Быстро посмотрев на шагающего рядом громилу, я поморщилась, неожиданно поняв, что Кайрид не зря столько говорил о связи между фамильяром и магом. Значит, Морти станет кем-то вроде духовного наставника этому странному здоровяку?! И больше не будет рядом? А как же Карл без него? Я грустно вздохнула и… замерла на месте, пораженная очередной мыслью: что там Растифор говорил о голоде?! Зайки так много едят, потому что им нужен хозяин?
– Не отставай, Соломинка. – Голосом Растифора можно было доводить до слез малышей. Грубый, хлесткий, неодобрительный. В ответ сразу возникало желание извиниться и покаяться во всем на свете. – Мы почти пришли. Сюда.
Кайрид остановился практически в конце длинного коридора. У невзрачной двери со значком в виде разбитого сердца он посмотрел на нас с Листаром и посоветовал:
– Не болтайте. Смотрите в оба. Слушайте меня внимательно и не спорьте. Ясно?
Наш ответ его не волновал. Отвернувшись, Растифор постучал и вошел, не дожидаясь разрешения.
В светлом, красиво обставленном гостевом номере пахло корицей и чем-то еще вроде перца. У меня сразу защипало в носу. Рядом несколько раз чихнул вошедший следом Листар.
– О, кто к нам пожаловал, – раздался милый голосок справа, и из другой двери к нам вышла молоденькая девушка.
Это была стройная блондинка в ярком сиреневом платье, что прекрасно подчеркивало ее синие глазки. Грациозно пройдя вперед, она сложила руки перед собой, сцепив длинные тонкие пальцы, и совершенно очаровательно улыбнулась, проговорив:
– Растифор, дорогуша, ты опоздал. Мы уже хотели уходить.
Я осмотрелась, выискивая второго человека, но никого больше не обнаружила.
– Возникли непредвиденные обстоятельства, от которых ты будешь в восторге, Тотт, – спокойно ответил Кайрид. Подойдя к крепкому деревянному столу, стоящему посреди комнаты, он водрузил на него коробку со словами: – Обещанный сюрприз здесь.
– Кто там? – подался вперед Листар, уточняя с прекрасно различимой надеждой: – Какая-то дико опасная нечисть? Малыш химеры?
Я хмыкнула.
Посмотрев на меня, верзила насупился.
– Маленький фурх?
Я покачала головой.
– Щенок?
– Нет, Листар, – ответил Растифор.
– Вороненок? – грустно, практически умоляя, продолжил допрос Листар. – Может, хотя бы шурт?
– Покажи, – приказным тоном заявила девица, сверкнув глазами. – Хватит игр. Наше время дорого.
– Не смею никого задерживать. Если нужно – уходи. – Усмехнувшись, Кайрид тем не менее снял крышку и отошел в сторону.
Сперва в наступившей тишине до меня донеслось тиканье часов, затем послышался крик мальчишки-продавца свежей прессы с улицы, а следом тихо заскулил Листар.
– Ну-ну, – похлопал его по спине подошедший Кайрид. – Не все так плохо.
– Куда же хуже?! – В голосе громилы, напоминающего по виду неоднократно сидевшего участника разбоев, послышалась истерика. – Это кроли!
– Зайцы, – кивнул Кайрид.
– Розовые!!! – прохныкал Листар.
– Да, цвет у них… необычный.
– Это насмешка судьбы! – воскликнул окончательно прибалдевший студент, сжимая мощные кулаки с выбитыми на пальцах татуировками.
– На себя посмотри, дядя! – не вынеся оскорблений, ответил ему толстячок Карл, показав свой фирменный оскал из двух рядов мелких острых зубов. – Не нравимся? Так и иди подобру-поздорову, пока жив! Дверь там!
– Г-говорящие? – Листар почему-то обернулся ко мне. – Он говорит!
– Знаю, – кивнула. – И Мортимер тоже. Тот, что вас укусил…
Студент опасно накренился вперед, затем сделал несколько мелких шагов, приближаясь к коробке, и присмотрелся к моим зайкам, уточняя:
– Ты, что ли, меня укусил?
Из коробки показалась вторая моська. Ехидная, с чуть раскосыми глазами и уже совершенно здоровая на вид. Поведя туда-сюда черным носиком, Мортимер чихнул и, глядя на Кайрида, задал уточняющий вопрос:
– И к чему меня обязывает фамильярство с этим типом? Мы можем заключить какой-то контракт? Скажем, видеться по четвергам, после дождичка, часов в пять. Перед ужином. Мне так было бы удобно.
На Листара стало больно смотреть. Бугай совсем как-то сник, попятился, замотал головой.
– Нет, – забормотал он, – у меня не может быть такого фамильяра. Никак. Ну куда мне? Розовый еще…
– Он отказывается! – радостно подытожила я, с надеждой уставившись на всех по очереди. – Значит, могу забрать Морти обратно? Если дам ему своей крови, он станет моим?
– Аделина. – Растифор дождался, пока я на него посмотрю, и покачал головой.
– Но почему? – Меня снова начинало трясти. – Он ведь не хочет. Нет же?
Я перевела взгляд на Листара. Тот громко сглотнул и, сделав еще несколько шагов, уперся спиной в дверь. Мотнул головой.
– Вот! Ему не по вкусу мои зайчики! А я их люблю! – Подойдя к коробке, протянула руку и приказала: – Кусайте! Оба! Чтоб и Карла не увели!
– Нет! – рявкнул Растифор, дернув меня на себя. – Ты его погубишь! Процесс запущен.
– А мы перезапустим!
– Так нельзя. В нашем мире…
– Достал ваш мир с его странными правилами!
– Аделина, – Кайрид развернул меня к себе, – Листар может отказаться, но тогда Мортимер не выживет. Ясно?
– Не выживет? – глупо повторила я. – Но…
– Да и плевать! – проговорил равнодушный здоровяк из-за моей спины. – Это всего лишь нечисть. Говорящая и мерзкая! Его смерть станет меньшим злом. Лучше так, чем мучиться потом с ним всю жизнь. Мне пора!
Что-то лопнуло внутри.
А в следующий миг меня едва не разорвало от миллиарда противоречивых эмоций. Мозг закипал, руки тряслись, кончики пальцев горели. Отняв свою руку из захвата Кайрида, я зашипела на него:
– Ты говорил, страшного не случится! Обещал мне! И это не обыкновенная нечисть! Это. Моя. Нечисть!!! И ты сделаешь все, чтобы Морти выжил!
Последнее я говорила уже Листару.
Сказать что-то еще не вышло – меня тряхнуло с такой силой, что зубы стукнули друг о друга. Следом началась сильнейшая лихорадка, внутри все стало замерзать, а мир вокруг подернулся оранжевой пленкой. Меня разрывало от боли, от тоски, от злости, от страха. И пальцы рук… они горели! Жар был невыносимым, острым, жалящим!
Я упала на колени, завыла. Чувствовала: еще чуть-чуть – и взорвусь! Стану живым пламенем, спалю все дотла к чертовой бабушке!
И вдруг на голову упало что-то тяжелое, погружая в темноту и прохладу. От слабости я не смогла усидеть на коленях и свалилась набок, больше не в силах пошевелить даже пальцем. Вокруг происходила какая-то суета, говорили люди. Спокойствие возвращалось медленно, а вместе с ним приходило понимание: я пережила некий приступ. Может, это шизофрения? Немудрено при такой-то новой жизни!
