Надежда разложила все поглаженные вещи и села на диван. Пиликнуло сообщение от Даниила:
«Прости, что надоедаю. Захотелось написать и сказать, что я думаю о тебе…»
Надежда улыбнулась, глядя на экран, совершенно не зная, что ответить. И тут же пришло второе сообщение:
«Завтра к вечеру уже буду у себя в городе. Я тебе говорил, что купил маленький коттеджик рядом с парком голубых елок, которые тебе так нравились».
Надя подумала-подумала и написала:
«Завтра поеду в гости к тете и голубые елочки обязательно посмотрю».
«А на чай с черникой и круасанами можно пригласить, если замерзнешь? Завтра минус 25 градусов обещают».
Надежда закусила губу и, думая, что ответить, молча лежала с сотовым в руках. Пиликнул телефон о новом сообщении.
«С собой все возьму и буду сидеть у елочек, ожидая снегурочку по имени Надежда».
Надя не удержалась и спросила:
«Не замерзнешь? Завтра же минус 25 градусов обещают».
«Термос с горячим чаем поможет до твоего прихода».
Надя положила телефон и пошла готовиться ко сну, а когда уже легла, увидела сообщения:
«Я не шутил. Буду ждать в надежде тебя увидеть».
«Спокойной ночи! Добрых снов!»
Надя легла и, быстро пожелав хороших снов своему мужу по телефону, стала засыпать с мыслями о том, что сообщения Дани дали передышку проблемам и толику безмятежного спокойствия. Она даже на время забыла о Стасе и его матери.
***
До тети Надя добралась в три часа дня, купив ее любимый медовый торт, бутылку хорошего вина и фрукты. Лариса Ивановна была в отпуске, поэтому они с мужем встречали гостью за праздничным столом. Все сидели, обсуждая последние новости у знакомых и родных.
– А как там отец? – спросила Надежда, желая хоть что-то услышать о родном человеке.
– Да что отец?! Счастлив. Двое сыновей у него. Жена добрая и послушная. А Кольке больше ничего и не надо, – отмахнулась тетя, не считая это достойной темой для разговора.
– Понятно. Не спрашивал обо мне?
– Ну, так… поинтересовался вскользь. Зачем ты взрослая нужна ему?
Надежде стало обидно за себя и мать, которую отец даже не вспоминал, но она промолчала. Тетя никогда не любила ее отца, а как забрала ее в город, то по первости даже не давала разговаривать с ним, а потом отец уже сам не звонил.
– Кроме меня, никому ты не нужна, а ты к тетке не прислушиваешься. Говорила тебе с Даниилом не связываться. Сразу же видно было, что он – сволочь богатая. И мать его, вся такая деловая, деньгами только и разбрасывается, – проворчала Лариса Ивановна.
Муж тети Иван, хорошо уже подвыпивший, вдруг ни с того ни с сего сказал:
– А что же ты тогда с ней встречалась и деньги брала?
Весь воздух мгновенно вышел из легких Надежды, и она застыла с мандарином в руках. Все пазлы сошлись в одной мерзкой картине, искалечившей ей жизнь. Женщина медленно положила фрукт и, уверенно смотря в глаза тетке, спросила:
– Это ты пропустила ее ко мне в палату, несмотря на то что мне были запрещены посетители, а тем более она?
– Надя… Ваня, выйди, – сказала тетка, недовольно глядя на мужа, разболтавшего то, что не нужно. Скорее всего, в отместку, что она запретила ему ехать на неделю с мужиками на открытие сезона охоты на все половозрастные группы муфлона.
– Ларис, я… – тут же стал отнекиваться мужчина, чувствуя, что совершил огромную ошибку, видя, как Наденька побелела.
Как только муж ушел, Лариса Ивановна положила свою вилку на белоснежную скатерть и сказала:
– Да, это я пропустила ее через знакомого хирурга, так как посчитала, что лучше она, чем Даня, когда уже будет поздно.
– Что поздно? – хрипло сказала Надежда, повышая голос. – Что поздно? После ее прихода стало поздно! Да кто ты такая, чтобы решать за меня?
– Надя! – возмущенно сказала женщина.
– Как ты посмела?! Как? Это же я, твоя племянница. Ты что, забыла, как я ревела, как мне было плохо без него, как я чуть не загнулась там, в больнице? Ах да, ты ведь даже не пришла. У тебя же повышение квалификации было. Не до ноющей племянницы.
– Я о тебе всегда заботилась и советовала, как жить, а ты выбрала его, не послушав меня, – процедила Лариса Ивановна.
– Это моя жизнь! Только моя! И я была с ним счастлива! Я хотела и любила своего ребенка, а ты что натворила? Как ты могла? – кричала Надежда.
– Я считала, что тебе еще рано заводить детей. У тебя карьера, и Даниил тебе не подходил. А его мать… она бы загнобила тебя.
– Молчи! Какая же ты… – прошипела Надежда, резко вставая со стула, а потом подошла к стене, придерживаясь за нее, и с обидой выкрикнула: – Ты сама себе обеспечила жизнь без детей ради своей карьеры и мне решила такое устроить? Кто тебе дал такое право?
– Ты посмотри на меня. Кто я сейчас?! Высококвалифицированный дорогостоящий врач. У меня три квартиры, машина, дача, я езжу отдыхать за границу два раз в год. Я и без детей…
– О господи… – хрипела Надежда, понимая, что упадет, потому что дрожащие руки соскальзывали со стены. – Какая же ты бесчувственная змея! Да плевала я на твое богатство! Ты вместе с матерью Даниила… разрушила меня! Убила моего ребенка! Мамочки, я не могу поверить! Теперь я понимаю, почему мать с тобой не общалась. Ты… чудовище.
Лариса Ивановна резко встала со стула и прокричала:
– Не смей так со мной разговаривать! Твоя мать всегда была наивной и доброй дурочкой и в результате померла в нищете с гулящим мужем.
– О боже, – шептала Надежда, повернувшись лицом к тете, прижимаясь к стене уже спиной. – Ты… все разрушила. Уничтожила моего малыша, мою жизнь и меня.
Надежда резко оттолкнулась и подошла к ней:
– Никогда тебе не прощу. Злая и жестокая женщина. Презираю. И никогда, слышишь, никогда не смей мне звонить или приезжать в гости!
Лариса Ивановна вздохнула и быстро произнесла:
– Надя, я хотела как лучше. Успокойся.
Но женщина не слушала, она направилась в спальню для гостей и стала быстро собираться, чтобы уйти из этого проклятого дома.
– У тебя же все сейчас хорошо: работа, квартира и замечательный Стас.
Надежда тут же повернулась к тетке и прохрипела, сдерживая себя, чтобы не заорать.
– Нет больше Стаса. Мы расстались. Но знаешь, у него тоже есть заботливая мама, любящая вмешиваться в дела сына и учить неразумную будущую сноху жизни.
– Екатерина Олеговна очень приятная и … – тут же возразила тетя.
– Так значит и с ней успела пообщаться? – устало прохрипела Надежда. – Так я огорчу тебя. Никогда не планировала создавать семью со Стасом, каким бы он хорошим ни был.
