Андаис посмотрела на Киерана, стоящего у подножия трона со
связанными руками.
– Я убила отца Галена, прежде чем я или та благородная
леди, что принесла жалобу на магическое соблазнение, узнали о ее беременности.
Ты едва не убил воина, который помог сотворить магию, позволившую женщине-сидхе
и умирающему мужчине создать новую жизнь.
Киеран, казалось, растерялся и глубоко задумался.
– Я бы не поверил, но ты сегодня сказала слишком много
правдивых слов, моя королева, чтобы я подвергал их сомнению. И ты не настолько
любишь Галена, чтобы хотеть его спасти.
– Мы никогда не лжем, Киеран.
Он поклонился:
– Я имел в виду...
– Я знаю, что ты имел в виду. – Она откинулась на
спинку кресла почти лениво, как устраивающаяся поудобнее кошка. – Так что
сказали тебе люди Кела, чтобы подтолкнуть к измене?
Я ждала, что Киеран начнет возражать или оправдываться, но
он просто ответил:
– Что зеленый человек принесет жизнь ей. – Он
мотнул головой в мою сторону, поскольку руки у него были связаны.
Андаис взглянула на Дормата.
– А что Сиобхан сказала тебе?
– Что зеленый человек вернет жизнь стране фейри.
На лице Киерана отразился ужас. Он попытался упасть на
колени, но связанные руки не дали ему это сделать.
– Мне сказали не это, моя королева, клянусь! Я бы никогда
не посягнул на шанс нашего двора снова стать таким, каким он был прежде!
– Дормат, – велела она, – изложи Киерану
точные слова пророчества, за которое Кел заплатил человеческому магу.
Дормат поклонился и произнес:
– Зеленый человек вернет жизнь стране фейри. Правитель
– это страна, а страна – это правитель. Здоровье, плодородие, счастье правителя
– есть здоровье, плодородие и радость самой земли.
– Хорошо сказано, Дормат, и совершенно честно. Если вы
убьете зеленого рыцаря Мередит, а ему назначено стать королем, который вернет
детей сидхе, то что же вы сделаете с нами, Киеран и Мэденн? – Ответа
Андаис не доживалась. – Убив его, вы уничтожите все наши надежды и мечты.
– Но мертвый сад оживили и пробудили магию стражей
Мистраль и Мередит! С ней был Мистраль, когда кольцо выбрало Никку и
Бидди, – возразил Киеран. – На троне консорта с ней сидит Мистраль, а
не зеленый рыцарь.
– Это верно, и может быть, кольцо избрало повелителя
бури ее королем. Я сама решила, что "зеленый человек" означает любого
из богов растительности, но, может, я истолковала все слишком буквально.
Зеленым человеком называют Консорта. – Она качнула головой. – Не
знаю. И не могу решить, раздражает меня или успокаивает, что пророки говорят
загадками даже в столь современной Америке. – Она повернулась ко
мне. – Ступай, помоги Никке и Бидди завести того ребенка, что ты видела.
Но помни о моих условиях: если я узнаю, что ты отдала его Бидди первой, я
вмешаюсь. И этой ночью доступ к твоему телу должны получить также Гален и
кто-нибудь еще из зеленых людей.
– А что же с изменниками, тетя Андаис? – спросила
я.
– Ты пойдешь делать детей, а я займусь ими. Я отдам
тебе очищенный от измены двор, это будет мой первый и последний дар
тебе. – Она закрыла глаза ладонью и проговорила: – Уходи. Возьми с собой
стражей из числа зеленых людей, но прочих оставь мне.
Пальцы Холода сжались у меня на плече, и должно быть, я
издала какой-то протестующий звук, потому что королева посмотрела на меня. Она
посмотрела еще и на Холода с Дойлом, и глаза ее вспыхнули злостью.
– Мрака и Убийственного Холода тоже можешь забрать. Они
твои, так и быть, но мне нужны стражи, чтобы наказать изменников.
– Никка и Бидди... – тихо напомнила я. Она
нетерпеливо отмахнулась.
– Да, да, и иди уже.
Холод снял руку с моего плеча и коротко кивнул. Я поднялась,
поклонилась королеве, и мы пошли к дверям, оставив ее наказывать заговорщиков.
Вряд ли она их убьет, зато сделает все, чтобы заставить их раскаяться в своих
поступках. На этот счет у меня сомнений не было. Мне не стоило оглядываться, но
я оглянулась. Я увидела, как Кристалл, Хафвин, Догмэла и прочие пытаются
сохранить спокойствие. Мистралю и Баринтусу это, кажется, удавалось.
Я остановилась. Холод схватил меня за плечо, а Гален мою
руку так и не выпускал. Они попытались увести меня, но я воспротивилась. Всех я
спасти не могла, я знала, но...
Дойл не пытался меня остановить, он просто смотрел на меня,
бесстрастный, как всегда. Он давал мне возможность решать и править. Руки
Галена и Холода были настойчивы, Холод сжимал мою руку едва не до боли, но я
сказала:
– Моя королева, разреши мне взять с собой целителя на
случай непредвиденных событий. Мы посылали за целителем для Галена, но он так и
не пришел.
Она кивнула, но рассеянно – жертвы уже поглотили ее
внимание. Она нависала над Киераном, бездумно перебирая рукой светлые волосы,
так тщательно заплетенные им в косу.
– Да, бери любого, кроме моего личного.
– Хафвин, – позвала я.
Стражница не смогла скрыть облегчение, когда побежала к нам
через зал. Королева крикнула ей вслед:
– Мередит, если тебе нужен целитель, возьми того, кто
сохранил свои силы. – Андаис в раздражении уперлась руками в бока.
– Хафвин исцелила Галена и Адайра.
Это привлекло ее внимание.
– Как? Она потеряла способности к исцелению в
незапамятные времена. – Андаис казалась одновременно раздраженной и
обрадованной. – А, к ней тоже сегодня вернулись силы?
– Нет, моя королева, Хафвин всегда была способна лечить
возложением рук.
– Но мне сказали, что она потеряла эту способность!
– Хафвин, – спросила я, – ты теряла
способность к исцелению?
Она отрицательно помотала головой, не поворачиваясь к
королеве, словно не решалась оторвать взгляд от меня или боялась оглянуться.
– Тогда почему же она в гвардии? – удивилась
королева. Она сошла по ступеням, и я ощутила, как напряглись все вокруг меня.
Мы уже могли бы уйти, а я снова ставила нас под удар. Но Андаис впервые
казалась способной воспринять страшную правду о Келе. Кто знает, сколько
продлится ее настроение, а ее нужно было заставить признать, что Кел –
чудовище.
– Она вылечила кого-то, кого принц Кел запретил ей
лечить. Он сказал ей, что с того дня она будет нести только смерть, а лечить ей
запретил.
Андаис проскользила к нам, шелестя шелковым платьем. Хафвин
побледнела.
– Это правда, Хафвин?
Стражница сглотнула и повернулась кругом. Она упала на
колено без всякого напоминания.
– Да, ваше величество, это правда.
