Ник-Ник не знал, что серьезные историки считают Дюбуа вруном. Ошибок в цвете петличек и выпушек он вообще не заметил, зато легко раскрыл другую, главную ошибку.
Пора оправдать лейтенанта Дюбуа. Он говорил чистую правду. Вот именно: ГОВОРИЛ полстолетия спустя после событий под Боровком. А ПИСАЛ его внук. Дюбуа-дед, глубокий старик, многое позабыл и перепутал. А Дюбуа-внук, добросовестно пытаясь ему помочь, насажал ошибок, из-за которых серьезные историки не поверили бывшему наполеоновскому лейтенанту.
Когда дед заговорил о русском городе над рекой, внук раскрыл самую большую французскую энциклопедию, нашел карту Московской губернии, а на ней – название. И записал: «BOROVSK». Потому что Боровка на французской карте не было!
Есть два города – Боровск и Боровок. Между ними двадцать километров и разница в одну букву. При этом Боровок и поменьше, и помоложе, и славными битвами не отмечен. Он и в историю попал только из-за того, что французы там не могли на гору влезть. А битвы никакой не было. Хоть бы кто булыжником запустил сверху в захватчиков – ничего подобного. Поэтому многие даже не подозревают, что Боровок есть на земле. Если его название раз в год случайно попадет в газету, думают, что это опечатка: надо читать не «Боровок», а «Боровск».
Точно так же читал совместное сочинение лейтенанта и его внука Ник-Ник. Только он родился и вырос в Боровке, поэтому, наоборот, видел «Боровск», а про себя исправлял: «Боровок». Он узнавал в описаниях лейтенанта знакомые болота и церковь над обрывом и не сомневался в том, что бриллианты схоронены в получасе ходьбы от его дома.
Разумеется, найти пушки было не так просто. Давно сгнил приметный дуб в форме подсвечника. Водяную мельницу на реке Боровке не помнили даже самые старые бабки. Два из трех главных ориентиров лейтенанта исчезли, оставалась церковь.
Надеясь разыскать старинную карту или рисунок с дубом и мельницей, Ник-Ник рылся в архиве городского музея. Карту он так и не нашел, зато узнал продолжение истории лейтенанта Дюбуа.
Во-первых, в архиве сохранился написанный по-русски приказ наполеоновского маршала Даву. Маршал требовал от жителей Боровка сыскать и выдать дезертира Мишеля Дюбуа, приговоренного к повешению.
Во-вторых, в семействе купцов Синеносовых служил гувернером некий Михаил Петрович Дибва, из пленных французов. В Боровке он прожил тридцать лет, обучил болтать по-французски два поколения синеносовских детей, а потом уехал на родину. Случилось это после того, как тогдашний глава купеческого семейства испросил в городской управе разрешения осушить болота.
Ник-Ник торжествовал! Все сомнения отпали, серьезные историки были окончательно посрамлены. Ясно, что Дибва и Дюбуа – один человек. Боясь казни за утерянные бриллианты, он дезертировал из армии, а затем поселился в Боровке – а не в Боровске! – неподалеку от сокровищ. Шли годы, достать клад не удавалось и, отчаявшись, Дибва рассказал о нем Синеносову. Купец рьяно взялся за осушительные работы, но как известно, дело кончилось неудачей. Вода по прорытым каналам потекла не из болот в Боровку, а из Боровки в болота. Разочарованный Дюбуа вернулся во Францию и уже на склоне лет выдал внуку тайну бриллиантов светлейшего князя.
Много лет Ник-Ник мечтал о бриллианте ценой в Париж. Болота были огромны. Если пользоваться единственной приметой Дюбуа – «к северо-востоку от церкви», пришлось бы осушить пять квадратных километров трясины. Может быть, остатков украденного с приисков золота и хватило бы на такие работы. Но Ник-Ник скрывал свое богатство и уж тем более не хотел заниматься раскопками на глазах у всего города. Ведь закон требует сдать найденный клад государству. Вознаграждение в четверть стоимости бриллианта не устраивало преступника. Такие, как он, не любят делиться.
Оставалось надеяться на технику. Кладоискателей вообще-то немало, особенно за границей. Одни ходят по пляжам, разыскивая в песке потерянные монеты, часы и украшения. Другие тратят миллионы на поиски затонувших кораблей с золотом. Для них выпускают самые разные металлоискатели. Ник-Ник следил за техническими новинками и, наконец, дождался. В каталоге товаров по почте появился новейший металлоискатель, способный «видеть» и под водой, и на три метра под землю!
Остальное известно. Перехожу к последнему началу неоконченной истории бриллиантов светлейшего князя.
Глава XXVI
Как посмеялся преступник
Когда Блинковы, старший и младший, Виталий Романович, Полина, Душман и предатель Дудаков выбрались из шахты лифта в верхний подвал…
Когда они поднялись в магазин и, смешавшись с покупателями, вышли на улицу…
Когда они попали в дом к Виталию Романовичу, то в прихожей столкнулись с выходившим Синеносовым!
Его задержали играючи. Синеносов сунулся в карман за парабеллумом, Душман прокусил ему руку, а потом выволок успевшего спрятаться под лестницей второго вора.
Вызвали милиционеров, и те спросили, что пропало. Оказалось, что ничего. Коллекция боровковского Леонардо не интересовала воров. При обыске у Синеносова нашли только фотокарточку Ник-Ника с пушкой. Кража показалась милиционерам настолько ничтожной, что снимок вернули Виталию Романовичу, даже не записав в протокол. Разумеется, Синеносова все равно задержали. За пистолет и похищение людей по головке не погладят. Если кто-то из боровковских милиционеров и был подкуплен купцом первой гильдии, то не стал ему помогать.
Преступников увели, а Блинков-младший стал рассматривать фотокарточку. Он-то сразу понял, что это важнейшая улика в Деле о пропавшем кладоискателе. Ведь не для того Синеносов выкрал фотокарточку, чтобы лунными ночами любоваться физиономией своего сообщника!
Оставалось разобраться, в чем именно уличает преступников эта улика. Про пушку Виталий Романович сказал, что для истории она ценная, но не единственная. Такие же стоят у здания Арсенала в Кремле. Может быть, бежавший Ник-Ник не хотел оставлять свой портрет? Тоже нет. В перерытых ворами ящиках письменного стола было еще несколько снимков Ник-Ника, но Синеносов украл только этот.
Митек по сантиметру изучил фотокарточку, глядя то в лупу, то невооруженным глазом. Каждый раз он возвращался к блестящему кругляшу, который Ник-Ник держал двумя пальцами. Вспомним, на снимке этот кругляш пустил зайчик в объектив фотоаппарата, и получилось белое пятно. На первый взгляд Виталию Романовичу показалось, что это монета. Но после того, как преступники хотели похитить снимок, он сам в этом засомневался.
И тогда Блинков-младший проделал следственный эксперимент. Виталий Романович с монетой в руке был усажен верхом на диванный валик, изображавший пушку. Сбоку Митек поставил торшер и начал его двигать, пока тени на лице Виталия Романовича не легли точно так же, как на фотокарточке Ник-Ника. А Митек отошел на то место, с которого снимал фотограф.
Монета не пускала солнечного зайчика. Она выглядела темной, потому что лампочка оказалась позади нее. Тогда Блинков-младший дал Виталию Романовичу его собственные очки. В стеклышке засиял торшер, изображавший низкое зимнее солнце!
