Большие раскосые глаза смотрели внимательно, черные кожаные носики чуть шевелились, ушки торчали вверх, как антенны. Даже лапы появились!
– Вы стали еще живее, – пробормотала немного сипло, – как это возможно?
– Магия! – радостно оскалился Карл. Его рожица выглядела особенно наглой и счастливой. – В этом мире все ею пропитано, детка. А какое здесь мясо подают! Мм-м…
– И есть что-то вроде нашей ванной, – кивнул Мортимер. – Только выглядит это как миниатюрный бассейн. Бустиар как раз наполняет его для тебя. Туда же он подал завтрак! Это же практически рай, Адочка!
– Был бы рай, если бы не хмурый тип, снующий всюду с вечно недовольной рожей, будто ему причинное место прищемило, – добавил Карл, покосившись на дверь. – Ходит туда-сюда, как неприкаянный, смотрит так, что провалиться охота, и, кажется, совсем не спит…
– Ну ладно! – Морти спрыгнул с меня и подался к выходу, призывая: – Хватит пугать нашу красавицу, давайте поговорим о хорошем! Подъем! Пора покорять новые территории! Тем более что вчера ты, Адочка, вроде как получила работу у местных. Интересно, кстати, что там с зарплатой?
– А как я вообще уснула? – Наконец усевшись в постели, я осмотрелась. Темная комната, темные портьеры, темный балдахин над кроватью…
Хоть страшилку по мотивам этого дома рассказывай.
– Нравится интерьер? – хохотнул Карл. – Надо взять на заметку дизайнера и открыть с ним совместный бизнес по разработке наикрутейших родовых склепов. Будет фурор! И Растифора этого на ресепшен…
– Уснула ты очень романтично, – перебил Карла Мортимер. Состроив умильную рожицу, он зажмурился и выдал улыбку, обнажая острые зубы: – Упала прямо в руки новому начальнику. Он от неожиданности тебя даже поймал и в постельку принес. Уложил сам, заботливо подоткнул одеяло…
– Правда, пожелал при этом провалиться назад в наш мир и больше никогда не показываться ему на глаза, – пробурчал Карл.
– Ну, не все сразу, – Мортимер подмигнул мне и заговорщицки прошептал: – Знаешь, Адочка, мне кажется, для этого сухаря еще не все потеряно и вы сможете подружиться!
* * *
Спустя всего несколько минут я плавилась от наслаждения. Горячая вода обнимала тело, согревала и возвращала покой. А оладьи, принесенные на подносе Бустиаром, просто таяли во рту. В жизнь возвращались краски, а в мышцы сила.
– Как же хорошо, – проворковала я, поднимая руку и сдувая с нее пышную пену.
Бустиар подмешал в воду мыльный раствор, пахнущий ванилью. Не скелет – золото!
Стоило мысленно помянуть его, как раздался звук открываемой двери, и дворецкий прошел к стене, замирая с протянутой рукой.
– Это что, контрабанда, мой хороший? – спросила я, довольно щурясь и разглядывая большое развернутое желтое полотенце. – Откуда в доме с черными стенами эта прелесть?
– Гостям нравится ярко, – проскрипел Бустиар.
– Очень нравится, – согласилась я. – Как же господину Растифору с тобой повезло!
– Повезло, – подтвердил скелет.
Я нащупала еще одну оладью и быстро сунула в рот, пережевывая.
– Волшебство, – простонала, откинув голову на бортик миниатюрного бассейна. – Сказка!
– Рад, что тебе нравится! – раздался сзади знакомый голос, заставив меня вздрогнуть. – Бустиар, покинь помещение.
– Полотенце, – проскрипел скелет.
– Я подержу его не менее профессионально, чем ты, дорогуша, – с ехидцей ответил Кайрид Растифор. – Откуда это, кстати? Что за цвет такой?
– Желтый, – подсказала я, – цвет хорошего настроения, солнца и позитива. Неудивительно, что тебе такой незнаком.
Растифор не спеша обернулся, слегка склонил голову и задумчиво уставился на меня своими темными глазищами. Его волосы на этот раз были распущены и раскиданы по плечам: черные, гладкие и блестящие. Попросить бы немного волшебного бальзама, что он использует, для моей непослушной шевелюры. Поняв, что слишком долго пялюсь на его лицо, отвлеклась на осмотр одежды. Белая рубашка, черные брюки. Босые ноги.
– Бустиар! – громко проговорил Растифор, напоминая о своем приказе.
Скелет повернулся ко мне, и вся его скованная поза выражала глубочайшее сочувствие.
– Ничего, ничего, – делано расхрабрилась я, – иди. Не утопит же он меня.
Кайрид отнял у дворецкого полотенце и демонстративно сделал шаг назад, пропуская того к выходу. Вскоре за скелетом закрылась дверь.
– Происходит нечто абсолютно неправильное! – сразу заговорил Растифор.
– Полностью согласна, – кивнула я, поглубже сползая под густую пену.
– Согласна? Вот так сразу? С чего бы это?
– Ты ввалился ко мне в ванную комнату и пристаешь со странными разговорами, – ответила я хмурясь. – Правильного в этом о-очень мало.
– А, это, – он раздраженно отмахнулся, – я все равно не воспринимаю тебя как женщину, прыгунья, за это не волнуйся.
– Аж камень с души, – зло пробурчала я, подавляя совершенно неуместную обиду. – Но, если тебе полегчает, я тебя тоже мужчиной не воспринимаю.
– В каком смысле? – опешил Кайрид.
– В смысле – не знаю, как в вашем мире, а в моем до звания «Мужчина» еще нужно дослужиться, – радостно скалясь, ответила я. – Он должен быть галантен, умен, предупредителен, обходителен…
– Сойдемся на том, что не интересуем друг друга с этой точки зрения, – понятливо кивнул Кайрид. Подойдя к бортику бассейна, он нагло уселся рядом, согнув одну ногу и обхватив колено, и посмотрел на меня так, что мурашки побежали от нехорошего предчувствия. – А теперь поговорим о том, что тебе снилось, Соломинка.
– Ничего, – благоразумно пробулькала я, с подбородком погрузившись в воду.
– Совсем?
– Совсем! – подтвердила, поводив ногами в воде.
Нашел дурочку – признаваться в том, что я его прошлое всю ночь смотрела. Вспылит еще, прибьет за то, что слишком много знаю. Кто тогда моих заек здесь в хорошие руки пристроит?
– А мне снилось детство Аделины, – неожиданно сказал он, пристально следя за моей реакцией. – Родители звали ее Дэля. Я вырывался из этих воспоминаний, но стоило уснуть – видения продолжались.
У меня глаза, кажется, стали размером с крупную сливу, а сердце при упоминании мамы с отцом едва не выпрыгнуло из груди.
– Как это?! – поразилась, усаживаясь удобнее и позабыв о том, что минуту назад собиралась скрывать правду. Двинувшись вверх, прижала руку к груди, прикрываясь, а второй пригнала побольше пены, повторяя вопрос: – Как такое возможно?!
– Никак, – ответил он, упорно глядя мне в глаза. – Такого не может быть. Но случилось.
Я покусала губу и нервно уточнила:
– И… докуда ты посмотрел?
