- Костя, сгоняй в коммерческий.
- В ближайший?
- Да, который в Крапивинском или на Красно-пролетарской разживись разошлись какими-нибудь продуктами, а то скоро наши голодные товарищи подтянутся, а мы с Александром пока в архиве покопаемся, вдруг найдём похожие преступления.
Ким сунул в карман несколько купюр из общей кассы и выскочил за дверь. Васильков со Старцевым успели взять по стопке дел из первого сейфа когда в кабинет вошли Егоров с Горшеней. Лица у обоих были озабоченными.
- Что у вас, мужики? - спросил Старцев и замер.
Егоров прямиком направился к чайнику, плеснув кружку воды, стал жадно пить. Всем было известно, что Василий замыкался в себе и становился неразговорчивым, когда в расследовании появлялся некий раздражающий фактор, непреодолимый тупик, политический подтекст, совершённого преступления или необъяснимая жестокость.
- Плохо дело, Иван Харитонович. - поспешил объяснить Горшеня.
Тот вспылил:
- Да говорите вы уже!
- В Гончарном переулке погиб подполковник государственной безопасности Антон Афанасьевич Климентьев.
Примерно через час, Старцев вернулся от комиссара Урусова мрачный и неразговорчивый. Начальник о чрезвычайном происшествии был, разумеется, проинформирован сразу, едва выяснилось личность человека, убитого в Гончарном переулке, близ Москвы реки. Несмотря на раннее время, он моментально примчался в управление и созвал экстренное совещание. Нападение на сотрудников правоохранительных органов и их убийство в столице случались и ранее. Чем тревожнее было время, тем больше наглели преступники. К примеру: в годы войны, в ответ на подобные бесчинства, сотрудниками уголовного розыска приходилось организовывать войсковые операции с привлечением армейских подразделений. Банды громили, обезвреживали, после чего трибуналы приговаривали особо опасных негодяев к высшей мере. Получив подобный урок, преступники на какое-то время приходили в чувство и вели себя с благоразумной осмотрительностью. Шалить продолжали, но милиционеров обходили за квартал. Потом всё повторялось сызнова.
- Вот теперь нам точно ничего хорошего ждать не приходится, - сказал старцев и плюхнулся на стул, - все стоят на ушах, телефонные аппараты в кабинете Урусова не умолкают. При мне он разговаривал с наркомом.
- Дело останется у нас? - поинтересовался Егоров.
- Да, только теперь, братцы, на расследование нам определили конкретный срок.
- И сколько же?
- Трое суток.
Кто-то присвистнул, кто-то шумно вздохнул, кто-то выругался. Срок оперов не порадовал, если учесть, что до сегодняшнего дня, дела о ночных ограблениях ни на шаг не сдвинулось с места. Иван Харитонович открыл папку с надписью личное дело на белой бумажной табличке, принесённой с собой:
- Сейчас зачитаю данные Климентьева. Кстати Игнат, фотографии с места преступления готовы?
- Лаборатория обещала сделать за час – полтора.
- Дуй к ним, хватай за горло. Скажешь дело на контроле у самого наркома.
- Понял. - Горшеня сорвался с места.
- А Бойко не звонил? - Иван глянул на Василькова.
- Нет.
- Что-то он задерживается.
- Так там район будь здоров, пока всех обойдёт.
- Тоже верно. Значит так, начинаем: Климентьев Антон Афанасьевич, 1896 года рождения, уроженец города Моршанск, Тамбовской губернии, отец - рабочий суконной мануфактуры, мать – домохозяйка, шестеро родных братьев и сестёр, окончил семь классов уездной гимназии, в четырнадцатом году призван в армию, участвовал в первой мировой войне в составе и Юго-Западного фронта, рядовой, унтер-офицер, фельдфебель, подпрапорщик, ранение, демобилизация, лечение в Петербурге, работа в типографии. Октябрьскую революцию принял с воодушевлением и поддержал, печатал революционные листовки, плакаты. В восемнадцатом году записался добровольцем в Красную армию, командовал взводом роты батальона. В двадцать третьем году переведён на работу в НКВД. - Старцев повернул раскрытую папку к свету и монотонно прочитывал строчку за строчкой.
Это было обычный биографический материал. Сухой, чисто канцелярский, изобилующий датами и событиями. Вряд ли он мог пролить свет на причины трагедии, приключившейся в тёмном переулке. Однако, как говорят, в уголовном розыске - информация лишней не бывает. А вдруг вылезет подозрительный штришок или какая-нибудь зацепочка? Он закрыл личное дело хотел что-то сказать, но скрипнувшая дверь отвлекла его. В кабинет вошли Бойко и Баранец, оба выглядели уставшими.
- Пусто, Иван Харитонович, обошли все переулки и улицы и набережные. Следов в прилегающих дворах много, но все давнишние, - доложил Олесь, - пятен крови тоже нигде нет, если не считать место, где произошло убийство. Подозрительных предметов не найдено. В общем, мы зря потратили три часа.
- Было бы странно, если бы эти паскуды наследили. Уже и так ясно, что мы столкнулись с опытными бандитами, - проворчал Старцев и кивнул на столовку. - Подкрепитесь, там Костя сухари с консервами прикупил.
Срок на расследования убийства начальство определило небольшой, поэтому работа кипела, если можно было так назвать то, чем занимались подчинённые майора Старцева. Трое изучали архивные дела, искали похожее убийство, Егоров вспомнил о нескольких подобных случаях, произошедших в Московской области до войны, и отправился к старому сыщику Петру Платову, ныне находящемуся на пенсии. Те давние преступления так и остались нераскрытыми. Платов принимал участие в расследовании. В разговоре с ним, Василий надеялся выяснить обстоятельства и подробности. Капитан Бойко бегал по коридорам управления, снова отлавливал сотрудников других оперативно-розыскных групп. Среди них имелось немало опытных специалистов, вдруг кто-то из них владеет ценной информацией. Васильков сидел за своим рабочим столом и внимательно рассматривал фотографии, сделанные Горшеней. Он то поворачивался к свету, то вооружался увеличительным стеклом и подолгу нависал над каждым снимком:
- Хреновые картинки, - пробурчал он и наконец-то распрямил. - Не видно человека, ни лица, ни волос, ни одежды не разобрать. Только фигура и общие черты.
Горшеня искоса глянул на Старцева и виновато протянул:
- Да я сколько твержу начальству о том, что фотоаппарат пора менять. Объектив поцарапан, затвор барахлит, барабан плёнку плохо прокручивает.
- А я тебе сколько раз отвечал - напиши на моё имя докладную записку, - парировало начальство, - я её подсунул Урусову, когда он будет в хорошем настроении. Чиркнет комиссар на ней резолюцию и появится у тебя новый аппарат. Ясно?
- Так точно!
Иван подошёл к Васильковую и спросил:
- Совсем ничего не разобрать?
- Вот посмотри, - тот подал снимки, - пара штук неплохо вышло, как раз с перерезанным горлом, а остальные…
- Да уж, на остальных всё как в молоке. А тебя что собственно заинтересовало?
