– Внутри ситхена встречаются довольно жуткие твари.
Одна из них чуть не напала на Галена. Я перепугалась, только и всего. – Я
отвернулась, надеясь избавиться от Уолтерса и его вопросов. Мне сейчас было не
до словесных игр. Лицо Меланжель то и дело всплывало передо мной. Заверения
Холода, что глаза у нее восстановятся, если только она будет находиться в
пределах волшебной страны, но не в Зале Смертности, были слабым утешением –
если она так и останется одержима безнадежной страстью к Айслингу. Мы в чем-то
обездолим Меланжель, если она не сможет излечиться от этой любви.
Уолтерс схватил меня за руку. Я этого не ожидала.
– Принцесса Мередит, что вы... – Его голос затих,
потому что рука, за которую он схватился, была вся в крови. Я чуть не упала, с
такой силой он меня дернул, и моей концентрации не хватило. Холод тут же
двинулся мне на выручку, но гламор на мкг ослаб. Уолтерс успел заметить, что я
скрываю.
Он бросил быстрый взгляд на остальных копов, но все были уже
заняты своей работой, пытаясь собрать улики без всяких своих электронных
помощников. Руку мою ен не выпустил.
– Нам надо поговорить, – сказал он на удивление
спокойно.
– Наедине, – уточнила я.
Он кивнул.
– Отпустите руку принцессы, – велел Холод.
– Все в порядке, Холод.
Я прошла за угол и еще немного по коридору. Там, где мы с
Мистралем занимались любовью, серый камень сменился сияюще-белым мрамором с
золотыми и серебряными прожилками. Как будто мы изменили что-то в самой природе
ситхена. Королева этому не обрадуется, но пока думать об этом не стоит:
проблемы надо решать по одной.
Когда вокруг нас остались только мои стражи, Уолтерс сказал:
– Покажите мне то, что я чувствую, принцесса, потому
что вижу я другое.
Надо ли было мне попытаться обмануть его? Может быть, но я
устала от игр. Мы так и не знали, куда исчез Аматеон. Чаша тоже пропала, и кто
знает, где и когда она теперь объявится? Единственная причина, по которой Холод
оказался рядом со мной, когда я внезапно материализовалась в совершенно другом
коридоре, – это что он схватил меня за руку, когда я начала таять на
глазах. Не его реакция – и я бы очутилась в гуще битвы одна, без всякой защиты.
Я сбросила гламор и почувствовала мелкое удовлетворение,
увидев, как поехали вверх брови майора, прежде чем он успел поймать их и
водворить на место. Но по его изумлению я поняла, что выгляжу еще хуже, чем мне
казалось.
– Что с вами стряслось, черт побери? – Он отпустил
меня и глядел теперь на свою перемазанную в крови ладонь.
– Еще одно покушение, – ответила я, опустив, что
это было покушение не на меня. – Галена ранили в ходе драки.
Более или менее правда.
Уолтерс перевел взгляд на Галена. Я кивнула, и Гален тоже
сбросил гламор. Даже повернулся кругом, чтобы предоставить Уолтерсу полную
картину.
– Как ему удается стоять на ногах?
– Сидхе исцеляются быстрее, чем обычные
смертные, – напомнила я.
– После такой потери крови?!
– У меня слегка кружится голова, – сообщил
Гачен, – но дайте мне час-другой, и я буду как новенький.
– Господи, хотел бы я выздоравливать с такой же
скоростью.
– Я бы тоже хотела, – присоединилась я.
Уолтерс посмотрел на меня удивленно.
– А, я и забыл, вы смертная вроде нас.
Я пожала плечами:
– Так говорят.
– Вы не излечиваетесь так же быстро, как они все.
– Нет.
– Но ваша рука уже не на перевязи, – сказал он,
подкрепив слова жестом.
– Нет, но я исцелилась в ходе особого ритуала. –
Ритуалом был секс с Мистралем, но я не думала, что моя откровенность должна
заходить так далеко.
Майор покачал головой.
– Ваша кровь здесь есть?
– Нет.
– В прошлый раз – его, – он указал на
Холода, – теперь – его, – он указал на Галена, – в конце концов
вы добьетесь, что кого-нибудь из них прикончат.
– Надеюсь, нет.
В моем голосе отразились и усталость, которую я чувствовала,
и печаль, вызванная словами Уолтерса.
– Возвращайтесь в Лос-Анджелес, принцесса. Берите ваших
людей и уезжайте.
– Зачем?
– Затем, что на вас совершили два покушения за два дня,
да еще это двойное убийство. Кто-то хочет вашей смерти, и ему плевать, кто еще
при этом пострадает. А если кто-то по-настоящему хочет вашей смерти, он своего
добьется. Может, не сегодня и не завтра, но пробудьте здесь достаточно долго –
и вас убьют.
– Вы пытаетесь запугать меня, майор Уолтерс?
– Я не хочу, чтобы вы погибли, пока я за вас отвечаю. Я
согласился приехать сюда частично ради своей карьеры, признаю. Но если вы
умрете, пока я буду в вашем гребаном фейриленде, моей карьере конец. Я навсегда
останусь тем, кто допустил вашу гибель.
– Единственное, что вы можете сделать, пытаясь защитить
меня от моих врагов, – это умереть раньше меня. Не думаю, что мне это
очень поможет.
– Это вы шутите так?
Я вздохнула и потерла лоб, изо всех сил стараясь не
сорваться на крик.
– Нет, майор, я не шучу. Вам просто не под силу справиться
с моими преследователями или защитить меня от них. Мне нужна ваша помощь в
раскрытии этих убийств, но честно говоря, если бы я знала, как опасно стало
сейчас находиться в волшебной стране, я бы вас не позвала.
– Мы – полицейские, принцесса. Мы привыкли испытывать
судьбу.
Я устало покачала головой.
– Вы собрали достаточно улик? Нашли, что вам нужно?
– Доктор Поласки хочет знать, что произойдет, если нам
удастся найти следы, указывающие на определенное лицо.
– Она что-то нашла?
– Она хочет знать, что... – он сделал
паузу, – вы сделаете, получив наше заключение.
– Используем его для поимки и наказания убийцы.
Он покачал головой, вытер ладонь о полу куртки.
– А суд?
Я улыбнулась, и улыбка вышла неприятной, я знала.
– В волшебной стране нет формального суда, майор
Уолтерс.
– То есть из-за собранных нами улик кого-то убьют?
– Наказанием за убийство обычно является смерть, так
что его казнят, да.
– Тогда мы вернемся в лабораторию и свяжемся с вами
позднее.
– Вы что-то нашли, – сказала я с утвердительной интонацией.
Он кивнул.
– Прежде чем отдавать это в суд, мы все прогнали бы
через компьютер. Если свидетельства послужат основанием для казни без суда, мы
должны быть еще осторожней.
