам, Мать, помоги им, исцели их! Не дай моей силе оказаться для них проклятием..."
Мне почудился запах роз и отдаленный голос, словно дуновение
теплого ветра: Милость не может быть проклятием. С этим загадочным обрывком
мудрости Она исчезла, а мы остались в разгромленной спальне.
Глава 34
В спальне будто прошла битва. Пол усеяли маленькие тела,
словно какой-то ребенок в расстройстве разбросал оловянных солдатиков. У стен
тела лежали гуще, будто сметенные в сторону гигантской метлой. Четырехфутовый
варан валялся кверху брюхом, и одного взгляда на изломанное тело хватало, чтобы
понять – его мучения уже кончились. Деревяшка размером с небольшой кинжал
проткнула ему горло.
Холод внес меня в комнату, давя сапогами деревянный и
металлический мусор. Я уставилась на мертвую ящерицу, я боялась посмотреть по
сторонам. Боялась пристальней взглянуть на маленькие тела, боялась, что
феи-крошки мертвы точно так же, как несчастное животное.
Перед Хафвин тянулся конвейер из крошечных тел. Если раньше
мне казалось, что у меня слишком много телохранителей и слишком много
любовников, то сейчас рук явно не хватало. Королева слишком многим велела
остаться с ней. Да еще Рис увел кого-то...
– Пошлите кого-нибудь к королеве сказать, что нам нужны
еще люди, и пусть они захватят кого-нибудь из целителей.
Хафвин оторвала взгляд от раны, которую пыталась зажать
клочком ткани, и воззрилась на меня:
– Целителей? Ты хочешь, чтобы сидхе лечили фей-крошек?!
– Да.
– Королева не велит нам тратить силы на малых фейри.
Это было правдой. Хотя кое-кто из целителей и по своей воле
не притронулся бы к малым фейри. Словно считали их заразными.
– Ты можешь их вылечить?
Хафвин была откровенно удивлена.
– Ты действительно хочешь, чтобы я их лечила?
– Ты – целитель, Хафвин. Неужели ты сможешь спокойно
сидеть и смотреть, как они умирают?
Она опустила голову, и я заметила, что плечи у нее трясутся.
Слышно не было ничего, но, когда она снова взглянула на меня, ее лицо было
залито слезами.
– Ты права, мне больно видеть столько страданий и не
иметь возможности помочь.
– Тогда помоги тем, кому сможешь, а я раздобуду еще
целителей.
– Кого ты хочешь за ними послать? – спросил Холод.
Он держал меня на руках без всякого напряжения; казалось, он мог бы носить меня
всю ночь напролет. Наверное, на самом деле мог.
Я поняла, что его обеспокоило. Андаис, должно быть, вся
погрузилась в свои палаческие забавы. Моя тетушка не любила, когда ее
развлечениям мешали. Те, кто ее прерывал, имели немало шансов пополнить шоу
собственной персоной. И что теперь? Послать того, кто мне меньше всех дорог,
или того, кто скорее ее убедит?
– А ты кого посоветуешь?
– Дойла.
Я развернулась и уставилась на Холода.
– Если ее захватило кровавое вожделение, то никто
другой не сможет пробиться к ее разуму. Иви или Бри наверняка только пополнят
список ее жертв.
– А ты?
– Ко мне она никогда не прислушивалась так, как к Дойлу. –
В его голосе не было и следов ущемленного самолюбия, он просто констатировал
факт. Я ему поверила.
Дойл скользнул к нам через разбитую дверь, словно услышал,
что речь зашла о нем. Я объяснила, что нам от него нужно.
– Может, я сумел бы вылечить кого-то из них сам, –
сказал он.
Я и забыла, что у него тоже были небольшие целительские
способности. В первый раз, когда он прикасался ко мне интимно, это было для
того, чтобы залечить рану у меня на бедре. Он исцелял не руками, а губами и
языком, так что предлагал он такое нечасто. Слишком уж интимно. И дар у него,
по меркам фейри, был невелик.
– Ты можешь лечить?! – поразилась Хафвин. Она
отвела волосы со лба тыльной стороной руки: она слишком измазалась в крови,
чтобы заправить обратно выбившуюся прядь.
– Немного, но не наложением рук.
– О Ноденс
[22]
! – только и сказала
она.
– Так меня звали, – чуть усмехнулся Дойл. –
Ближе к концу.
– Какие повреждения ты можешь исцелить? – спросила
она.
– Поверхностные раны или глубокие, но узкие разрезы.
– Кости сращивать можешь?
Он отрицательно покачал головой.
Хафвин оглядела своих пациентов.
– Наверное, Холод прав. Если кто-то и сможет уговорить
королеву прислать к нам еще целителей, так это ты. Если ты к нам присоединишься
тоже – было бы замечательно. Мы могли бы поберечь силы – заниматься серьезными
ранами, а легкие оставить тебе.
– С радостью, – сказал он, – если ты уверена.
Она кивнула.
– Ступай к королеве, как велела принцесса. Убийственный
Холод прав: это лучшее, что мы можем сделать для их спасения.
Дойл кивнул, коротко поклонился мне и пошел к двери. Я
окликнула его и притянула к себе для поцелуя. Губы Дойла были теплыми и
мягкими, и он прервал поцелуй раньше, чем мне того хотелось.
– Дойл пойдет один? – спросил Гален. – Рису
ты велела взять сопровождающих на случай нападения.
– Он – Мрак королевы, – сказал Бри. – Никто
не осмелится на него напасть.
Гален качнул головой.
– Никто не должен ходить в одиночку, пока мы не
вернемся в Лос-Анджелес.
– Теперь ты отдаешь распоряжения, зеленый
рыцарь? – съязвил Иви.
– Нет, но мы не можем себе позволить потерять Дойла
из-за собственной беспечности.
По лицу Дойла было видно, что он собирался возразить Галену.
А потом он улыбнулся и качнул головой.
– Все верно. Мы не можем себе позволить лишней
самоуверенности или беспечности. – Он взглянул на Холода. Я знала, кого он
предпочел бы взять с собой, но еще я знала, что он не лишит меня сразу и себя,
и Холода.
– Если возьмешь меня, я пойду, – вызвался Готорн.
– Я пойду, если ты захочешь, но считаю, что мое место
рядом с принцессой, – сказал Адайр.
