Марк затих на некоторое время. Наверняка обдумывал услышанные слова. Купчинский тоже дар речи потерял, а мне хотелось забыться, напиться и выпустить пар, пристрелив кого-то, но нет времени на все это.
— У меня есть свой самолет и он доставит вас в любую страну.
— И почему я об этом не подумала сразу. Как у такого как ты, не может быть собственного самолетика?! — с моей стороны это было довольно саркастически сказано и Гилл все прекрасно понял.
— Когда вас ждать? — спросил Марк, игнорируя мои слова.
— Я думаю, что в номере есть камеры или жучки как минимум, ну и конечно же за нами будут следить, поэтому мы приедем на такси и сразу же на рейс. Откуда он будет отправляться?
— Маргарет…
— Я тебя просила!
— Извини. Крис, из моего лофта есть выход на площадку для самолета, поэтому приезжайте ко мне, а тогда полетите на аэродром. Так он не сможет выследить куда именно вы летите.
— Окей, — Марк был прав на все 100 % или и более. — Мы будем через два часа, даже и быстрее. Предупреди своих придурков, а лучше замени их.
Услышав смех Гилли, я тоже улыбнулась и кивнула.
— Ты слышал? — обратилась к юристу.
— Извини.
— Купчинский… — я хотела сказать нечто другое, но передумала и сказала следующее: — В Сакраменто будешь не раз просить прощения и так, как этого захочу я. Сейчас я готова тебя придушить, но ты ещё нужен мне живым, поэтому поднимаем свои жопы и валим в отель, мило воркуем, смеемся не говоря при этом ничего лишнего, собираем манатки и смываемся к Гиллу, — парень подался чуть вперед и заговорил.
— Ты такая сексуальная, когда злая, а эти искры в твоих глазах — готов хоть сейчас исполнить твои самые сокровенные желания.
Эти слова разожгли желание, которое вспыхнуло во мне из-за злости и всей этой глуповатой ситуации.
— С-а-а-акраме-е-е-нто, — спокойно ответила и встала из-за стола.
Купчинский сделал тоже самое.
Шли мы до гостиницы молча, а я ловила себя на мысли, что не зла на юриста из-за его глупой выходки. Я — киллер, я — Кристи, я — дочь Роба и Ислы, меня учили думать на десять шагов вперед и сопоставлять все "за" и "против". А кто же его должен был научить?
Да, он юрист и довольно хороший и умный. У него есть свои просчеты, но они касаются только работы, а не для того, чтобы тебя не рассекретили.
В номере отеля прошло все хорошо и спокойно. Купчинский вел себя именно так, как мы и договаривались. Я даже заметила, что он присматривался к ковру, о котором я говорила и после этого бросал мне странные взгляды, на которые я улыбалась, ведь он был таким забавным!
Собирая вещи, я старалась не думать о плохом, а особенно то, что озвучила Гиллу при разговоре: он мог быть мертвым!!!
Я должен убить юриста. У Дэниса есть свои счеты с ним, но подозреваю, что есть зуб и на меня — слишком много совпадений.
И чёрт побери, заказчик даже не звонит и не спрашивает у меня о выполнении задания и о том, почему так долго. Дэнис знает, что Яна потеряла ребенка и я могу с чистой душой убить Купчинского, а если я этого ещё не сделала, то у меня есть свои мотивы, которые очевидны как белый день!
— Готова? — Володя прервал поток моих мыслей.
— Да, — коротко ответила та пошла за пальто.
На улице лил дождь, словно из ведра и это не совсем хорошо.
— Все в порядке? — спросил юрист, как только мы тронулись с места.
А со мной все в порядке? Как уж это все сложно и непонятно!
Купчинский получил только кивок головой, а мой взгляд переместился на дождь.
По радио играла песня, слова которой я не могла разобрать, потому что не слушала. В салоне было довольно тепло и приятно, но холод все равно блуждал по моему телу, отчего я ещё крепче закуталась в плащ.
Владимир, скорее всего, заметил это и сделал для себя выводы: положил руку на мою талию, притянул к себе и поцеловал в макушку.
Такой простой жест, но одновременно многозначительный.
Я могла бы развить эту тему в своей голове, но вместо этого прижалась к Купчинскому и прикрыла глаза. Я хочу покоя, хотя бы на чуточку, хотя бы на миг. Хочу почувствовать себя защищенной и больше не быть сильной и независимой — я устала…
Водитель такси нарушил мой покой словом «приехали». Вовка рассчитался с ним, и мы начали выбираться из него.
Дождь так и не переставал лить, поэтому мы довольно быстрой ходьбой направились ко входу. Конечно же мы имели зонтик, но он как капля в море, и мы изрядно взмокли.
В этот раз мы поднимались другим лифтом — внутренним и таким образом, чтобы никто не мог увидеть и понять на какой этаж мы направляемся.
При выходе из лифта нас встретил Гилл с широкой улыбкой. Мужчина хотел снова назвать меня Маргарет, но получил локтем под ребро и затих. Купчинский никак не прокомментировал, а только улыбнулся.
Прекрасно понимала, что Марк друг моего отца, поэтому мне было очень стыдно за вчерашний спектакль и я намеревалась извиниться.
Погода была очень плохой и нужно было подождать, пока все успокоится, поэтому Марк и Володя играли в бильярд, а я сидела недалеко от них и думала.
От роя мыслей вытащила сигарету и прикурила. Услышав черканье моей зажигалки, мужчины повернулись ко мне.
— Ну что? У тебя тут и так накурено. Может ли мне на балкон выйти?
Гилл хмыкнул на мои слова, а вот Владимир был явно недоволен тем, что я курю, да ещё и в квартире и при нем.
Не ему со мной жить, а мне с ним, потому и делаю все, что заблагорассудится!
Выкурив сигарету, я оставила мужчин и направилась к той самой книжной полочке: подошла и потянула за книгу. Я хотела хотя бы так побыть рядом с родителями, увидеть их улыбку и почувствовать то, с какой любовью они смотрят на меня и друг на друга.
У нас не было фотографий. Никаких. Никто не должен был знать, что у Ислы и Роба была дочь. Я думала, что отец спрятал фотографии, поэтому перерыла его квартиру вдоль и поперек — безрезультатно. Роб уверял, что сжег их и я понятия не имею насколько это правда. Но вот у Гилла осталось несколько фото, и я хотела их получить.
— Вот где ты, — мужчина подошел так тихо, что я вздрогнула от его голоса, но не отвела взгляда от счастливых родителей.
— Они любили друг друга. Слишком… и к чему это привело? — оторвавшись от фото, я перевела взгляд на Гилла, который стоял неподалеку от двери. — Мы киллеры, а значит не имеем шанса на счастье, наше прошлое всегда будет с нами и ходить рядом, так же, как и враги. Они были, есть и будут. Я это понимаю, даже слишком и поэтому буду сама. Всегда…
На моем лице появилась грустная улыбка. Рука потянулась к фото, где я стою среди родителей… Пальцы прошлись по стеклу, а разум рисовал, что это не холодное стекло, а их кожа, тепло и любовь.
