Первым к Китто потянулся Гален. Это он подтащил гоблина
ближе к ванне.
– Прости, Китто, я не то хотел сказать... – Он не
закончил фразу, но я и так поняла, что он знает, что наговорил лишнего. Он
сказан вслух то, что я только подумала, и понял, что его слова ранили Китто.
Гален это понял и хотел сгладить нечаянно произведенное впечатление.
Люди, видя, как часто мы прикасаемся друг к другу, ищут в
этом сексуальный подтекст, но ошибаются. Иногда бывает нужно просто утешение.
Иногда в глазах другого фейри ты видишь такую боль, такое одиночество, что
просто должен сделать что-нибудь, что угодно, чтобы стереть эту боль. Иногда
даже секс – это не ради секса. Иногда это только последнее средство заставить
кого-то улыбнуться.
Глава 29
Китто лег в воду, прильнув к Галену. Гален гладил его плечи
и руки, перебирал сильными пальцами намокшие кудри. Китто почти погрузился под
воду, закрыл глаза, поудобнее устраиваясь головой и плечами на груди Галена.
Я вела кончиками пальцев по ноге Китто, пока не добралась до
ступни. Я знала, что в этом месте ему бывает щекотно, и добилась улыбки, но
глаза он так и не открыл. Я приподняла его ногу и лизнула ступню в том месте,
где только что гладила. Он поежился и засмеялся. Потом открыл глаза и сел,
спрятав ноги в воде. Гален обнял его за плечи, помогая сохранить равновесие.
Я села Китто на ноги и скользнула вперед. Потерлась о его
расслабленное тело. Китто издал звук удовольствия, но уперся руками мне в
талию, удерживая на расстоянии.
Голос Китто был чуть сдавленным, но маленькие ладошки
держали твердо.
– Сегодня с тобой должны быть Никка и Гален.
– Я не против подождать, – сказал Никка со своего
места рядом с ванной. Он бездумно полоскал пальцы в воде, лениво пошевеливая
крыльями.
Китто покачал головой, вода с намокших и прилипших к коже
кудрей струйками сбегала по его лицу. Я прижалась к нему всем телом, и он не
сумел меня удержать. Он сильнее нажал руками и повторил:
– Нет.
Вот только его тело уже ответило даже на такое короткое
соприкосновение.
– Твое тело утверждает обратное, – сказала я.
Он с трудом сглотнул и моргнул огромными синими на синем
глазами.
– Я не смогу быть твоим королем, Мерри. От царя
гоблинов Курага пришла весть, что Падуб и Ясень
[20]
бросят
вызов любому гоблину, который перехватит у них приз.
Я нахмурилась:
– И как это понимать?
– Они бросят вызов и убьют любого гоблина, который
посмеет сделать что-нибудь, что позволит ему стать твоим королем, до того, как
они впервые будут с тобой.
– У них нет права тебе указывать, Китто, – сказала
я. – Ты – сидхе. У тебя есть рука власти. Это магия сидхе, а не гоблинов.
Он грустно улыбнулся.
– Ты не знаешь их так, как я. Я ни за какие сокровища
не стану их злить. – Он тронул пальцем мое лицо там, где еще остались
пятна крови. – Можно я помогу отмыться тебе и Галену?
Он улыбнулся, и на этот раз улыбка была настоящая, не
грустная.
– Я польщен, что Гален первым потянулся ко мне. Я знаю,
что это не в его привычках. – Он прислонился к высокому Галену и улыбнулся
ему, глядя снизу вверх.
Гален улыбнулся в ответ и погладил его по руке.
– Я хотел видеть твою улыбку.
Улыбка Китто стала шире.
– Для меня много значит, что тебе не все равно, рад я
или печален. – Он посмотрел на меня уже серьезно: – Но поверь мне, Мерри,
сидхе ты или нет, принцесса или служанка, тебе стоит опасаться Падуба и Ясеня.
– Они получат доступ к моему телу, как и другие гоблины-полукровки.
У них будет шанс занять королевский трон.
– Мы будем рядом с Мерри во время ее визита к
гоблинам, – сказал Гален. – Мы не допустим, чтобы с ней что-нибудь
случилось.
– Ты в этом так уверен... – сказал Китто, глядя на
высокого стража.
– А насколько они опасны? – спросил Никка.
– Оба они – из самых опасных воинов нашего
двора, – ответил Китто.
– Рядом с Красными Колпаками
[21]
они
выглядели почти тщедушными, – заметил Гален.
– Я не знаю, что значит "тщедушными", –
сказал Китто.
– Маленькими, слабыми, – пояснила я.
Китто кивнул в знак того, что понял.
– Но размеры – это еще не все. Падуб и Ясень известны
среди гоблинов своей жестокостью.
Я перестала гладить Китто и почти застыла. Последние его
слова заставили меня взглянуть на вещи под новым углом. То, что Падуб и Ясень
сумели заслужить такую репутацию среди гоблинов, у народа,
специализировавшегося на жестокости, говорило о чудовищном уровне насилия.
– Гоблины физически сильнее, чем мы, – сказал
Гален. – Полукровкам-сидхе при вашем дворе вряд ли легко живется.
Китто вздрогнул, хватка рук на моей талии ослабла, так что я
смогла прижаться к нему. Оказавшись между мной и Галеном, он обвил меня руками
и потянул на себя, чтобы чувствовать прикосновение двух наших тел сразу.
– Ты даже не представляешь, Гален, насколько. Не
представляешь, как ясно все видят в тебе жертву. Мне не повезло – я не только
выгляжу слабым, я и правда слабый. Падуб и Ясень были очень красивыми детьми –
беленькие, с золотыми волосами. Если б не глаза, они сошли бы за своих при
любом дворе сидхе, и даже с такими глазами, как у них, их могли бы принять.
– Почему они не подали просьбу о принятии к нашему
двору? – спросила я. Головой я лежала на влажных кудрях Китто и на теплом
плече Галена.
– Не понимаю, – ответил Китто, – потому что в
юности им много пришлось вынести. Наши женщины любили вынуждать их
совокупляться с ними, пока они не набрали силы, чтобы уметь отбиться.
Мы с Галеном недоумевающе нахмурились, но Никка, похоже,
понял.
– Ты имеешь в виду, что гоблинши их насиловали?
Китто кивнул.
– Для женщины непросто изнасиловать мужчину, – удивилась
я.
– Но возможно, – сказал Никка и спрятал лицо в
изгибе руки, положенной на бортик ванны. Другая рука была глубоко погружена в
воду, словно он хотел достать что-то со дна. – Королева это любит.
Я потянулась к его плечу сквозь воду. Он отпрянул, когда я
притронулась к нему, словно ожидал чего-то гораздо менее приятного. Карие глаза
Никки были открыты слишком широко. Что бы он ни припомнил, это явно не было
хорошим воспоминанием. Андаис обеспечила своим стражам очень много плохих
воспоминаний.
