– Мне нужен коп, майор Уолтерс, а не политик. Мне нужен
тот, кто понимает, что за болтовней уходит время. Ценные следы, может быть,
теряются прямо в эту минуту. Мне нужен человек, который будет больше думать о
том, как распутать дело, а не о его политических последствиях. Я думаю, что
такой человек – вы, а сейчас, когда ваша политическая звезда так тесно связана
с моей, у вас двойной стимул.
– Почему вы так в этом уверены? Почему вы думаете, что
я просто не брошу все к черту?
Я подумала и сказала:
– Из-за выражения вашего лица, когда вчера в аэропорту
вам пришлось разделить власть с Баринтусом. Из-за того, что вы едва не выругали
меня сейчас по телефону, вместо того чтобы льстить и угождать. Я не могла быть
в этом уверена при таком высоком чине, как у вас, но вы больше коп, чем
политик, Уолтерс. А если б вы знали, как мало я люблю политиков, вы бы поняли,
какой это комплимент.
– Вы довольно ловко играете в политические игры для
того, кто их не любит.
– Я умею делать множество вещей, которые мне не
нравятся, майор Уолтерс. Как и вы, без сомнения.
Опять молчание.
– Если мы не распутаем это дело, мне конец, и не важно,
сколько доверия мне вы продемонстрируете. Вы или кто другой.
– Но если распутаем... – бросила наживку я.
Он утробно хохотнул.
– Тогда я стану звездой и солнцем департамента, а
президенты корпораций будут распихивать друг друга локтями, чтобы предложить
мне зарплату побольше. Да-а...
– Так вы со мной, или этого звонка не было?
– Я с вами.
Я улыбнулась.
– Хорошо. Можете браться за телефон и достаньте мне криминалистов
как можно быстрее.
– Как мне объяснить шефу, почему вы решили пустить нас
в ваши драгоценные земли? – спросил он. Да, он определенно был скорее
копом, чем политиком.
– Объясните, что виновник наверняка обладает дипломатическим
иммунитетом, но мы надеемся, что следствие послужит развитию взаимного
сотрудничества и торжеству правосудия.
– Вы хотите получить гада, который это сделал?
– Да, – подтвердила я.
– Наверное, вы меня не помните – я был всего лишь одним
из копов в оцеплении, – но я видел вас, когда погиб ваш отец. Вам отдали
его меч.
Если у меня и были сомнения в том, что я обратилась к
нужному человеку, то теперь они рассеялись. Вслух я сказала:
– Да, отдали.
– Поймать этого парня – не значит поймать убийцу вашего
отца.
– Это очень проницательное замечание для того, кто
видел меня всего дважды.
– Ну, я видел вас чаще – там и тут, по случаю.
– Признаю ошибку, и все же вы слишком проницательны,
неуютно проницательны.
– Простите. Как-нибудь, когда мы поймаем этого парня и
если принцессы фейри не отказываются выпить с простыми полицейскими майорами, я
расскажу вам, почему я стал копом.
Теперь была моя очередь проявить проницательность.
– Вы потеряли близкого человека, и гада, который это
сделал, не нашли.
– Вы знали, – сказал он тоном обвинителя.
– Нет, клянусь.
– Тогда это чертовски верная догадка.
– Скажем так: человеку с ноющей раной легче угадать
такую же рану у другого.
Он хмыкнул, а потом проворчал:
– Да, наверно, так. Чем вы займетесь, пока я буду
поднимать всех на ноги?
– Буду допрашивать свидетелей.
– Знаете, было бы неплохо, если б допросы проводил я.
– Большинство фейри, кто мог что-то видеть, никогда не
покидали наши земли. Они побаиваются людей, особенно людей в форме. Все они
помнят последнюю войну с людьми.
– Это было почти четыре века назад, – поразился
он.
– Я знаю.
– Я к этому никогда не привыкну.
– К чему?
– Что вы, ребята, выглядите такими юнцами, а помните
эту страну еще до того, как сюда приплыл мой прапрапрадед.
– Не я, майор. Я всего лишь простая смертная девушка.
– Да уж... Мне с вами будет непросто, – хмыкнул
он.
– Я расскажу вам, если удастся вытрясти из свидетелей
что-то полезное.
– Я предпочел бы сам решать, что полезное, а что нет.
– Тогда поторопитесь, майор, но я не могу обещать, что с
вами все станут говорить. Я даже не пообещаю, что вы будете сидеть в той же
комнате, где я стану говорить со свидетелями. Кое-кто из них при виде
человека-полицейского просто откажется отвечать.
– Тогда зачем мне ехать?
– Затем, чтобы стать плечом к плечу, когда на нас
набросятся журналисты, и показать, что мы сотрудничаем в этом расследовании. И
прихватите с собой того полисмена, который в меня стрелял.
– Зачем, во имя Господа?
– Потому что его карьера в противном случае тоже
рухнет.
– Он не будет представлять для вас опасность?
– Мы дадим ему амулет, укрепляющий психические щиты.
Если я найду, что он недостаточно крепок для выполнения своих обязанностей, я
дам вам знать, и мы проводим его наружу.
– Почему вы беспокоитесь о судьбе одного-единственного
молодого копа?
– Потому что он мог прожить всю жизнь спокойно, если б
держался подальше от фейри. Самое меньшее, что мы должны попытаться сделать,
это сгладить последствия.
– Я сейчас начну звонить, но вы меня озадачили,
принцесса Мередит. Вы чуть ли не слишком хороши, чтобы быть настоящей. – И
он повесил трубку.
Я сделала то же самое. Слишком хороша, чтобы быть настоящей.
Мой отец учил меня всегда поначалу действовать лаской, потому что кнут можно
попробовать потом. Но если ты попробовал на ком-то кнут, ласке он уже никогда
не поверит. Так что ласка, ласка и еще раз ласка, пока не настанет время
перестать быть ласковой – а тогда бей насмерть. Я подумала, последовал ли он
собственному совету в тот летний день, или промедлил, потому что считал другом
того, кто обернулся против него. Я бы многое отдала за то, чтобы найти
упомянутую персону и задать ей этот вопрос.
Глава 6
Мне хотелось сделать еще один телефонный звонок. Посмотрев в
улыбающееся милое личико Кристины, я попросила:
– Вы не могли бы на минутку выйти, Кристина?
Она моргнула большими голубыми глазами, глубоко вздохнула,
встала, подобрала длинные юбки и молча вышла. Не знаю, обиделась ли сна, по ней
всегда было трудно сказать. Она улыбалась и улыбалась опять, глядя на все, что
вытворяла перед ее глазами королева, и это заставляло меня задумываться на ее
счет. Получала ли она удовольствие от таких зрелищ, или просто не знала, как
еще реагировать?
