Он взглянул вверх, на Холода, и схватил его за руку, почти
как прежде схватил меня, – но едва ли не с мольбой:
– Я не смогу снова вернуться к тому, что было. Я не
смогу стоять рядом с ней и смотреть, как ее уводит другой. Я не так силен или
не так великодушен.
Холод кивнул и привлек черного стража в свои объятия. Он
сжимал Дойла с неистовой силой, а обращенное ко мне лицо было полно страдания.
Я что-то упустила. Что-то важное. Что-то случилось не только
с Дойлом, но и с Холодом. Это был не приступ дурного настроения, это была
скорбь. Но что они оплакивали?
– Да что же случилось? – спросила я.
Дойл покачал головой, прижатой к плечу Холода.
– Она не понимает. Она не знает, что это значит.
– Что?! – Страх сжал мой желудок, пробрался по
спине. Кожа похолодела от жуткого предчувствия.
Холод посмотрел на меня блестящими от непролитых слез
глазами.
– Кольцо выбрало твоего короля, Мередит.
– Что? – переспросила я.
– Мистраль, – выдохнул Дойл, подняв голову. Теперь
я могла видеть его лицо. – Кольцо выбрало Мистраля. А я не могу тебя ему
отдать.
Я непонимающе уставилась на него.
– Да о чем вы говорите?! Выбрать мне короля можно
только одним способом, а я не беременна!
– Ты уверена? – спросил Холод. Его лицо было очень
спокойно, совершенно лишено бурления эмоций, которых я могла бы от него ждать.
Но это было понятно: Дойл разваливается на глазах, значит, он, Холод, тем более
должен сохранить самоконтроль.
– Да, то есть... – Я задумалась над его
словами. – Слишком рано для уверенности.
Дойл мотнул головой так сильно, что тяжелая коса проехалась
по коже плаща.
– Кольцо не оживало ни для кого из нас. Ты ни с кем из
нас не имела такого секса. Что еще можно подумать, как не то, что кольцо
сделало свой выбор?
– Не знаю, но... – Видя его боль, я не знала, что
сказать. Я переводила взгляд с одного на другого. Они поверили, это было ясно
по их лицам. Я смотрела на них, на свет и тьму, переплетенные в объятии, и
сердце сжималось от боли. Мне вдруг стало трудно дышать. Комната показалась
тесной и душной. Если я забеременела от Мистраля, я потеряю их, их обоих. Я
буду связана с Мистралем, я буду принадлежать ему и только ему. Секс с ним был
хорош, даже великолепен, но это был всего лишь секс, и...
– Я не люблю его.
Едва выговорив, я поняла, как по-детски прозвучали эти
слова. Ребяческая жалоба, хныканье.
– Короли не женятся по любви. – В низком голосе Дойла
еще различались слезы.
– Подождите, я думала, что кольцо находит твою истинную
половинку, твою настоящую любовь.
– Так и есть, – подтвердил Холод.
– Никка и Бидди влюбились друг в друга по уши, –
тараторила я. – Они смотрят друг на друга так, словно больше в мире никого
нет.
Они оба кивнули. Холод добавил:
– Так всегда бывает с теми, кого выбрало кольцо.
– Но мы с Мистралем так друг на друга не смотрим!
– Ты не видела его лицо после того, что было, –
сказал Дойл. – Я видел.
– И я, – эхом отозвался Холод.
Я отмахнулась от их слов.
– Он занимался сексом впервые за несколько веков. И не
просто сексом, это был магический секс, спровоцированный Силой. Вот в чем дело.
Кто угодно глядел бы на меня как он, это была не любовь, просто вожделение.
Холод нахмурился. Дойл смотрел без всякого выражения, словно
недавний взрыв эмоций его опустошил.
– Я уж точно не чувствую чего-то такого по отношению к
Мистралю.
Холод смотрел на меня с явным подозрением.
– Точно?
Я покачала головой.
– Если бы кольцо его выбрало, то я влюбилась бы в него,
так ведь?
Холод кивнул.
– А я в него не влюблена.
– Как ты можешь не хотеть того, что мы видели в том
коридоре? – спросил Дойл голосом, почти совершенно лишенным эмоций, словно
он уже просто не мог говорить на эту тему.
– Это было здорово, но неужели ни один из вас не
подумал, что это был мой первый секс в холмах фейри, да еще с кольцом на руке?
Может, поэтому он был таким волшебным?
Дойл моргнул и попытался собраться. Я просто видела, как он
борется с отчаянием, едва не овладевшим им. Холод высказался за них двоих:
– Но ты наверняка занималась сексом в стране фейри с
кем-то из нас.
Я покачала головой.
– Не думаю, а если и так, то на мне не было кольца.
Даже в Лос-Анджелесе я его нечасто носила.
– Потому что его сила была слишком
непредсказуема, – проговорил Дойл и взглянул на меня. – Мы поступили
глупо, спрятав его в шкатулку?
Кольцо у меня на пальце коротко сжалось и снова замерло. Я
сглотнула слюну и кивнула.
– Кольцо думает именно так.
Дойл растер руками следы слез на лице.
– Ты действительно не любишь Мистраля?
– Не люблю.
И все же ты можешь быть от него беременна.
– Кольцо дарит плодородие, но не только его, –
сказал Холод. – Если Мередит не любит Мистраля, то он, видимо, не ее пара.
– А он считает, что пара?
Дойл собирался на глазах, мобилизуя все свои темные резервы:
– Скорее всего.
– Я знаю, что Рис думает именно так, он мне
сказал, – заметил Холод.
– А Гален?
– Он был зачарован властью кольца. Те, кто подпал под
власть заклятия, скорее всего не могли ясно мыслить.
– Только ты, Рис, Дойл и сам Мистраль не казались
опьяненными магией.
– Мистраль эту магию сам творил вместе с тобой, а Рис
опоздал.
– А вы? Почему вы?
Они обменялись взглядами – и ответил мне Холод, а Дойл отвел
глаза.
– Кольцо не имеет власти над теми, кто уже любит.
– Если это истинная любовь, – проговорил Дойл, а
потом взглянул мне в глаза, и я почти пожалела, что он это сделал. В его глазах
была боль, намек на которую я уже ловила раз или два. Боль, возникшая, когда ни
один из стражей не подарил мне ребенка в Лос-Анджелесе.
Я смотрела на них, впервые понимая, что, если встанет выбор
между троном и перспективой потерять двоих этих мужчин, я не знаю, что я
выберу, я не была уверена, что во мне хватит королевской закваски, чтобы
принести такую жертву. Но пока Кел жив, он будет пытаться меня убить. Да и не
могла я отдать ему всех остальных фейри, даже если он поклянется оставить в
покое меня и тех, кто мне дорог. Я не могла отдать ему во власть мой народ. По
сравнению с ним Андаис казалась разумной и мягкосердечной. Я не могла отдать
нас на откуп садизму Кела – для этого я была слишком дочерью своего отца. Но я
стояла и чувствовала, как весь мир превращается в ничто при одной мысли
потерять Дойла и Холода.
